Она отбивала желание танцевать у всех девочек, какие только появлялись перед ней.

«Костлявые лодыжки!», «Ты что, горбунья?», «Зажатая!», «Слишком сильно руками машешь», «Мало рук», «Лишний вес», «Тощая», «Слишком хорошенькая, тебя не балет интересует, а отражение в зеркале, брысь!» – именно так она отвадила когда‑то и Тейлор, и Кэт, и Пенни, и даже Эмбер.

Из-за этой женщины было пролито немало слез, и все они наполнят для нее адский котел, по словам Кэтрин, у которой миссис Шнайдер буквально растоптала самооценку, когда той было десять. И вот они снова в ее классе. Она уже давно не воспитывала юных балерин, ставила вместо этого танцы для школьных мюзиклов и балов, а директор вот уже пять лет не знал, как сказать ей, что для нее нет средств в бюджете школы. И должности хореографа у них тоже нет.

Пенни и Люк вошли в числе последних. Они не разговаривали с вечера пятницы, или, если точнее, с утра субботы, да и не о чем было. Пенни проснулась вроде бы здоровой. Температура больше не поднималась. Люка рядом не было. Она покраснела, вспомнив свой сон. Там были поцелуи, Люк Уилсон и Майкл Джордан, причем Люк почему‑то был ее мужем, а за всем за этим наблюдал сплетник Ральф.

– Ты уверен, что умеешь танцевать вальс?

Просто я совершенно точно уверена, что не умею.

Миссис Шнайдер когда‑то сказала, что я сделана из ваты и клубничного желе и мое место в суфлёрской будке.

– А я утверждаю, что ты настоящая королева бала и танцуешь как Майя Плисецкая. И кому ты веришь? Старухе или своему лучшему другу?

Пенни через силу улыбнулась на слове «друг»

и огляделась по сторонам. Эмбер и Гарри, хохоча, наворачивали круги по классу, совсем как тогда на катке.

– Как мило. Я и забыла, что Эм три года отходила на бальные танцы, – фыркнул кто‑то совсем рядом.

Тейлор без своего партнера стояла в дверях. Она выглядела как настоящая королева, готовая покорять. Волосы забраны в высокий хвост, спортивны костюм – по фигуре. Все парни обратили на нее внимание, и Люк, разумеется, тоже.

– Ты выше меня на целый фут. Уверен, что у нас все получится? – шепнула Пенни.

Ей приходилось запрокидывать голову, а Люк наклонялся, чтобы ее услышать.

– Конечно. Я профи. Я станцую даже с куском бревна вроде Эм.

– Ха-ха. О-он-она красотка и тан-танцует суперкруто. – Пенни с тревогой наблюдала, как парочки становятся в круг.

– Нет-нет-нет. Вам еще рано двигаться по кругу. Вы тесто, из которого я в лучшем случае вылеплю кривой пирожок. А ну‑ка по парам!

В дверях показалась миссис Шнайдер. На плечо закинута тросточка. Седые волосы в тугом пучке.

Обтянутые лосинами ноги, руки скрыты длинными рукавами гимнастического купальника.

– Люк…

– Я с тобой, малыш.

– Я тебе не малыш.

– Эй, Браун, сколько ты заплатила, чтобы с тобой танцевал Большой Волк Уилсон? – крикнул кто‑то из парней.

Девчонки покатились со смеху.

– Кажется, тут имел место шантаж.

– Не слушай их.

Пенни и не слушала. У нее шумело в ушах.

Совсем близко стояла Тейлор – без пары, с высоко поднятой головой. Она делала вид, что рядом кто‑то стоит, изящно вытягивала руки, будто ее держит невидимый партнер, и от этого зрелища мурашки бежали по коже. «Она потрясающая», – подумала Пенни. Никто бы не стал жалеть Тейлор или насмехаться над ней в эту минуту.

– Девушки, встаем напротив партнеров. Обратите внимание, вы не должны стоять лицом к лицу.

Вам надо сместиться вправо. Да куда ты от него ломанулась, вернись! – Миссис Шнайдер поймала за руку Мэй и силой поставила ее как нужно.

– Люк, я все верно делаю? – шепнула Пенни.

– Да, великолепно, – похвалил он со знанием дела.

– Ближе! – гаркнула хореограф на одну из пар. – А вы чего прилепились? Снимите отель! – досталось другой паре. – Ближе! – Это уже на Пенни и Люка. – Да ты до нее не дотянешься, танцор!

Пенни сделала крошечный шажок вперед. Миссис Шнайдер ехидно хмыкнула. Люк сделал большой шаг.

– Твой звездный час, малышка Пенни, пощупай его как следует, когда еще представится возможность, – захохотала Эм.

– Да уж, разве что во сне! – поддакнул Гарри.

«Замечательно. Видимо, у меня это на лице написано».

– Теперь руки. Молодые люди не лапают девушек. Рука СТРОГО на лопатке. Не талия. Не филейная часть. Лопатка! – Миссис Шнайдер стукнула тросточкой по полу, и все, вздрогнув, послушались.

– Чего стоишь зажатым? – гаркнула миссис Шнайдер на громилу Такера, квотербека футбольной команды.

– Я вас боюсь, – признался Такер и чуть отступил, прячась за Мэй.

– Ногами рисуем квадрат! Парни шагают на девушек. СТОЯТЬ!

Четко по команде «парни шагают» партнеры из страха получить тросточкой по спине сделали шаг на не готовых к танцу партнерш, и тут же раздался писк из‑за оттоптанных ног.

– Прости, прости! – зашипел Люк. – Я не привык… ну, типа… что ты не знаешь, что делать.

Ну… Все нормально?

– Да. Да, все хорошо.

– Парни шагают левой ногой, девушки ОТСТУПАЮТ назад правой, чтоб вас всех разобрал дьявол. И-и-и! РАЗ!

– Она сорвет голос, – шепнул Люк.

– Наверняка, – кивнула Пенни.

– И сра-азу же парни правой ногой, девушки левой в сторону. И то же самое наоборот. И-и-и…

Раз-два-три.

Чтобы показать движение, миссис Шнайдер встала в пару с Тейлор на место парня. Джонсон мгновенно вжилась в роль. Их ноги мелькали, рисуя идеальные квадраты, и Пенни не могла представить, что они с Люком смогут так же.

– Повторяем, не стоим. И-и-и раз-два-три, раздва-три, РАЗ-ДВА-ТРИ! – Последнее она проорала на ухо Эмбер.

Та танцевала неплохо, но очень расслабленно, а рука Гарри лежала как раз‑таки на филейной части.

– Люк, мы все верно делаем?

– Идеально.

– Мы что, будем просто топтаться по кругу? – простонала Мэй.

– Нет. Но вы и на месте‑то пока не сильны.

Тренируемся.

– А вы можете показать, что будет в итоге? – спросила Эмбер с видом настоящего профессионала.

– Где твой партнер, дорогуша? – поинтересовалась у Тейлор миссис Шнайдер.

– А-а…

Тейлор выглядела решительной и растерянно одновременно. Все вокруг затаили дыхание. Больше всех ее ответа ждал Гарри, на губах у которого уже расползлась довольная усмешка. Шнайдер нахмурилась и строго поджала губы.

– Ты же в курсе, что для вальса нужен партнер? – прогремел старческий голос.

* * *

Тейлор ворочалась всю ночь. Сна не было ни в одном глазу. Как только часы показали 6:00, она больше не могла лежать в постели. Встав, первым делом сделала комплекс йоги, а после приготовила себе зеленый напиток из сельдерея, авокадо и яблока. Она хотела начать утро с правильной ноты. Замазать консилером круги под глазами и быть готовой держать спину ровно, а голову прямо. Дома было тихо, когда она уходила в школу. Лишь в салоне автомобиля она задумалась, стоит ли ей все‑таки позвать с собой Лоренса или нет, но гордость не позволила.

Стоя перед дверями спортивного зала, она размышляла: нет ничего страшного в том, чтó о не подумает кучка старшеклассников. Ну пришла одна. Без партнера. Мысленно ей хотелось добавить: «С кем не бывает?» Но ответ вертелся на кончике языка. Язвительный и саркастичный: «С королевой школы такого не бывает». Тейлор сделала глубокий вдох и прошла в зал. Значит, она будет первой королевой школы без короля.

Стоило ей войти, как она мгновенно ощутила на себе липкие взгляды. Хотелось спрятаться.

Превратиться в невидимку. Но Тейлор с детства поняла, что это не выход. По крайней мере, для таких, как она. Осознание пришло, когда во втором классе учительница мисс Анабель на открытом уроке посадила ее за первую парту со словами:

«Ты точно всех очаруешь…» Затем в третьем классе

ее отправили получать приз за лучшую стенгазет среди юниоров. Хотя над газетой работали пять человек, на фотографии оказалась только Тейлор Джонсон. Ведь нужен был красивый снимок. После этого друзья перестали с ней разговаривать. Будто это была ее вина. Сейчас, в восемнадцать лет, Тейлор бы отстояла совместный снимок. В девять она слишком боялась учителей и не хотела лишни раз им перечить.