Рано или поздно наступает момент, когда пути расходятся. Ничто не может длиться вечно, и каждый выбирает свою дорогу сам. Некоторые дороги сходятся вновь, другие же, не пересекаются никогда.

Стоило ей взглянуть на Андре, и сердце трепетало в груди, а в самой глубине, подобно червоточине, ноющей болью отозвалась тревога. Будто это свидание может стать для них последним.

— Я должен тебе признаться, — сдержанно и даже немного холодно произнёс он.

В этот момент Мерей почувствовала близость потери. Не с таким лицом делают предложение руки и сердца, и уж точно не с таким лицом озвучивают хорошие новости, особенно после ссоры.

Димитрий не нашёл в себе сил признаться и продолжал игру, пока она сама не порвала с ним. У Андре, по крайней мере, хватило сил признаться лично. Мерей знала, что пройдёт много времени, прежде чем она отпустит эту любовь. На смену холодной зиме всегда приходит весна, и в этот раз она тоже придёт. Вопреки всему, ей станет легче, когда-нибудь обязательно станет.

Но самым ужасным в эти секунды было осознание, что возможно, Андре останется в её жизни самым лучшим. Ведь в нём была доброта и забота, которую не смогли забить деньги.

Сглотнув, Мерей подошла ближе, и взяв парня за руку, сильнее сжала прохладную ладонь. Глядя ему прямо в глаза, она произнесла:

— Что бы это ни было, я приму это.

Почему-то говорить было невероятно тяжело, будто кто-то сдавил горло.

— Я не думал, что всё зайдёт слишком далеко, но дальше уже молчать нельзя. Я понимаю, что мои слова могут показаться шуткой, но поверь мне, я не шучу.

Нужно было что-то ответить, но Мерей просто не могла найти в себе сил.

— Я не человек, и никогда им не был, я рождённый кантар.

— Кто? — ошарашенно выпалила девушка, чувствуя облегчение.

Андре не планировал расставаться, и ощущения при этом были такие, будто совсем рядом пронёсся огромный валун.

— Люди называют нас вампирами.

— Это шутка такая?

— Я же сказал, я не шучу.

— Вампиров же не существует!

— Но я здесь, прямо перед тобой. Правда в том, что ты тоже не совсем человек. Я почувствовал это при нашей первой встрече. Твой запах, он не такой, как у людей. Это было сложно понять сразу. Сначала я даже подумал, что твоя душа не из этого мира или ты ведьма, но когда я попробовал твою кровь, всё стало ясно.

— Я ничего не понимаю.

— Я тоже ничего не понял поначалу. Для нашего вида, дети — это редкость, а с новообращёнными всегда есть кто-то из клана. Но ты ничего не знала о своей сути, поэтому я решил проверить твою родословную. У тебя в предках было много не обычных людей, но твой отец тоже является кантарром…

— Нет! — резко выпалила она, желая прекратить это безумие. — Я ничего не знаю о своём отце, он бросил мою мать ещё до того, как узнал о беременности. К тому же разве у меня не должно быть жажды крови и всего такого. Господи, не верю, что это произношу вслух.

Меряя комнату шагами, она чувствовала себя потерянной. Они ужинали в «Алобьеро», но официанта в привычном месте не наблюдалось. Мрачная обстановка из загадочной, в один момент превратилась в давящую.

— Как я и говорил, кровь твоей матери необычна, так как в твоём роду были и ведьмы, и иномирцы. Поэтому ты не ощущаешь своей истинной сути. К тому же ты не проходила инициацию. Даже чистокровных кантарров подвергают этой процедуре, не говоря уже о полукровных.

— Ты понимаешь, что это звучит безумно? Ведьмы, иномирцы, кантарры или вампиры…

— Я понимаю, тебе нужно успокоиться, это не та новость, которому можно с лёгкостью принять. Я не хотел тебя пугать, но посчитал нужным сказать тебе правду. Я люблю тебя и не хочу обманывать.

Впервые он выглядел таким потерянным. В глубине его глаз застыло сожаление и что-то едва уловимое, чему Мерей не могла найти названия. Именно это нечто и заставило девушку очнуться.

В один момент её захватили мысли, не дающие поверить его словам. Тысячи причин, почему это не может быть правдой. Именно сейчас ей самой предстояло решить, во что поверить. В первую реальность, в которой прожила большую часть жизни и где для неё были только боль, унижения, бесконечная борьба и жестокость. Или в другую реальность, в которой была забота, любовь и нечто новое.

— Я не знаю, как к этому относиться, — с тяжёлым вздохом призналась она.

— Мерей, если ты не захочешь меня знать, то так тому и быть. Я уйду из твоей жизни и более никогда не потревожу тебя. Но я хочу, чтобы твой ответ был продиктован сердцем, а не пустыми опасениями.

Теперь пазл сложился, именно это признание стало тем недостающим кусочком, без которого картинка не была полной. Андре и правда, иногда говорил так, будто родился не в этом веке, а в прошлом. Его манеры, даже ухаживания, всё было таким старомодным.

— Если ты боишься меня и не сможешь принять…

— Я не боюсь, — перебила его Мерей, подойдя ближе. — Думаю, если бы ты хотел причинить мне вред, то уже давно это сделал бы. Меня не пугает твоё признание и твоя суть, просто мне сложно поверить, что всё это реально.

— Это ещё не всё. В своих поисках я не только узнал, кто твой отец, но и нашёл его.

— Но как?

— Это мелочи, главное, что если ты хочешь, я могу устроить вашу встречу.

***

После того разговора, Андре не появлялся, лишь присылал сообщения с пожеланием доброго утра. Это затишье было ещё одной проверкой на чувства.

Мерей понимала, что сейчас она может ничего не отвечать ему и сохранять молчание столько, сколько ей потребуется. Пусть это и было глупо, но запершись в комнате, девушка пересматривала любимые фильмы про вампиров и пыталась как-то уложить в своей голове слова Андре.

С одной стороны, он был прекрасным принцем, а с другой, его поведение моментами было странным. Он старался держать всё под контролем, а иногда его взгляд становился пугающе-собственническим.

Фильмы не помогли отвлечься, а рассказать всё Анне, было попросту страшно. Реакция подруги могла быть любой. Поэтому оставалось только прокручивать в голове воспоминания и заедать стресс целым ведром клубничного мороженого.

К вечеру третьего дня девушка начала ощущать тянущее чувство тоски. Всё усугублялось одиночеством. В квартире было темно и пусто, мама на ночной смене, а у Анны очередной ужин с братом.

Пока мамы не было дома, можно было спокойно полистать альбом, чем Мерей и занялась. У них была большая коллекция семейных снимков, среди которых было очень много незнакомых людей. Дальние родственники, старые друзья. Пухлый альбом в коричневой обложке уже давно потерял какую-либо системность. Но при такой любви к фото, во всей этой огромной коллекции был лишь один снимок отца.

Обычное фото, сделанное впопыхах кем-то из друзей. Клуб, совсем молоденькая мама, в коротком оранжевом платье и рядом с ней высокий мужчина в белом поло и джинсах. Разница в возрасте не выглядела ужасающей, ведь пара на фото и правда была красивой.

Проведя кончиками пальцев по лицу на фото, Мерей тяжело вздохнула. Ей всегда не хватало отца, сильного, мудрого и безмерно любящего. Гладя на ту же Анну, она всегда гадала, каково это — жить в полной семье. Но благо мама никогда не называла свою первую любовь ошибкой юности. Она всегда с трепетом отзывалась о тех временах.

Мерей помнила те редкие моменты, когда в их жизни появлялись мамины поклонники, но ни один из них не был удостоен взгляда, полного восхищения. Взгляда, который можно было заметить всякий раз, как речь заходила о былых временах.

Сама того не заметив, Мерей переняла этот восторг от матери и теперь чувствовала смятение. Андре мог устроить ей встречу с отцом, но воспринять его слова о вампирской сути по-прежнему было слишком тяжело.