В разгромленном детском садике размерзлись все батареи. Вода в охранном агентстве «Секретная служба» отсутствовала. Нестерпимо пахло кошачьей мочой. Выбитые стекла лишь кое-где были заставлены фанерками. В ржавом сейфе хранилась какая-то мелочная документация по розничной торговле и мелкому опту. Было заметно сразу — детский сад после приватизации сменил не одного хозяина. Скиф с Лопой заглянули во все закутки загубленного здания — ничего подозрительного, только льдинки хрустели под ботинками да с визгом разбегались из-под ног голодные одичавшие кошки. В бывшем кабинете заведующей стыли от холода на цементном полу оба связанных уголовника. Переносной обогреватель со скрежетом гнал в их сторону теплый воздух. Липовые милиционеры переоделись и выглядели теперь обыкновенными гражданами, которых не отличишь в толпе.

— Братья, что ли? — присмотрелся к ним Засечный.

— Братья Климовы, — кивнул старший. — Я Дмитрий Дмитриевич, для друзей — Дим Дымыч. Курю много… А это мой младший, Вадим, для друзей просто — Димыч. Я обыкновенный армейский подполковник, а он у нас шишка — майор генштабовский.

— Подрабатываете тут, значит? — с брезгливостью оглядел комнату Скиф.

— Меня знатно подработали, — хмыкнул Засечный, приглаживая рыжий хохолок на макушке. — В темном подъезде из баллончика нервно-паралитическим газом под самый нос хорьки пшикнули.

— Бес попутал, мужики, — взмолился старший. — Нищета заела, мать ее… На основной службе отгулы вымаливаем, а все больше по вечерам и выходным эту конуру караулим.

— На нас тебе обижаться не за что, — добавил младший.

— На вас — нет, а вот на этих… — Засечный закатил увесистую оплеуху одному на полу.

На столе задребезжал разбитый телефон. Старший послушал трубку и мрачно сообщил:

— Хозяин звонил — едет сюда.

— Много он вам платит? — поинтересовался Скиф.

— Первый месяц служим, денег еще не видели. Для семьи иногда продукты перепадают… Я тещу похоронил, в долги влез. А он, гад… Мол, уберете убийц-отморозков — и доброе дело сделаете, и пять штук «зеленых» в карман с братом положите, с долгами расплатитесь.

— Жох ваш хозяин, — зло хохотнул Засечный. — Кровью вас замарать хочет, чтоб на крючке всегда держать… Имею желание в харю заглянуть его и понять, откуда такие берутся.

— Бог милостив, — пробормотал подавленно Дымыч. — Уберег…

— Была задумка у жоха нашего, — вставил младший Димыч, — тепленьких «новых русских» из кабаков по домам развозить. Ну, из казино, ресторанов, с малин ихних. Лицензия на частный извоз у него имеется.

— Это мысль! — У Лопы сверкнули глаза.

— Разгонишься по Москве на битых тачках, — безнадежно махнул рукой Дымыч. — Хозяин такого металлолома накупил, что бомж с пьяных глаз в них не сядет.

— Но мысль недурственная, — протянул Скиф.

— Ты что, торчать в блатной столице вознамерился? — взвился Засечный. — Тут же рай уголовный.

— А как еще прикажешь деньги зарабатывать? На что жить?

— А я так еще бы свой молодняк обкатал на такой халтуре, — загорелся казак. — Чтоб знали, как с элитой из подвала обращаться.

— Нет, не выгорит, — отмахнулся Димыч. — Нужен лимузин классом «Вольво» и не старше трех лет — иначе и думать нечего.

— Проблема в принципе решаема, — подумав, сказал Скиф. — А для надежности лучше эскорт: один за рулем шикарной иномарки, двое — сзади на моем «жигуле».

— Без документов? — сказал Засечный. — Много мы поездим, до первого гаишника. Нечего нам в Москве делать.

— А вы на кого работаете? — осторожно спросил младший Димыч.

Братья, заметно было, давно мучились этим вопросом, переглядывались да посматривали в окно. За каждым их жестом зорко следил Засечный. Казак Лопа тоже сидел как на иголках, только Скиф казался спокойным, словно в укрепленном обжитом блиндаже.

— Мы на Россию, а вы — не знаем пока… — ответил он. — Хотя для коммерческого предприятия нам не обязательно иметь одинаковые политические взгляды. Как говорят «новые» хозяева жизни — бизнес не знает морали… А вон и ваш работодатель собственной персоной. Сейчас заключим с ним деловой контракт.

Во двор садика вкатила белая «Волга» с помятым крылом.

— Старый знакомец! — обрадовался Лопа. — Это он вчера у нас на хвосте висел, Скиф. Позвоню-ка я своим станичникам.

— Сами справимся, — остановил его Засечный, но Лопа лишь ухмыльнулся. Братья Климовы настороженно ожидали развязки. Младший из окна помахал рукой водителю и мешковатому толстяку, вышедшим из видавшей виды машины.

— Так тэж Нидковский! — выдохнул изумленный Лопа.

Не успели они войти, как Лопа поясным ремнем лихо скрутил водителя и передал его Засечному. Тот слегка отвел душу на бандюге в лыжной шапочке с мордой ищейки, перед тем как уложить его на пол рядом с двумя дружками.

— Слизняка не трогайте, а то еще обдрищется со страху, — сказал Лопа. — Он хоть и вонючий, но не такой уж опасный… Заходи, ваше сиятельство, заходи, предводитель дворовых кабыздохов, — расшаркался он перед задержавшимся в двери Нидковским.

Нидковский от порога оглядел всю компанию, и у него затряслись мелкой дрожью щеки, а язык прилип к небу.

— Прин-н-ношу мои извинения господам офицерам… Пшепрашам, господа, — бухнулся он на колени. — Подневольно, под угрозой лютой расправы, поддался на уговоры.

— Кто? — рявкнул на него Скиф. — Кто заказал нас, спрашиваю?

— То-то-тоша Походин… По навету господина Мучника, Серафима Ерофеича…

— За сколько?

— Пшепрашам, господа, совершенно бесплатно, на правах деловой услуги…

— Брешет, сука! — червяком завертелся на полу бандит в лыжной шапочке. — Десять тысяч баксов заломил за Скифа с командой, кореша свидетели. Откройте им хайло — скажут.

Нидковский затрясся всем телом.

— Лопа, посади графа на табуретку, — пожалел его Скиф.

— Господа, я хоть и потомственный аристократ… Предки мои у магнатов Радзивиллов на службе состояли, но не побрезгую с вами и за один стол сесть… В моей машине роскошное угощение; позвольте, я распоряжусь насчет стола, панове. Развяжите моих холопов, они нам организуют царский стол.

— Заткнись ты с своим столом! — щелкнул его по лысине Лопа.

— Это вы зря, — засмеялся Дим Дымыч. — Холопы… Во как играет шляхтича!.. Денег он нам не платит, а вот пиры в этой помойке закатывает. Мы сходим выгрузим его богатство из машины.

— Сидите и не рыпайтесь, — оборвал его Засечный. — Вас никто еще не простил.

— Да-да, подготовьте-ка лучше стол, — оживился приготовившийся было к худшему Нидковский. — Господам лучше знать, что и как.

Стол только казаку Лопе да голодным братьям Дмитриевичам мог показаться «царским»: африканские фрукты, датские копчености, шведские морепродукты, польские консервированные грибы и греческие маслины. Ассортимент частной привокзальной лавочки.

— Это шефуля объедки с дворянского собрания сюда свозит, — ехидно прокомментировал с пола ищейка в лыжной шапочке.

— Павло, — сказал Скиф, — заткни собаке пасть — или Засечный ему башку открутит. Присаживайтесь, граф. Отведаем вашего угощения с лейблом «Для стран «третьего мира». Вот фальшивый «Наполеон» в самый раз для «новых русских» и фальшивых аристократов, которые в прежние времена и политурой не брезговали.

Скоро Нидковский приосанился, как отогретый в городской уборной авитаминозный воробей, и зачирикал здравицы в честь незваных гостей.

— Не пугайтесь, граф, — положил перед собой пистолет Скиф. — Убивать вас я пока не буду…

Нидковский подавился безвкусными рольмопсами и мелко заикал в салфетку, заправленную за воротник.

— Нам известно, что у вашей фирмы есть лицензия на частный извоз. Это правда?

— Не только! — не сводя глаз с пистолета, залепетал граф. — Моя фирма занимается издательской деятельностью. У нас есть редакция и издательский комплекс…

— Это в спортзале, где свалены сломанные компьютеры?

— Их еще можно отремонтировать, они почти новые… А автопарк у нас один из самых представительных в столице.