Глава 4. Невидимые нити
В Лации жило несколько тысяч жителей. Все они были свободными. Каждый человек, даже слуги во дворце, мог покинуть родные земли и поселиться в другом месте, но мало кто пользовался этой привилегией. Наоборот, в основном приезжали к ним. Однажды посетив край с пряными полями, люди не хотели отсюда уезжать. Перебирались одни или целыми семьями, привозя с собой новые традиции и нравы. Постепенно чужестранцы вплетались в жизнь Лации, как нить вплетается в полотно. Одна нить тонка и непрочна, но сплетенные между собой в узор ткани, нити становятся элементом надежной и долговечной системы.
Когда Янус смотрел на людей оттуда, с высоты небесного правления, он видел в буквальном смысле белые нити, которые шли от человека к человеку. Это напоминало светящуюся паутину, мягко обволакивающую Землю. Зрелище завораживало, но только находясь здесь, среди людей, он почувствовал, что значит быть частью этого полотна.
Янус воспринимал чувства других людей как свои. Эта связь работала в обе стороны. Когда он, сидя на балконе, провожал закат, время замирало. Впечатления и события прошедшего дня укладывались в душе и приходили в состояние покоя. То же самое чувствовал и каждый житель Лации. Все прекращали свои дела.
Рыбаков закат заставал в море. Достав последние сети, они садились на края лодок и, свесив ноги в теплую воду, любовались игрой света на морской глади. Гончарный мастер останавливал круг. Опускал руки в большой чан с водой, чтобы смыть остатки глины. Окидывал удовлетворенным взглядом мастерскую и всю посуду, сделанную сегодня, и довольный выходил на улицу. На несколько минут замирал, облокотившись на дверной проем, и восхищенно вдыхал вечерний запах. Работники с полей возвращались домой. Они шли через обрывки тихого закатного света, который проглядывал сквозь листву деревьев. Гордились тем, что работа сегодня спорилась и многое успелось, а дома их ждут горячий ужин и нежные руки жены. Кто-то затягивал песню. Она мягко лилась, застревая в кронах. В этот момент все вместе с царем находились в состоянии тихой радости.
Правда, бывали случаи, когда такая связь играла плохую роль. В первый год после смерти родителей Янус чувствовал холод вокруг и внутри, как будто он погрузился в ледяную воду. Он словно сидел под водой и никак не мог вынырнуть. Звуки, картинки и запахи были приглушенными. Слышались как сквозь толщу воды.
Первые месяцы молодой царь метался из одной части дворца в другую. Потом все силы и время посвящал работе в кузне или полях, но и это не помогло. Рук и ног к вечеру не чувствовал, а сердце всё равно сковывал холод. В конце концов царь сдался ему. Однажды вернувшись из города, он с трудом поднялся по ступенькам лестницы до парадной двери дворца. Войдя внутрь, закрыл за собой створы и запер массивный засов изнутри. Янус перестал выходить не только за пределы дворца, но и из своих покоев. Он целыми днями лежал и не мог пошевелиться. Хотелось сжаться до маленькой точки. А еще постоянно хотелось спать. Даже к дубовым воротам Янус снова, как в детстве, ходил во сне.
Так прошло несколько месяцев. Однажды Янус открыл глаза от того, что почувствовал на лице прохладное дуновение – то ли ветра, случайно ворвавшегося в эту часть дворца, то ли сквозняка, который пробрался через завесу плотной темной ткани, которой царь приказал закрыть все световые проемы и двери. Ветер принес шум дождя и мягкий запах цветущей магнолии. Вместо того чтобы поглубже зарыться в подушки, царю впервые за много дней захотелось встать и выйти на свежий воздух. Сначала он поднял тяжелую голову и сел. Тело с непривычки заныло и обмякло. Слегка покачиваясь на ослабевших ногах, Янус прошел по комнате и резким движением сдернул ткани, закрывающие выход на балкон. В покои ворвался свет. Он ослепил Януса, так что глазам стало больно. Постепенно зрение вернулось, и царь смог оглядеться.
На улице барабанил ливень. В Лацию пришла ранняя весна. Царь глубоко вдохнул. Легкие наполнились свежим воздухом, а сердце Януса – надеждой. Природа вокруг обновлялась, что-то новое появилось и в нем.
Под дверью зашевелился и заскрипел Антипэтер. Он всё это время был рядом со своим повелителем. До последнего сопротивлялся и ухаживал за Янусом. Когда силы закончились, слуга так и уснул здесь, под дверью царских покоев.
Янус приказал наполнить горячие ванны. Смыл сон и пыль. Хорошенько распарился, а потом окатил себя ледяной родниковой водой из тяжелых глиняных кувшинов. В тело вернулась бодрость, а мысли обрели ясность. Подкрепившись сытным обедом, Янус пошел осматривать владения.
То, что он увидел, привело его в ужас: кругом царила разруха. Всё это время жители находились за темной завесой печали вместе с ним. На улицах никого не было, все закрылись в домах. Поля стояли заброшенными. Последний урожай в садах не убрали и гнилые фрукты валялись прямо под деревьями, так что молодая трава не могла пробиться. Огня не было ни в печах людей, ни в их сердцах.
В тот раз жителям с трудом удалось привести свое хозяйство в порядок, а царь осознал степень своей ответственности. Теперь он тщательнее следил за тем, чтобы разрушающие чувства не увлекли снова на темную сторону. Научившись видеть эту границу в себе, помогал держать ее и другим.
Артефакт: ворота Иштар
Для римлян, как и для многих других народов, в доме являлись священными очаг и двери. Закрытые двери защищали, отделяли человека от внешнего мира, открытые – соединяли с обществом и окружающим миром. Дверь выполняла роль границы между двумя мирами: внешним миром поселения и внутренним миром человеческой семьи. Двери по-латински называли «януа». Покровителем дверей, входов и выходов, всех начал и начинаний считался бог Янус. В честь Януса назвали первый месяц зимы как символ входа в новый год – январь.
Открытие двери символизировало переход из одного мира в другой, поэтому в архитектуре, особенно религиозной, двери имели сакральное значение. Часто эта часть архитектурного сооружения была посвящена богу или богине.
Например, воро́та И́штар – восьмые ворота стен Вавилона, который находился на территории современного Ирака. Ворота были построены по приказу царя Навуходоносора II в 575 году до н. э. и посвящены богине Иштар.
На данный момент это один из самых известных памятников архитектуры Вавилонского царства. С 1930 года ворота Иштар находятся в экспозиции Музея Передней Азии (Пергамский музей, Берлин).
Глава 5. Карна
Солнце уже довольно высоко поднялось над горизонтом, когда Янус и еще четверо мужчин подошли к подножию гор. Они выдвинулись из дворца затемно, вооружившись луками и копьями. Царь взял с собой самых опытных охотников, потому что с горных пастбищ стали приходить плохие вести. На овец нападали дикие звери. Пара хищников – волк и волчица – делали регулярные набеги. Овцы, спасаясь от опасности, разбегались в разные стороны, так что пастухам приходилось искать их по склонам гор. Рассказывали, волчица до того смелая, что выбирала жертву из самых упитанных овец, и даже близость пастухов ее не страшила. Волк же чаще брал на себя роль защитника, готовый загрызть любого, кто посягнет на его напарницу, пока та охотилась. Шансов встретить хищников было мало, но мужчины взяли с собой силки, чтобы расставить их вокруг пастбищ.
Дорога пошла вверх, и разговоры стихли. Все старались соблюдать тишину, чтобы не нарушать размеренный ритм лесной жизни. Вдруг Янус остановился. Он остро почувствовал страх, но не свой. Холодная нить ужаса пронзила его, быстро спускаясь по позвоночнику. Он ощутил преследование. Задышал чаще. Обернулся, но не увидел ничего, что представляло бы угрозу. За спиной так же неспешно шли его верные люди. Он прислушался к себе, чтобы понять, откуда возникло это состояние. Страх внутри креп, перерастая в отчаяние. Тогда Янус резко дернулся вправо и побежал что есть сил вверх, прямо через заросли кустарника. Он несся, почти не разбирая дороги, на этот внутренний леденящий зов. Его спутники не успели понять, в чем дело, но устремились следом, заметно проигрывая в скорости. Если Янус знал, в какую сторону двигаться, то им приходилось останавливаться и прислушиваться к хрусту веток под ногами предводителя.
