Ториан понял, что его воля постепенно тает под жёстким, но убедительным влиянием Марии. Все его уверения в собственной непоколебимости исчезли, как дым; поставленный перед фактом безвыходности, ощущая себя всё более угнетённым и бессильным.

Под воздействием внутреннего голоса, который становился всё настойчивее и сильнее, Ториан чувствовал, как решимость становится мягче. Этот шёпот в голове, призывавший к самосохранению, заглушал все другие, что вопили о патриотизме и верности. Юноша пытался убедить себя, что всё ещё контролирует ситуацию, даже когда угроза щупа, мерцающего в свете приборов, внушала глубокое беспокойство.

-"Да, я могу им пообещать, что приведу к имперским сепаратистам. Но во время пути я смогу сбежать. Постараюсь," — мысленно уговаривал себя Ториан, а на лице отражалась мучительная решимость, словно пытается поверить в своих словах.

Когда он начал говорить, его голос задрожал, выдавая нервное напряжение: - Я согласен на ваше предложение, — робко сказал юноша, медленно поднимая голову и встречаясь взглядом с Марией, который выражал надежду на понимание.

Девушка, казалось, уважила его решение. Она распрямилась, стойко перебирала пальцами, сплетёнными за спиной, что добавляло ей авторитетности.

-Распоряжусь, чтобы тебе принесли пищу и сменили на камеру временного содержания, — сказала Мария со строгим голосом.

- Налаживать контакты вы будете через тридцать шесть часов. А до этого отдохнёте, — продолжила она, переключая возле двери кодовые замки, убирая щупы и командуя охранниками с полной уверенностью в своих действиях.

Как только дверь зашипела, шум в глухих коридорах ударил по ушам молодого человека. Стоны и крики набирали силу, наполняя атмосферу давящей грузностью. Стены, покрытые неизвестным налётом времён и страданий. Воздух был насыщен запахом отчаяния и гнили, проникающий в лёгкие, создавая иллюзию вкуса жизней, потерянных в этих стенах.

По коридору, окутанному всепоглощающей мглой и страхом, молодой человек двигался, изо всех сил, стараясь избегать встречи взглядов с теми, кто был заперт за железными прутьями. Отблески светящих ламп лишь усугубляли кошмарность картин, высвечивая контуры почти безжизненных тел, покинутых надеждой. Заключённые, чей вид был далёк от человеческого, больше напоминали забытые образы из ночных кошмаров. Истощённые тела, на которых кожа казалась не более чем рваным покрывалом для искалеченного внутреннего мира, выглядывали из темноты. Один из заключённых с длинными грязные волосы, скрывающие лицо, с тощей фигурой, выпирающими бугорками грудей, узкой талией и окостеневшими ногами. Эта заключённая вплотную подошла к решёткам камеры. Полный ненависти взгляд пронзил молодого человека, вызывая в душе отчаяние и боль.

-Что ты так смотришь на меня?! – грозно шептал он, после чего продолжил в мыслях: -«Я не предатель! Хочу жить! Просто уцелеть! Ты бы также бы сделала. Или что-то иное».

Молодому человеку казалось, что все пленники знали о сделки с волчицей. От аромата, представляющий собой смесь мочи, пота и слёз – настолько сильно обволакивал юношу, будто пытался задушить.

Неожиданно для молодого человека, сопровождение остановилось у одной из дверей. Мария распахнула её, и охрана втолкнула Ториана в камеру. Девушка встала в проём. Свет обрамлял её силуэт, делая похожим на ангела, создавая обманчивое впечатление.

-Через тридцать шесть часов я появлюсь здесь вновь. До этого времени, считай, у тебя будет возможность отдохнуть от войны, -отозвалась Мария, с немного саркастичными нотками в голосе: -В случае новых идей или возможных предложений, а также - высказываний, ты можешь позвать меня. Но не более двух раз. Надеюсь, всё понятно?

Стальные глаза Марии отражали бездушную пустоту, а слова, прозвучавшие напоследок, были подобны приговору. Саркастический подтекст лишь подчёркивал суровость действительности. Мрачный силуэт в дверях стоял, как последний страж между Торианом и остальным миром, напоминая, что свобода — не более чем иллюзия.

Свет, прощально проскользнувший мимо Марии, лишь на мгновение осветил камеру, позволяя разглядеть её углы, переполненные тьмой, которая впоследствии поглотила всё вокруг. Властное закрытие двери отгородило Ториана от всего сущего, оставив его лицом к лицу с собственным отчаянием и страхом. Оцепенение тела отражало крепкую хватку безысходности, затягивающуюся вокруг сознания.

Время в камере тянулось, вязко, затягивая в непроглядную тьму разума юноши. Из темноты перед глазами представала картина.

Стальные стены, заляпанные чёрными пятнами, имитирующими фигуры пламени. Воздух пронизывала вонь горевшей плоти, расплавленного пластика и раскалённого металла, затруднявшая дыхание. Тишина, медленно наполняющаяся голосами, являлась предвестником надвигающейся бури, затаившейся в глубине камеры.

Мах 3.2 – это большой зрелый планетоид, наблюдаемый как шар темного цвета. Его масса в 4,9 раза превышает земную, что делает его одним из крупнейших небесных тел в своей системе. Мах 3.2 вращается вокруг звезды, совершая полный оборот за 504 дней, с часами в сутки: 28.

Это громадная каменная глыба, поверхность которой представляет собой пустыню, с очень слабой геологической активностью и разреженной атмосферой. Из-за отсутствия защитной атмосферы, смена дня и ночи на Мах 3.2 характеризуется большой разницей температур. На полюсах данный процесс имеет менее резкую природу. В зонах полюсов были обнаружены прото леса, с зарождающейся растительной жизнью.

Несмотря на непригодность для жизни, Мах 3.2 имеет важное значение в военной истории. Во времена Первой священной войны, планетоид использовался в качестве концентрационного лагеря Доминиона, где бойцы Чёрной звезды собирали уцелевших имперцев. Этот лагерь был страшным местом, где имперцы подвергались жестоким пыткам и истязаниям.

(Выдержка из «Галактического путеводителя»)

Молодой человек сидел у стены, утопая во мраке. Ториан хотел скрыться от голосов. Но шёпот доносился из тени и медленно превращался в крик: -«Предатель! Дезертир! Как ты мог!! Судить! Порвать! Убить!!» Эти слова, будто змеи обвивались вокруг шеи, сковывая руки, не позволяя юноши двигаться. Воздух становился вязким, подобно зыбучим пескам. Звучащие отовсюду слова, будто иглы, пронзали молодого человека, вскрывая физические и душевные раны.

Боль скрутило тело, заставляя согнуться пополам, а затем закричать. Крик, словно рёв умирающего зверя, обнажил пустоту, за которой скрывались мертвецы. Погибшие товарищи, отдавших свои жизни в бессмысленных баталиях, и среди них - пленники, чьи последние взгляды отпечатались в памяти юноши. Все они одновременно повернулись к Ториану и, подняв руки, в едином крике изрекли: «Предатель!».

Со стен начало стекать вещество, похожее на кровь, добавляя к уже нависшей атмосфере мрачности ещё более густой оттенок ужаса. Камера превратилась не просто в ловушку, а в гробницу, где каждое мгновение напоминало о пережитом и о тех, кто был потерян.

«Предатель!», разнеслось эхом данное слово. Оно чувствовалось взрывом катастрофической силы, что длился несколько часов. Пол вздрагивал, как в приземляющемся челноке, стены гнулись, а сверху лавиной сыпалась потолочная плитка. В переборках и под ногами появлялись бреши, через которую в помещение проникал слабый запах горелой проводки.

Внезапно Ториан вырвался из кошмара, почувствовав, как мир вокруг трясётся.

-Взрывы? – тихо воскликнул парень, отступая в угол камеры; -Но откуда?

Неожиданно помещение озарилось мерцающим светом. Стены покрылись трещинами, из-за которых вырвались кабели и трубы. В воздухе танцевали искры, а на полу растекалась неизвестная жидкость.

С течением времени дрожь постепенно утихала, обнажая новый облик тюрьмы. Зажглось аварийное освещение, в чьём свете танцевали искры на фоне изрезанных и покрытых трещинами стен. Резко раздались звуки аварийных сирен, то набирающие громкость, то внезапно смолкающие. Всё это создавало сюрреалистичную картину действительности.