– Ванечка, Ваня… Ты спишь?

Иван приоткрыл один глаз:

– Ты серьёзно хочешь поехать на ночь глядя? Может я с тобой?

– Не стоит, ты и так сегодня почти не спал. Тебе следует отдохнуть после такой напряженной рабочей недели. Я съезжу сама, не переживай, все будет хорошо.

Иван сел на постели.

– Давай я хотя бы соберу бутерброды и чай в дорогу. Далеко туда ехать?

– Да, километров триста....

Иван встал и молча пошел нарезать бутерброды и ставить чайник.

Ведунья быстро оделась, собрала свою дорожную сумку, на всякий случай прихватив обереги. Она уже обувалась, когда Иван всунул ей в руки пакет с термосом и перекусом.

– В добрый путь.

Варя бегом спустилась по лестнице и, запрыгнув в машину, позвонила Юле.

– Выходи, сказала она, сбросила звонок и завела мотор.

Юлечка выглядела сонной, волосы её были растрепаны. Конечно, взять с собой еды она не догадалась. И очень обрадовалась, увидев на сиденье пакет с завтраком.

В три часа ночи дорога была совсем пустой. Только к шести утра стали появляться другие автомобили. Варя старалась не торопиться, поэтому добрались до Юлиной родственницы только к десяти утра.

Старушка выглядела уставшей и осунувшейся. На её сухом изможденном лице отпечаталось горе. И все же теплоты её души хватило на то, чтобы встретить девушек с распростертыми объятиями.

– Юлечка, ты приехала, – тихо сказала бабушка и обняла внучку.

– Баба Таня, ну конечно приехала, а как же иначе?

– А кто это с тобой?

– Это моя подружка. Её зовут Варя.

– Варечка… Какое имя-то теперь редкое! Да вы проходите скорее. Погода весной такая обманчивая, только кажется, что тепло, а ветер-то вон какой холодный.

Бабушка Таня накормила гостей. Подруги даже успели пожалеть, что перекусили в пути – таким сытным оказался завтрак. Отказаться, конечно, не было никакой возможности. Разговор о том, ради чего они приехали, завела Юля:

– Бабушка, так что у тебя тут случилось?

– Да ну, – отмахнулась старушка, – о таком и говорить-то боязно.

– А вы нам расскажите, – поддержала Варечка, – чтоб мы знали, к чему готовиться.

– Бабушка, Варя кое-что умеет… Помнишь, я обещала познакомить тебя с подружкой, которая ведовством занимается? Так вот это она. Расскажи ей, вдруг чем-нибудь поможет…

– Боюсь, она мне не поверит. Вы ведь на ночь останетесь?

Девушки кивнули.

– Ну вот тогда сами и увидите.

После трапезы бабушка Таня ушла к себе в комнату. Через две минуты оттуда полилась старая мелодия: «Платок тонет и не тонет, потихонечку плывет, милый любит иль не любит, только времечко идёт».

– У бабушки там большой радиоприемник с проигрывателем. Она на нём пластинки слушает. Там ещё и радио есть. Я в детстве любила крутить пимпочку… искать радиостанции.

– Я слышала эту песню, – сказала Варечка. – Моя бабушка тоже её любит. Поёт, когда мы семьёй собираемся.

***

До вечера ничего сверхъестественного так и не произошло. Никаких шорохов, скрипов…

Девушки уже стали переглядываться, стесняясь сказать при бабушке, что скорее всего ей просто что-то причудилось, а может, приснилось.

– Девочки, я вам, наверное, постелю в своей комнате у нас с дедом большая кровать. А сама в комнате для гостей лягу. Есть матрасы, можно их расстелить на полу, но весной у нас понизу немного тянет. Как бы не простыли.

Варя пожалела, что так быстро собралась. Она не взяла с собой даже ночную рубашку, и бабушка выделила ей одну из своих запасов. Сорочка была слишком широкой, непривычной, неудобной. Варя ворочалась с боку на бок, слушая, как посапывает в темноте её подруга.

«Бум-бум-бум-бум-бум-бум. Бум-бум-бум-бум-бум-бум», – прогрохотали в тишине старого дома настенные часы, отбивая полночь. С последним ударом дом начал оживать. Шелест шагов за дверью заставил Варечку поежиться. Скрипнула дверца шкафа и, распахнувшись, ударилась о стену. Юля проснулась и, повернувшись к Варе, тронула её за плечо, глядя глазами полными ужаса.

– Ты это слышала? Что это было? – прошептала Юлечка.

– Ничего. Просто сквозняк, спи.

Шаги за дверью заставили обеих девушек настороженно прислушаться. Тяжелой шаркающей поступью кто-то ходил взад-вперед по коридору.

– Наверное, бабушка проснулась, – предположила Варечка.

Шаги затихли прямо у них за порогом. С жутким скрипом дверь медленно распахнулась. В темноте проёма светлым пятном проявился силуэт. Он проплыл мимо кровати и ушел в стену. Старый проигрыватель затянул песню: «Ах, Самара-городок, беспокойная я, беспокойная я, успокойте меня».

Варя села на кровати, но Юля вцепилась в неё, зашипев:

– Пожалуйста, не ходи!

– Да ничего страшного.

– Ну ты ведь его тоже видела!

– Я же говорю, ничего страшного, призрак и призрак.

Варя встала с кровати, решительно подошла к проигрывателю и сняла иглу с пластинки.

Мелодия прервалась.

– Вот видишь, я же говорила, ничего страшного.

Варя снова нырнула под одеяло.

– Можно, я тебя обниму?

Ведунья хмыкнула:

– Ну обними, если тебе так будет легче.

Через несколько минут девушки стали проваливаться в сон.

«Ах, Самара-городок, беспокойная я, беспокойная я, успокойте меня», – снова заиграла пластинка.

Варя нехотя сползла с кровати, подошла к проигрывателю и выключила его. Поразмыслив, она сняла и пластинку, убрав её для верности на полку.

Вскоре обе девушки снова заснули. Варю разбудил белый шум. Этот внезапный звук заставил её вздрогнуть. Кто-то словно переключал станции…

«Ах, Самара-городок, беспокойная я, беспокойная я, успокойте меня», – вещало радио, шипя и сбиваясь.

– Варя, что это? – шептала испуганная Юлечка, уставившись в темноту, где само собой включилось радио. – Это какая-то шутка? Сбой какой-то?

– Может и сбой, – успокоила подружку ведунья. – Отпусти мою руку, мне больно.

– Ой, извини, я не специально, даже не заметила, что за тебя держусь, – пролепетала Юля, не отрывая глаз от проигрывателя. Но пальцы разжала.

– Тебе можно в армреслинге участвовать, – пошутила Варечка, чтобы немного разрядить обстановку, но шутка вышла неестественной. – Подожди, вот выдерну его из розетки, и можно будет поспать.

– С трудом верится. И песня эта опять…

«Ах, Самара-городок, беспокойная я, беспокойная я, успокойте меня».

– Видимо, его любимая, – буркнула ведунья, становясь на холодный пол босыми ногами, и тут же с громким «ой» запрыгнула обратно.

– Что там? – пискнула Юля, забравшись под одеяло по самый нос.

– Что-то шерстяное и очень пушистое. Кот, наверное, – ответила Варя, разглядывая старый хлопковый половик.

– У бабушки нет кота. И собаки нет. Это точно было что-то мохнатое, да?

Голос Юли дрожал.

– Успокойся, может, это просто крыса. Не обязательно же все списывать на сверхъестественное.

– Крыса? Только не крыса! – тихонечко запищала Юля. – Я крыс боюсь ужасно! Пусть лучше привидение!

Варя теперь уже внимательно изучила пол и снова опустила ноги.

– Ну, вот. Нет тут ничего. Показалось, наверное, спросонья.

«Милый скажет: «До свиданья», – сердце вскинется огнем – и тоскует и томится всё о том же, все о нем», – раздавалось из радо.

Ведунья подошла к проигрывателю и решительно выдернула вилку из розетки. Мелодия стихла.

– Думаешь, больше не запоет? – с сомнением в голосе прошептала Юля.

– Посмотрим.

Девушки снова улеглись. Но уснуть после такого стресса было не так-то просто.

– Теперь я понимаю, почему бабушка вызвала нас среди ночи. Я бы вообще пешком до родни все триста километров по пересеченной местности бежала. Меня и проселочные дороги с ямами не напугали бы. Может проверить, как она там?

– Спи, утром проверим, – ответила Варя.

– Бумм, – пробили часы.

В тишине ночи скрипнули старые половицы. Ведунья лежала в полудреме. В том состоянии между сном и бодрствованием, когда слышишь все, что происходит вокруг. Слышишь, но проснуться не можешь. Минутная стрелка часов шагала по циферблату с едва слышными щелчками. Юля тихо сопела за спиной. Половицы заскрипели ближе. Кто-то тяжелый опустился на край кровати рядом с ней. Девушку обдало холодом. Запах сырой земли щекотал ноздри. Мелкие бисерины пота выступили у нее на лбу. Руки заледенели. Ведунья почувствовала, как незваный гость ложится рядом, приминая одеяло. Холодное дыхание его опалило щеку девушки. Варя попыталась вскочить с кровати, но не сумела даже открыть глаза. Руки и ноги ее не слушались, будто были чужими. Крик застрял в горле, когда тяжелое тело навалилось на нее сверху, придавив к кровати бетонной плитой. Воздух вышел из легких. Варя силилась вдохнуть, но нечто, пришедшее в комнату, не давало ей этого сделать. Сердце в груди колотилось, как бешеное. Мысли метались так, что Варе пришлось невероятным усилием заставить себя собрать их в кучу. Медленно, почти теряя сознание от нехватки кислорода, она начала про себя проговаривать слова, заученные наизусть…