Сквозь этот хаос взгляд Ториана уловил, что дверь камеры была насильно открыта. Осторожно собравшись с духом, юноша подошёл к порогу и заглянул в коридор, который предстал в таком же опустошённом виде, как и тюремная камера. Прокравшись сквозь разрушенный вход, он со всей осторожностью начал движение навстречу свету, исходящему из неизвестности.

Продвигаясь вперёд, перед глазами молодого человека раскрывались всё более мрачные сцены разрушения. Внутренности разбитых труб, некогда транспортирующие химикаты, теперь превратились в изуродованных ран бетонного пола, из которой поднимались к потолку столбы ядовитых паров. Прикосновения газа наносило болезненный укус, оставляя на коже химические ожоги.

Пробираясь сквозь мрак, юноша натыкался на камеры, где за решётками оставались заточенные люди. Лица, застывших от ужаса, пробивались через темноту, каждый смотрел на молодого человека со смесью отчаяния и надежды. А у других камер Ториан шагал, как мимо памятников, теперь служащих могилами для тех, кто был похоронен заживо под обломками бетонных плит и искорёженного металла. Руки всё ещё тянулись к жизни, пробиваясь наружу.

Минуты сменяли одна другую, пока вдруг словно из-под земли, Ториан не выбрался на обширную площадь. Взгляд упал на опрокинутый памятник основательнице Доминиона. Вокруг пьедестала разбросаны сложенные в кучи тела погибших. Вдалеке отряд солдат вёл стрельбу у края площади. Их голоса, полные отчаяния и ярости, перекрывал лишь треск лазерных лучей.

В сумрачном мире, где каждая тень казалась врагом, Ториан бесшумно прокрался к пристройке, чьи главные входы были деформированной и замурованной обломками. Это решение укрыться не было вызвано желанием отдыха, а скорее глубоко врождённым инстинктом самосохранения, который в руинах этого места стал единственным верным спутником. То, где не могло быть выживших

Забравшись через окно в пристройку, сквозь разбитые стёкла убежища Ториан стал свидетелем страшной картины: шестеро солдат жёстко толкали восьмерых заключённых к подбитому бронетранспортёру. Воздух был тяжёл от напряжения, когда пленников построили в неуклюжую шеренгу перед останками машины. Секунды тянулись мучительно долго, пока не прогремел оружейный залп. Тела пленников безжизненно осели на землю, тяжело и безвольно, словно мешки с гнилыми овощами. Солдаты, не проявляя ни тени сожаления или сомнения, методично принялись собирать кровавые тела, затем волокли их к накопившейся куче мертвецов у разрушенной статуи, сооружая мрачный мемориал поражению империи.

Выждав, когда из поля зрения пропадут солдаты Доминиона, Ториана выбрался из своего укрытия. Пробираясь через мрачные и грязные руины, юноша осторожно осматривал окрестности. Пустынные остовы зданий, стены которых покрылись подтёками и грязью, казались сейчас бесконечными лабиринтами скорби. Он шёл мимо обломков и разрушенных стен, каждый шаг оставляя следы в густой, вязкой грязи, смешанной с пеплом прошедших пожаров. Вдруг в этом зловещем молчании, его взгляд обнаружил трагичную картину: тело охранника, безжизненно похороненное под гигантским обломком потолка. Его ноги были раздавлены массой бетонного мусора.

Ториан осторожно подошёл к погибшему воину, внимательно осмотрел и убедился, что боец мёртв. Полностью покрытый грязью и пеплом, юноша снял с себя порванные одежды имперского флота и переоделся в форму павшего охранника Доминиона. Одевая чужую униформу, юноша бегло вспоминал фразы, которые слышал от солдат врага, стараясь прикинуться одним из них. Ториан Росс остался под завалами прошлого. Теперь перед ним возникла новая, безликая сущность бойца Доминиона. Лицо скрылось за визором потрескавшегося шлема, искажая видимую реальность. Опустив забрало, он снова двинулся к плацу.

На разрушенной площади, залитой свинцовым светом заката, Ториан неожиданно столкнулся с раненым офицером Доминиона. Солдат, скрывая боль под маской улыбки, говорил на смешанном диалекте. Объясняя жестами, он указал на бронетранспортёр, мрачно выделяющийся среди обломков зданий. Несмотря на акцент и незнакомые слова, Ториан понял офицера и молча кивнул, повернувшись в направлении машины.

Подходя к бронетранспортёру, покрытому тёмной краской, с пиратскими символами, оснащённому шумно работающими мотором, молодой человек осторожно залез в машину. Внутри сидело лишь всего восемь солдат, составляя четыре пустых места в корме транспорта.

Большинство бойцов были измотаны и ранеными, что сделало атмосферу внутри машины напряжённой. Ториан выбрал место в углу кормы, стараясь оставаться незаметным. Когда транспорт начал двигаться, старые броне листы стонали под нагрузкой, а каждый новый толчок углублял чувство опасности, витающей в воздухе.

Среди дрожи машины молодой человек услышал спор двух бойцов у водительского отделения. Их диалог привлекали внимание остальных пассажиров.

- Говорю тебе. Какой смысл выдавать себя выстрелами из этого допотопного огнестрельного барахла? – спрашивал жилистый солдат, показывая рукой на пулемёт бойца в тяжёлой чёрной броне: - Лучше быть в тени с моим инфракрасным стволом и отстреливать имперцев, как тупой скот, не понимающий, откуда прилетело.

- Эх, доходяга, правильно говорят, что нет честного боя без грохота и грязи! - брови чёрного бойца угрюмо сдвинулись в складку. - Не можешь даже удержать двенадцатимиллиметровое орудие в руках, а рассуждаешь как опытный пулемётчик... Запомни: плотность и мощь огня решает! - чёрный гигант с любовью посмотрел на крупный ствол, закреплённый на стойке у бойницы.

- А дальность, а точность, а?!! Нет, мне этих погремушек и оптом, со скидкой не нужны! - отрезал жилистый, вытягиваясь вперёд.

- Хе-хе. А кто предлагает? Я тебе точно не дам огнестрельного. Вот если б ты в нём разбирался - другое дело.

- С понимающим и я бы поделился оружием, но точно не с тобой, громыхало...

За спором двух авторитетных бойцов с затаившим дыханием наблюдали остальные. Кто-то улыбался, иные, наоборот, тяжело вздыхал. Но данный разговор помогал отвлечься от мира, что находился за броне обшивкой машины.

Бронетранспортёр подпрыгивал по извилистой дороге, порой совершая резкие повороты. Поняв, что сопровождавшие Ториана бойцы практически не обращали внимания на молодого человека, юноша начал постепенно засыпать.

Тяжёлый сон, покрытый темнотой, длился недолго. Несколько хлопков заставили бронетранспортёр кренить набок. Здесь же раздались оглушительные удары выстрелов по корпусу.

- Бляха медная! Ведь совсем немного осталось!!! –прозвучал чей-то крик, и транспорт резко мотнуло в сторону и подбросило на кочке. Сильный удар об потолок пришёлся по шлему Ториана, заставивший выпасть из сиденья и потерять сознание. Последнее, что видел юноша, это как чёрный боец вцепился в пулемёт и стал палить через боковую бойницу: - Порешу гадов имперских! А-а-а-а-а-а!!!

Вновь открыв глаза, молодой человек почувствовал, как едкий дым начал медленно душить. Сквозь серые клубы стало понятно, что машина торчит носом в кювете, горит водительское отделение, а бойцы неподвижно замерли в салоне. Их тела истекали кровью, что ручейком шла вперёд, туша пожар. Ториан медленно начал понимать, что до взрыва остаётся всего ничего.

Выбравшись через боковой люк, молодой человек едва успел отойти от броневика метров на пять, как мощный взрыв разорвал машину в клочья. Ударная волна толкнула прочь, несколько кусков металла пролетели прямо над головой.

Ториан ползком отдалялся от места крушения, после притаился в ближайших кустах и несколько минут наблюдал за горящей машиной.

Ночная тьма, разрезаемая лишь пламенем горевшего бронетранспортёра, не привлекала больше ничьего внимания, оставив, покоится всех в тишине. А время для Ториана тянулось долго. Вмиг юноша решился двинуться вдоль дороги на восток, куда направлялся транспорт. Деревья мирно шелестели, доносилось пение местных птиц. Это всё давало понять, что рядом никого нет.

Аккуратно двигаясь вдоль дороги, перед глазами парня предстала картина обветшалой каменной эстакады. В мягком свете луны Ториан осторожно поднимался. Его встретили разрушенные участки дороги, местами заменённые простейшими деревянными мостиками. Стремясь не привлекать внимания, юноша тихо продолжал свой путь мимо перевёрнутых автомобилей, мрачная тишина, лишённая жизни или звуков мирных времён, усиливала чувство заброшенности.