Мне мерещились отрезанные головы Ангел, Лилит и Бестии, торчавшие на пиках и умолявшие их спасти.

– Нам так больно, Лазарь! Больно! Спаси нас! – кричали они.

А я ничего не мог сделать, потому что у меня самого не было ни рук, ни ног.

В какой-то момент я открыл глаза и в темноте ясно увидел два светившихся кроваво-красных зрачка.

– Спят зелёные лягушки, детки спят… Задушу я вас подушкой, как котят… – едва слышно пропел зловещий женский голос.

Я как следует потряс головой – наваждение исчезло.

«Да что со мной творит мой собственный мозг?!» – в отчаянии думал я, пряча голову под влажную от пота подушку.

Мучения мои прервал внутренний будильник в 6:00. И в первый момент я пытался понять, где находился.

Это была первая проведённая мною ночь вне привычной камеры. По крайней мере, на моей памяти. Прошли ровно сутки с того момента, как я проснулся, искренне переживая об экзамене. Теперь это казалось такой далёкой мелочью, словно из другой жизни.

Мы очень рассчитывали, что этот день станет для нас судьбоносным – и как же мы не ошиблись…

Решив поваляться подольше, я провёл ещё один мучительный час, ворочаясь в койке, пока не осознал, что уснуть больше не удастся. Хотя отдохнувшим я себя совершенно не чувствовал.

Поднявшись, я по утренней отработанной схеме опорожнил мочевой пузырь, принял душ, затем надел линзы и облачился в броню. Свершился почти законченный ежедневный ритуал, не хватало только витамин и пищевого куба. Что пришлось бы очень кстати, потому как в желудке уже урчало просто нещадно.

Каюта по своему строению и размеру отдалённо напоминала мою старую камеру: почти такое же размещение койки, туалета, душа и гардероба. Всё так же привычно выезжало из стен и пола. Однако новое жилище показалось мне куда более уютным и комфортабельным. Обшивка обладала приятным синим оттенком, а не унылым серым. Само помещение и предметы имели более округлые, обтекаемые формы, а на потолке даже размещался иллюминатор для созерцания открытого космоса, способный доставить настоящее эстетическое удовольствие.

Инженеры-проектировщики этого звездолёта явно относились к людям с гораздо большей любовью, чем создатели наших камер.

Завершив процедуры, я открыл клинкет и прошёл через кубрик на камбуз.

Помещение для приёма пищи и отдыха членов экипажа оказалось довольно просторным – на моей памяти оно было значительно теснее. С одной стороны разместились кухонные шкафы и приборы, в которых я разбирался чуть меньше, чем никак. Напротив стоял большой овальный стол с удобными на вид креслами.

Девушки уже проснулись, очевидно, по схожим со мной причинам. Они сидели за столом, прихлёбывая из чашек какую-то тёмную жидкость. К моему удивлению, внешне они выглядели довольно бодрыми и даже довольными. К ещё большему изумлению, прямо рядом с Бестией сидела, как ни в чём не бывало, автономная боевая платформа. Та самая, которую демоница обезглавила всего несколько часов назад.

Может, я до сих пор не проснулся?

– Доброе утро, Омикрон, – неуверенно поприветствовал я команду.

«Утро» в открытом космосе – понятие весьма расплывчатое, но за миллионы лет эволюции человеческий вид приспособился ко времени вращения вокруг своей оси планеты Земля, родины-прародительницы наших предков. По сложившейся традиции люди продолжали жить и исчислять время в 24-часовом земном формате, взяв за точку отсчёта часовой пояс по Гринвичу.

– Доброе утро, Лазарь! – улыбнулась Ангел. Она явно находилась в приподнятом настроении и вдруг затараторила: – А мы тут пьём настоящий кофе! Представляешь? Этот сумрак сильно отличается от 99-й модели. Похоже, его создавали для высшего руководства. Тут столько всего… Не корабль, а просто прелесть!

– Ага, – медленно кивнул я и указал на автономную боевую платформу. – А как?…

– Доброе утро, капитан, – мгновенно среагировала андроид, глядя на меня ясными серебряными очами. – Это запасная автономная боевая платформа. И последняя. Так что я очень надеюсь, вы воздержитесь от дальнейшего насилия.

С этими словами андроид покосилась на Бестию. Однако рыжая демоница словно не заметила осуждающего взгляда, и невозмутимо отхлебнула из чашки.

– Она немножко глючит, – сообщила Ангел, покрутив пальцем у виска. – Не знаю, тому виной запущенный мной вирус или системная ошибка. Исправлять я не берусь, это далеко за пределами моей компетенции.

– Что? Что ты… Что она, блядь, делает?! – озадаченно вопросила Бестия, когда автономная боевая платформа неожиданно её обняла и начала нежно гладить по бедру.

– Вы такая красивая, штурман Бестия, – сладострастным голосом проворковала автономная боевая платформа. Её зрачки в этот момент светились розовым. – У вас такие милые щёчки, такие пухлые губки, такие роскошные кудри. Пожалуйста, не отрубайте мне больше голову…

– Не буду, если ты сейчас же от меня отъебёшься! – грубо отталкивая андроида, рявкнула Бестия.

– Простите, штурман Бестия. Не знаю, что на меня нашло, – андроид моргнула, и её глаза вновь обрели серебряный цвет.

Сложив руки на коленях, она посмотрела на меня с самой невинной широкой улыбкой.

«Нет, я точно ещё сплю!» – пронеслось в моей голове.

– Она не опасна? – спросил я с подозрением, усаживаясь на свободное место.

– Понятия не имею, – призналась Ангел, пожимая плечами.

– Я никогда не причиню вреда никому из членов экипажа, даже если очень захочу! – глаза андроида на миг блеснули красным. – Директива номер четыре мне не позволит.

– Как звучит директива номер четыре?

– Я… – андроид на несколько мгновений замерла, на её лице отразилась озадаченность. – Директива номер четыре засекречена.

– Зашибись, – я задумчиво потёр лоб. – А как нам тебя называть, искин? У тебя есть позывной?

– СУЗИМП, капитан.

– И что это означает?

– Система Усовершенствованного Защитного Интеллекта Модель Прототип.

– Не… – протянул я. – Звучит как-то не очень. Можно дать тебе новый позывной?

– Конечно, капитан, вы можете называть меня как вам угодно.

– Есть идеи? – спросил я, глядя на девушек.

– Не знаю, – ответила Ангел. – Нужно подумать.

Лилит, за всё время не проронившая ни слова, лишь развела руками.

– Мисс Пизданутость 3000, – с ухмылкой предложила Бестия.

– Почему… 3000? – осторожно уточнила Ангел.

– Ну, так звучит солиднее, типа новая модель. Старая-то совсем вконец пизданулась – вон без башки валяется.

Андроид обиженно покосилась на Бестию, но промолчала.

– Нет, – твёрдо возразил я, и тут меня осенило. – Как ты сказала, Ангел? Не корабль, а просто прелесть? Так её и назовём – Прелесть. Есть возражения?

– Мне нравится! – засмеялась Ангел.

– Если тебе так хочется, Лазарь, – наконец подала голос Лилит. – Хотя звучит как-то немного глупо.

– Вот-вот, – подтвердила Бестия. – Мой вариант, по-моему, куда круче. Но разве вы меня когда-нибудь слушаете?!

– Будем считать, что возражений нет, – подытожил я. – Искин, теперь твой позывной Прелесть.

– Принято, капитан! – обрадованно всплеснула руками Прелесть. – Но я – это не только данная платформа, а также и сам корабль. Значит ли это, что теперь борт класса сумрак, модель 200, прототип имеет имя «Прелесть»?

– Ну а почему нет. Кстати, могу я тоже получить чашку этого ароматного напитка? И чего-нибудь пожевать не помешает.

– Конечно, капитан! – Прелесть проворно вскочила с места. – Где мои манеры?! Прошу меня простить.

Андроид шустро подбежала к кухне и начала хозяйничать. Уже через минуту она вернулась с чашкой кофе и пищевым кубом на алюминиевой круглой тарелке.

– Спасибо, Прелесть, – сказал я, затем отхлебнул напиток и поморщился. – Гадость какая!

– Надо просто распробовать, – заверила Ангел. – Нам тоже поначалу не понравилось, а сейчас уже по третьей чашке пьём!

– Ну ладно, – с сомнением кивнул я, разгрызая пищевой куб. И вновь обратился к андроиду: – Прелесть, какие возможности есть у этой платформы? Как часто нужно заряжать?