Тем временем произошли и изменения в обозначениях флота на астрокартах и в справочниках. Еще вчера гордо реявший над кораблями Ивана Федоровича Андреевский флаг ныне бесследно исчез со всех тактических дисплеев и голографических проекций. Знакомый диагональный синий крест на белом фоне теперь повсеместно сменило унылое серое голографическое полотнище без каких-либо знаков и эмблем.

Иван Федорович сильно ругался на подобные перемены, но не был в силах это изменить. Собственными глазами наблюдая за тем, как в один момент в информационных системах всей галактики его доблестный космофлот превращается в безликое серое пятно, адмирал едва не лопнул от негодования.

Дело в том, что раньше подразделения космофлота, а также отдельные вымпелы: линкоры и крейсеры на тактической карте имели над собой изображение Андреевского флага. С помощью специальных проекторов и мощных голографических систем техники научились воспроизводить гигантскую объемную копию Андреевского флага прямо в космическом пространстве позади кормы корабля. Полупрозрачное, трепещущее на несуществующем ветру громадное полотнище парило над каждым крейсером и линкором подобно ангелу-хранителю, зримо демонстрируя принадлежность боевой единицы к русскому космофлоту.

С практической точки зрения наличие подобных маркировок в разгар схватки не имело принципиального значения — любой мало-мальски современный сканер или прибор целеуказания все равно безошибочно определял чей корабль находится перед ним. Но для самих космофлотцев возможность сражаться под сенью исторического символа непобедимости русского флота значила очень многое. Это был не просто яркий красивый жест, но и мощный моральный стимул, боевой талисман, придающий силы и помогающий преодолевать все тяготы ратного труда.

Так что совсем не удивительно, что внезапное исчезновение Андреевских флагов с тактических дисплеев и замена их блеклой серостью сильно взбесили Ивана Федоровича. В конце концов, он ведь по-прежнему считал себя главным оплотом и защитником Российской Империи, ее самым верным слугой. И уж точно не желал менять гордый символ российской государственности на унылый бесцветный флаг, обозначающий подразделение, либо корабль, не принадлежащий к ВКС или торговому флоту какого-либо государства.

Но как ни бушевал разгневанный адмирал, вновь вернуть привычные «бело-синие» цвета над своими кораблями он, к величайшему сожалению, не мог чисто технически. Сам процесс изменения статуса Черноморской эскадры с регулярной императорской на «мятежную» был произведен в автоматическом режиме — одномоментно и повсеместно во всех астрокартах и справочниках, причем не только российских, но и иностранных.

Самсонов, при всем своем влиянии и власти над умами и сердцами подчиненных, оказался бессилен перед бездушной машиной галактической бюрократии. Стоило Генеральному Штабу официально признать Ивана Федоровича предателем и изменником, как тут же была запущена глобальная процедура изменения статуса его армады в базах данных. И отменить или хотя бы притормозить этот процесс не представлялось никакой возможности.

Разве что только вломиться в серверные узлы и физически уничтожить носители проклятой информации. Да и то — наверняка ведь остались еще и запасные дубли и автоматизированные резервные копии, хранящиеся на других планетах. Так что как ни крути, а серый цвет, похоже, намертво закрепился за кораблями бывшего Черноморского космофлота, а ныне личной эскадры опального адмирала Самсонова…

Титаническим усилием Иван Федорович все же взял себя в руки и вновь придал лицу бесстрастное выражение. Не хватало еще, чтобы подчиненные увидели своего командира в таком расстроенном состоянии. Самсонов отлично понимал, что в нынешней ситуации крайне важно сохранять хладнокровие и демонстрировать полную невозмутимость. Ведь если дрогнет он — дрогнут и все остальные. А там уже недалеко и до паники, способной мигом обратить грозное воинство в стадо перепуганных баранов.

И потом, разве подобает умудренному жизнью боевому адмиралу, закаленному в десятках сражений, распускать сопли из-за такой мелочи, как смена расцветки опознавательного флага? Плевать на все эти бюрократические игрища — главное, что люди и корабли остались прежними. А законы и порядки, учрежденные продажной кликой мерзавцев в высоких кабинетах, для Ивана Федоровича давно утратили какое-либо значение. Он сам себе теперь и закон, и совесть, и Бог. И горе тому, кто рискнет встать на пути у его правого дела…

— К черту! — решительно бросил Самсонов, жестом подзывая к себе вахтенного офицера на флагманском мостике «Громобоя». Подтянутый капитан-лейтенант, щелкнув каблуками, с готовностью подскочил к адмиралу. — Передашь на все корабли по закрытому каналу связи: серое полотнище отныне считать официальным стягом нашего соединения. Пусть даже эти бездари в Адмиралтействе полагают, что могут одним росчерком пера превратить нас в безродных космических бродяг. Но мы-то знаем — Андреевский флаг навсегда останется в наших сердцах, как символ верности присяге и готовности сражаться за Россию до последнего вздоха.

— Так точно, разрешите выполнять! — браво гаркнул капитан-лейтенант, преданно глядя на своего кумира.

Самсонов жестом отпустил офицера, а сам в задумчивости скрестил руки на груди. Прищурившись, адмирал смотрел на зависшие в иллюминаторах мостика силуэты боевых кораблей его эскадры, мрачной тенью нависшие над планетой. План дальнейших действий стремительно формировался в голове флотоводца.

— Если они желают видеть мои корабли под серыми флагами, да будет так, — процедил Иван Федорович сквозь зубы, обращаясь к самому себе. В голосе его звучало неподдельное презрение пополам с решимостью.

— Я назло всем сделаю этот идентификационный цвет своим личным, — продолжал рассуждать вслух адмирал, прохаживаясь вдоль пультов управления мерными шагами. — Не пройдет и недели, как один лишь вид серого полотнища на тактических дисплеях противника будет повергать их в дрожь. Ведь под этим флагом будут сражаться отныне лишь самые отчаянные, бесстрашные головорезы, готовые на все ради торжества русского оружия. Моя армада станет не изгоями — она превратится в бич Божий!

Размашисто перекрестившись на парящую в углу командного отсека голограмму старинной иконы образ Николая Чудотворца — наряду с апостолом Андреем Первозванным заступника и покровителя русского космофлота, Самсонов вновь подошел к обзорной иллюминаторной панорамы.

— Раз уж так вышло, что теперь мы вне закона — что ж, да будет так. Но помните, господа с этого дня Иван Самсонов объявляет войну не на жизнь, а на смерть всем врагам нашего великого Отечества. И серый стяг, реющий над моей эскадрой, станет для вас последним, что вы увидите перед тем, как сгинуть в адском пламени…

Отойдя от гневных припадков и смирившись с происходящим, Иван Федорович принялся наводить свои порядки. Не теряя ни минуты, грозный адмирал с головой погрузился в кипучую деятельность. Он понимал, что времени на раскачку нет — положение и без того шаткое, а медлительность может стоить ему головы. Ведь теперь за каждым его шагом пристально следят не только верные соратники, но и многочисленные враги, мечтающие воспользоваться любой слабостью или промашкой опального космофлотоводца.

Поэтому Самсонов решил действовать жестко и решительно. Он собрал на флагмане расширенное совещание высшего командного состава и заявил: отныне их соединение является полностью автономной и самодостаточной боевой единицей, не подчиняющейся никому, кроме своего адмирала. Любое неподчинение или попытка оспорить полномочия командующего будут немедленно и беспощадно пресекаться вплоть до расстрела на месте.

Мрачно оглядев притихших капитанов и адмиралов исподлобья, Иван Федорович произнес:

— Господа офицеры и адмиралы, выбор сделан и обратной дороги нет. Мы с вами уже переступили точку невозврата, публично отвергнув власть этих столичных временщиков и политиканов. Теперь наша судьба и жизни всецело зависят только от нас самих. Либо мы выстоим в грядущей буре и выйдем из нее победителями, навеки вписав свои имена в пантеон бессмертных героев русского космоса. Либо с позором сгинем, став презренными изгоями и предателями родины. Третьего не дано!