Вот только не учел дальновидный министр одного — чудовищных расстояний, разделяющих звездные системы в необъятной Империи. Российский сектор контроля раскинулся без малого на сто сорок звездных систем. И даже самые совершенные средства связи не могли обеспечить мгновенную передачу депеши в удаленные уголки космоса. Фотонным лучам, пусть и летящим со скоростью света, требовалось время чтобы достичь дальних рубежей Империи.
Сложность еще заключалась в том, что бригады и группы например Тихоокеанского космофлота были разбросаны аж по нескольким десяткам звездных систем. А Балтийцы, чьи дивизии и база снабжения находились в звездной системе «Сураж», которую по-прежнему осаждал одни из американских флотов вторжения, а именно — 3-й «вспомогательный» адмирал Хейза, соответственно не могли оставить эту провинцию. И лишь Северный космический флот под началом адмирала Павла Петровича Дессе, находившийся в настоящий момент на расстоянии примерно в двести световых лет от Новой Москвы и имеющий, после победы над Коннором Дэвисом возможности и свободу действий, мог вступить в игру сравнительно быстро — через каких-нибудь пару недель.
Именно поэтому Птолемей принял волевое решение — не дожидаясь ответа от прочих союзников, стремглав направить свою быстроходную яхту прямиком в Екатеринославскую систему, под крыло Поля Дессе. Граус резонно рассудил, что, имея под рукой хотя бы Северную эскадру, он с лихвой компенсирует нехватку прочих космических сил. В конце концов, это не просто горстка вымпелов, а по сути, после прибытия резервов первый по мощи и численности флот Империи.
Опять же, не следует забывать: в отличие от остальных командующих, адмирал Дессе давно и прочно зарекомендовал себя как убежденный противник узурпации власти военными и ярый поборник законности. Если уж кто и должен был без колебаний откликнуться на призыв министра — так это именно он. Птолемей ни на миг не сомневался, что «северяне» с распростертыми объятиями примут его и тут же ринутся в бой, дабы покарать ненавистного диктатора…
…В это же самое время, пока яхта Птолемея пожирала парсеки, устремляясь навстречу неизвестности, на Новой Москве-3 разворачивалась настоящая трагедия. Опьяненные легкостью победы, ставленники Самсонова и агенты имперской службы безопасности развернули масштабную кампанию террора против всех, кто хотя бы в мыслях допускал симпатии к погибшему цесаревичу Артемию. Верных династии людей хватали прямо на улицах, выволакивали из собственных домов среди ночи. Аресты велись по заранее составленным спискам, с размахом и едва ли не с садистским удовольствием. Похоже, соратники диктатора, опьяненные кровью и вседозволенностью, просто упивались своей безнаказанностью.
Дошло до того, что опричники Ивана Федоровича принялись задерживать неугодных целыми семьями, демонстративно отметая все понятия о презумпции невиновности. В расчет не принимались ни возраст, ни пол, ни степень родства — хватали всех скопом, от грудных младенцев до дряхлых стариков. Словно по заранее условленной схеме, близких и родственников «государственных преступников» отправляли в застенки, лишая последней надежды на поддержку и милосердие.
А уж методы дознания, применявшиеся к самим арестантам, и вовсе повергали в ужас. По городу поползли страшные слухи о неописуемых пытках в казематах СБ, сводящих с ума и ломающих волю даже самых стойких. Поговаривали, что многих из схваченных просто ликвидировали без суда и следствия при малейшей попытке сопротивления. Ведь куда проще и дешевле пристрелить строптивца на месте, чем тащить в участок и потом изводить на него драгоценные медикаменты и человеко-часы.
Разумеется, все конфискованное у «врагов народа» состояние тут же переходило в полное распоряжение новых хозяев столицы. А учитывая, что среди пострадавших оказалось немало влиятельных вельмож, сановников и богатейших людей Москва-сити — объем захваченных ценностей исчислялся астрономическими суммами. По самым скромным подсчетам, верхушка самсоновского режима обогатилась на десятки, если не сотни миллиардов империалов — средств, с лихвой хватило бы на то, чтобы безбедно содержать целую галактическую провинцию не один год…
Не удивительно, что спастись от жадных лап опричников удалось считанным единицам. В основном тем, кто и раньше по роду службы был вхож в святая святых спецслужб, а потому заблаговременно почуял неладное. Либо же отчаянным смельчакам, чудом сумевшим пробиться с боем к посадочным шлюзам и улизнуть с планеты на частных яхтах и шаттлах.
В итоге массовый исход «контры» с Новой Москвы обернулся сущим кошмаром. Десятки тысяч ни в чем не повинных людей лишились в одночасье всего — положения, имущества, родных и самой свободы. Те же, кому посчастливилось вырваться из этого ада, оказались обречены на жалкое прозябание жизни изгоев и бродяг на задворках Галактики. И все это — из-за прихоти одного-единственного человека, возомнившего себя вершителем судеб…
Диктатором Самсоновым, без устали повторявшим, что отныне он является адмиралом-регентом при малолетнем императоре Иване, были предприняты и другие шаги по укреплению режима. В частности, Иван Федорович распустил все прежние представительные и совещательные органы Империи — Кабинет министров, Сенат и Государственный Совет. Для отвода глаз и придания толики легитимности своим действиям узурпатор, конечно же, обставил все демократическими процедурами. Но люди, не утратившие на фоне всеобщего ужаса способности мыслить, прекрасно понимали: истинные причины роспуска имеют мало общего с официально озвученными.
Так, формально ликвидация кабинета была объяснена лишением Птолемея Грауса должности первого министра. Дескать, нет руководителя — нет и структуры как таковой, все просто и логично. Вот только на деле-то решение принималось исключительно из-за нежелания Самсонова терпеть рядом с собой даже номинальную альтернативу собственной власти. Слишком горд и тщеславен был диктатор, чтобы делить бразды правления еще с кем-то.
В свою очередь, Сенат был де-юре распущен в связи с грядущими внеочередными выборами, призванными, по словам путчистов, «обновить депутатский корпус истинными радетелями народного блага, а не прихлебателями прежней власти». Звучало, конечно, красиво. Но за высокопарными лозунгами скрывалось банальное стремление протащить в высший законодательный орган исключительно людей Ивана Федоровича.
Ну а Государственному Совету, по сути, вообще была уготована участь бесславно кануть в небытие. Просто в связи с тем, что собираться там стало физически некому. Судите сами: из тринадцати его постоянных членов одна треть полегла за время переворота, еще столько же загремели за решетку в числе первых. Остатки же попросту подались в бега, спасая свои драгоценные шкуры. И взять теперь на их место было решительно некого — новая власть еще попросту не успела обрасти нужным количеством преданных ставленников столь высокого полета.
Столичная планета, впрочем, как и все населенные миры звездной системы «Новая Москва», оцепенела в жутком предчувствии надвигающейся катастрофы. Казалось, само мироздание, смертельно уставшее от бесконечных войн и лжи, приготовилось сбросить со своих плеч ветхие покровы цивилизации. Обыватели, еще недавно жившие мирной размеренной жизнью, в одночасье оказались в гуще невиданных доселе потрясений. И пока одни из них в панике метались, силясь угадать, куда же повернет безжалостное колесо истории, другие со смесью обреченности и странного любопытства наблюдали, как рушатся устои некогда великой космической Империи…
…Спустя несколько дней после так называемого переворота до адмирала Самсонова долетели тревожные известия о том, что сбежавший с Новой Москвы экс-министр Граус развил бурную деятельность в соседних секторах. Если верить агентурным данным, хитроумный политик активно вербовал в свои ряды всех недовольных новой властью, обещая золотые горы и молочные реки тем, кто рискнет выступить против кровавого режима.
Самсонов был вне себя от ярости. Сообщения об интригах Грауса застали диктатора на самом пике эйфории от одержанной победы. Буквально только что, упиваясь собственным триумфом, он предавался радужным мечтам о безраздельном господстве и всеобщем признании. А тут, понимаешь, ему докладывают о каком-то жалком министришке, посмевшем бросить ему вызов и мутить воду. Немыслимо!
