По приходе в лагерь основных сил, которых было теперь не более пятидесяти разумных, к командиру подбежал десятник, оставшийся в разбитом на скорую руку лагере с ранеными и скарбом, и доложил:

– Ваша светлость, величайший воин из воинов, паладин всех паладинов, разрешите доложить сообщение от Высшего совета мудрецов?

– Предлог «из» во фразе «воин из воинов» можно было бы пропустить. Быстрее бы приветствие сказал, а значит, и к делу быстрее перешёл бы, – хмыкнул скромный паладин и позволил: – Докладывай.

– Слушаюсь! В дальнейшем так и будет, самый лучший паладин из паладинов, – поклонился вестовой.

– И опять «из» можно было бы не говорить.

– Слушаюсь, величайший Хэнг!

– Вот! Другое дело! Докладывай!

– Сегодня с утра, как только вы бросились преследовать шпиона, на связь с нами через астрал посредством кристаллического магошара выходил председатель Высшего совета высший маг стихии огня Пламень Фаербол.

– И что он хотел? – вспомнил паладин премерзкого старикашку.

– Он очень хотел переговорить с вами. Говорил, дело чрезвычайно срочное. Просил передать вам, как только вернётесь, чтобы срочно с ним связались.

– Пошли, – не стал медлить паладин и проследовал к походному магическому шатру.

Маг астральной связи, увидев, что в шатёр вошёл командир, немедленно вскочил со стула и бросился к висящему над чашей магошару. Подбежав к средству связи, он закрыл глаза и стал водить вокруг артефакта ладонями, при этом читая заклинание. Над сферой заклубилась белая дымка.

Не прошло и шестидесяти ударов сердца, как шар вспыхнул небесно-голубым светом, и на его поверхности появилось довольно чёткое изображение главы совета.

– Приветствую тебя, великий паладин, – лаконично поздоровался Пламень.

– Приветствую тебя, великий верховный маг, – так же не стал блистать титулами глава паладинов.

– Знаю, Хэнг, что у тебя много дел и забот, поэтому долго тебя задерживать не буду. Побеспокоил я тебя не просто так, а по очень серьёзному делу. Произошло ужасное событие – Серый Властитель вступил в борьбу за новые земли. И не просто вступил, а разгромил тёмных и занял их бастионы, которые те, в свою очередь, отбили у нас. Как ты помнишь, твоим заданием, Хэнг, было тоже громить те бастионы, но сейчас оно потеряло актуальность.

– Э-э, а разве не разведка была моим заданием?

– Разведка. Но разведка боем!

– Ага, тогда помню, – подтвердил руководитель похода, не совсем понимая, к чему это говорит его собеседник.

– Ну вот, – продолжил маг, – раз так вышло и теперь те территории принадлежат серости, твоя миссия отменяется.

– Почему? Мы уже так близко!

– Потому, Хэнг, что сейчас с Серым Властителем мы воевать не сможем. Всё это из-за того, что у нас выявились серьёзные проблемы с поражением серой магии магией Света. Твои паладины используют именно её – магию Света. И вступив в бой с серыми, они не смогут в полной мере противостоять Сумраку. Серость всегда отбрасывает тень. И эта тень помогает регенерации сущности. Серые – наши будущие враги. Но пока они в открытую на нас и на наши земли не нападают, мы не должны вступать с ними в конфронтацию. Сейчас собраны группы учёных: магов, алхимиков, ритуалистов, механиков. Всем им ещё только предстоит найти оружие против этого нового опасного врага. На текущий же момент, как ни прискорбно, нам противопоставить столь необычной магии фактически нечего. Мы просто не сможем нанести хоть сколько-нибудь существенный урон тем, кто применяет магию серой школы. Ты меня понял?

– Да. Всё ясно.

– Хорошо. Так что возвращайся.

– До встречи, – сказал паладин и, резко развернувшись, хотел было уйти, но его остановил крик старца:

– Подожди, Хэнг! Тут еще такое дело. Я тебя хочу вот о чём спросить… Хэнг, скажи, ты, случайно, не вспомнил насчёт того, куда и кому ты отдал в локации Изначальных солнечных эльфов магический посох с заключённой в нём душой дракона и магический доспех всевластия, поменявший знак? Они бы нам сейчас ой как пригодились.

– Чем же? – не понял командир паладинов.

– Хотя бы тем, что они являются божественными артефактами и вместе с теми пятью доспехами, что есть у нас, составляют шестиединство стихий, образуя из них магический вседоспех бытия. Если бойцы, облачённые в них, действуют сообща, то их характеристики вырастают в пять раз, а сила союзных воинов, находящихся с ними на одном поле битвы, увеличивается на триста процентов. Если же артефакты не находятся вместе, то магический эффект от них уменьшается ровно в два раза. Но не только это нам сейчас нужно. Дело в том, что если облачить в эти доспехи наших учёных, то они, в разы увеличив свой интеллект, намного быстрее смогут выработать новую магическую силу для противостояния серости. Пойми, Хэнг, нам сейчас крайне важно найти оружие, прежде чем Серый Властитель вступит в силу и прямую конфронтацию. А для этого все шесть доспехов должны быть собраны в одном месте. Ты меня понимаешь?

– Да!

– Ну, так ты вспомнил?

– О чём?

– Э-э, я насчёт доспеха…

– Ага, и что?

– Я говорю: ты вспомнил, кому ты доспех-то отдал?

– Да не знаю я кому! – воскликнул паладин. – Бегал там какой-то прозрачный. Новичок, наверно. Тряпку с палкой я ему и отдал. Да и вообще, откуда я мог знать, что этот нищебродский шмот голодранцев вам так нужен?! Откуда? Вы мне об этом говорили?

– Да.

– Нет, не говорили! Вы говорили другое! – парировал тот, секунду постоял в задумчивости и, почесав по паладинской привычке рукой шлем, закончил парирование, заявив: – В общем, я не помню, что именно вы говорили, когда заставили меня отрастить бороду, одели как нищего и отправили в глушь к эльфам. Но хорошо помню, говорили вы что-то другое. Так что это и неважно.

– Как?! – обалдел Пламень.

– А вот так! Неважно, и всё. Теперь ваши тряпки найти не представляется никакой возможности. В таких хламидах ходят многие. И люди, и эльфы и, гм, многие… Причём большое количество из этих самых многих – явные шпионы. Шагу нельзя ступить, как на такого нарвёшься. В какую пещеру ни провались, везде будет сидеть какой-нибудь отшельник, который окажется на деле самым настоящим лазутчиком! И все они, заметьте, одеты точно в такие же монашеские одеяния, что вам так любы.

– Понимаю тебя, – вздохнул верховный маг и, сделав горестное лицо, попросил: – Но ты, Хэнг, всё же постарайся, пожалуйста, вспомнить, кому отдал предметы. Может быть, у того новика были какие-нибудь особые приметы? Шрамы? Родинки? Родимые пятна?

– Да какие там приметы и родинки, – расстроился паладин от того, что не может помочь найти необходимую для будущей победы вещь. – Только одна у этих ушастых примета – уши как у зайца и голосок противный!

Поняв, что в общем-то выяснить ничего нового не удаётся, Пламень ещё раз повторил приказ о возвращении, попрощался и прервал сеанс связи.

Хэнг в очередной раз почесал шлем и, выйдя из шатра, дал распоряжение оруженосцу подозвать к нему всех десятников и главу наёмников, который неведомым чудом выжил после падения в пещеру с высоты.

Отдав нужные распоряжения, командир паладинов покосился на шатёр и задумался: «Вот же ж, чёрт возьми, серые ещё какие-то появились. Да причём такие, которых толком убить нельзя. А это совсем плохо, раз они могут тебя отправить на перерождение, а ты их нет. Нужно оружие. И раз старик говорит, что нужен этот тряпичный наряд, то неплохо было бы его найти и вернуть. Только как? Ведь действительно, такую хламиду может сшить любая белошвейка. Теперь-то ясно: его специально сделали таким неброским. И всё для того, чтобы враги не смогли распознать раритетный доспех. Но тут получилась палка о двух концах. И враги не смогут распознать, но и друзья тоже. Как распознать то, что пошито примитивно и выглядит крайне обычно? Вот хоть взять сегодняшний день. Ведь монах тот – явный шпион, наверняка был заслан тёмными или даже, может быть, серыми, чтобы выведать кое-чего. И словно в доказательство и насмешку над тем, что божественный артефакт может носить любой, этот лазутчик как раз был облачён в нечто очень похожее на ту тряпку, которая утеряна».