Блю ощущал, как мир вокруг вибрирует от напряжения. Юноша продолжал наносить псионические удары, что, словно молнии, прорезали тишину пронзительным свистом. Монстр, собрав остатки своих сил, вырвался из-под града ударов и прыгнуло на псионика, уклоняясь от невидимых атак. Резко тело монстра прожгла белая молния, вырвавшиеся из руки Блю. Чудовище рухнуло на землю с громким эхом, что разнеслось по всему залу, знаменуя окончание битвы. Воздух был насыщен запахом озона и крови, а тишина, которая последовала за шумом сражения, была полной.

Ториан стоял неподвижно, взгляд был прикован к Блю, чьи руки ещё дрожали от схватки.

-«Как такой юноша смог достичь высокого уровня в псионике?»— думал молодой человек, наблюдая за будущим шуриным.

Блю, в свою очередь, стоял спокойно, дыхание было ровным, а взгляд — сосредоточенным. Он выглядел обычным молодым человеком.

Атмосфера казалась контролируемой, когда шестёрка легковооружённых бойцов охраны космопорта подошла к группе аристократов. Будто всё было под контролем; охранники обменивались облегчёнными взглядами, предвкушая скорый отдых после завершения операции.

Но тишина и спокойствие были обманчивы. Внезапно скрежет разорвал воздух за спинами людей. Яркая вспышка на мгновение ослепила всех присутствующих. Когда зрение восстановилось, на месте чудовища вновь стояло его побеждённое, но всё ещё двигающееся тело. Нижняя челюсть безвольно висела, и из глотки доносилось низкое, утробное шипение.

Пока все остались ошеломлены этим возрождением ужаса, внезапно прозвучал плазменный выстрел. Яркий заряд энергетического пучка заставил тело твари вспыхнуть, расплавляя кожу и заставляя глаза лопнуть от жара. Обугленный труп вновь рухнул на пол.

-Я же говорил, что мне с пистолетом спокойней, - сказал Ториан, медленно убирая оружие в кобуру.

Когда-то влиятельные и могущественные, аристократы Империи Син теперь живут в изгнании, лишенные своих титулов и привилегий. Тем не менее, Империя Руссолем, возвысившаяся после войны до статуса сверхдержавы, стремится воспользоваться этим положением. Она предлагает путь к восстановлению статуса для синских аристократов через династические браки с руссолемским дворянством. Эти союзы могут служить основой для будущего расширения влияния Империи Солем, включая претензии на активы и территории, принадлежащие Республике, благодаря новым родственным связям с синской аристократией.

(Статья из проекта «Имперские Хроники»)

Дворецкий, одетый в строгий и элегантный костюм, с почтением проводил Ториана к внушительным дверям танцевального зала губернаторской резиденции. Слуга обратился к молодому человеку с тёплой улыбкой: -ваше представление будет первым, - взгляд мужчины излучал уверенность и дружелюбие.

Спустя мгновение, когда голос глашатая раздался по залу, объявляя: - Из глубин великой войны и забвения, возвращается потомок дома Русс. Ториан Русс, - сердце юноши участилось от осознания торжественности момента. Тяжёлые двери медленно отворились, представ перед юношеским взором роскошь танцевального зала.

Стены помещения, украшенные величественными узорами имперской эпохи, отражали мощь и доминирование космических правителей. Их деликатные орнаменты и символика величия вплетались в архитектуру, создавая атмосферу вневременного великолепия. В центре зала раскинулась большая танцевальная площадка, возвышающаяся как остров искусства, окружённый массивными колоннами, которые, словно стражи, поддерживали купол, усыпанный изображениями звёздных систем Русолема.

Музыка оркестра, наполненная глубиной космического эха, витала в воздухе, превращаясь в гимн величию империи. Гости, одетые в наряды, достойные самых изысканных имперских приёмов, легко скользили по залу. В руках искрились коктейли, а на подносах обслуживающего персонала гордо красовались деликатесы, что были маленьким произведением искусства.

В углах зала чувствовалось дыхание истории, каждый шаг — отголоском эпохи завоеваний и героизма. Среди гостей были представители планетарной элиты всех мастей, что носили свой статус не только в сердце, но и в деталях нарядов. Будь то переливающаяся ткань плаща или сложная причёска, украшенная драгоценными камнями, словно отражающими свет дальних звёзд.

Ториан, ощутив себя в центре этого великолепия, почувствовал, как лёгкая испарина выступил на лбу — от волнения перед лицом величия момента. Юноша неспешно шагнул за порог зала, взгляд уловил группы собравшихся гостей, что, казалось, были поглощены обсуждением свежих новостей и слухов. Вдоль стены, украшенной фресками и гирляндами, слуги уже расставляли столы, приготавливаясь к торжественному ужину, на котором должны были быть представлены изысканные кулинарные шедевры.

В мыслях Ториана оживали образы ушедшего дня. Дядя Лиомин, категорически отвергая всякие сомнения, настаивал на присутствии юноши на приёме. Поправляя воротник пиджака, Ториан с прохладой в голосе произнёс: - Я до сих пор не могу понять, почему я должен быть на этом вечернем сборище элиты. Я только вернулся из плена, потерял родителей, и это всё, что для меня имеет значение. А ты говоришь о важности присутствия на балу и даже о публичном объявлении моего бракосочетания.

Лиомин, пристально наблюдал за манерами племянника. Мужчина аккуратно подбирал элегантную запонку к своему жакету и, не отрываясь от занятия, спокойно, но решительно произнёс: - Милый племянник, этот приём не прихоть. А бремя, которое мы несём, защищая наше имя и положение. Тебе следует продемонстрировать, что несмотря на потери, что испытала семья Русс, с твоим возвращением род продолжается, и мы по-прежнему стоим твёрдо, - голос губернатора был полон уверенности и содержал нотку упрёка, подчёркивая значимость соблюдения традиций.

Ториан, со скептическим подъёмом бровей и тонкой усмешкой, скрывающей глубокое раздражение, отрезал: - Дядя, похоже, ты упустил из виду, что я не марионетка в руках общественного мнения. Мои 'дела', как ты любишь их называть, имеют для меня вес, непомерно больший, чем все балы и пустословия. Я не собираюсь подстраиваться под чужие ожидания, выставляя напоказ улыбку, чтобы угодить толпе. Возвращение — это не причина для торжества, а возможность заняться значимыми вещами. А что касается общественного мнения — пусть думают о чём хотят. Самоощущение не зависит от их слов.

Лиомин, сохраняя невозмутимость и властность в голосе, медленно и чётко произнёс: - Ториан, твоё стремление к независимости похвально, но не забывай о реальности. Ты можешь пренебрегать балом и разговорами, но неважность связей и обязательств. Твои 'дела', как ты их называешь, не будут завершены без поддержки тех, кто влияет на их исход. И если действительно хочешь, чтобы они были выполнены, ты обязан появиться на приёме. Это не вопрос желания, а необходимости.

Ториан, скрывая своё недовольство и сомнения под маской величавого спокойствия и неотразимого шарма, благородно шествовал среди пышности пафосного собрания. Великолепный бальный зал купался в изысканности: алые занавеси с золотым узором мягко отражали слепящий блеск кристаллов люстр, элегантно расположенных по периметру помещения. Ароматы редких цветов и изысканных парфюмов танцевали в воздухе, создавая ощущение праздника для всех органов чувств. Оркестр извлекал чарующие мелодии, придавая мероприятию ещё большую торжественность.

Молодой человек выделялся строгим нарядом среди моря пышно одетых гостей. Пиджак насыщенного бордового оттенка, украшенный золотистыми элементами, навеянными геральдическими мотивами империи, был воплощением утончённой скромности и непринуждённого великолепия. Прямые брюки с лампасами в тон пиджака идеально сочетались с образом юноши. Жакет, выполненный с мастерством и украшенный изысканными пуговицами и вышивкой семейного герба, придавал внешности не только официальность, но и глубокий символический смысл.

Юноша продвигался по паркету с уверенностью, хотя напряжение читалось в каждом движении. Молодой человек старался держать спину прямо и сохранять улыбку. Во взгляде иногда промелькивали усталость и тревога, но Торина не давал этим чувствам выйти наружу, сохраняя стойкость перед лицом общества, что предавалось веселью вечера.