– Ее похитили?! – в ужасе воскликнула я.

– Нет, Ди… – удрученно возразила Катя, пряча взгляд. – Вера сама ушла. Дождалась момента и сбежала…

Сердце больно стукнуло о ребра. Я прислонилась к стене и уставилась в пространство, делая тяжелые вдохи. Обида обожгла в груди вместе с полным непониманием. Как она могла?..

– Влас знает? – резко вскинула я взгляд. – Он еще не пришел?!

Катя отрицательно качнула головой и вдруг глухо сказала:

– Влас не придет.

– То есть как?.. Почему?!

Ком сковал горло до удушья.

– Евгений попросил передать… В общем ему пришлось срочно уехать в другой город, поэтому он не будет ночевать дома. Наверное, дела какие-то важные, – растерянно предположила она. – Мне жаль, принцесса…

Пока Саша с Катей убирали со стола никем так и нетронутый ужин, я не отрывала глаз от окон веранды, слушая гулкое биение своего сердца. Вот только эта неспокойная дробь была связана вовсе не с мамой. Или же в самом меньшинстве, будто я сняла с себя всякую ответственность за её поступок. Она сделала выбор! И все, что произойдет дальше результат только ее безрассудных, эгоистичных действий!

Нет, я отказалась поддаваться волнению насчет нее. А все имеющиеся ресурсы берегла для более важной задачи – не свихнуться и не родить раньше времени, думая о муже. Потому что не поверила ни единому слову Евгения. И не поверю, пока не увижу Власа! Хотя бы не услышу его голос…

Я понимала, что никто мне ничего не скажет. Не скажет правды, чтобы уберечь от опасности переживаний. Но я чувствовала в доме и на территории, какую-то нездоровую суету. Не типичную для этого времени оживленность охраны. Как будто им отдали приказ о режиме боевой готовность. И я очень сомневалась, что это хоть как-то было связано с побегом матери.

Мне не хотелось думать о плохом. Господи, да я бы все отдала, чтобы хоть на секундочку отключить голову! Но интуиция настойчиво била тревожный набат. Какое-то жуткое предчувствие не давало мне спокойно дышать. Только бы все это оказалось надуманным… Только бы все с ним было хорошо.

Чувствуя, что поясница вот-вот надломиться пополам от долгого стояния, я наконец заставила себе идти в спальню. Там, не раздеваясь, легла в постель, но уснуть этой ночью даже не надеялась. Хотя усталость давила на веки, я не могла передохнуть даже в дреме. Потянулись бесконечные, мучительные часы. Одна мысль перетекала в другую, формируя неразрывный тревожный круг.

Мама…

Куда же ты бежишь?! Глупая предательница! После всего, что мы вдвоем пережили… Я запрещала себе размышлять, в какую беду она попадет. Но знала, что это неизбежно. Все сводилось к тому, что её найдёт отец. И в этот раз позаботится наверняка, чтобы она промучилась до смерти!

Лишь под самое утро мой разум словно потух, и я не заметила, как настал рассвет. Но сон был очень чуткий, поэтому я резко очнулась от легкого прикосновения к руке. Комнату уже наполнял серый свет, который позволил мне увидеть рядом с кроватью Катю.

– Прости, я не хотела тебя пугать!.. – виноватым шепотом произнесла она.

– Что случилось?..

– Веру привели.

Часто моргая, я приподнялась на локтях.

– Что… Она в порядке?!

– Вроде да… С виду цела и невредима.

Ощущая себя абсолютно разбитой, я потерла лицо ладонями и не без труда поднялась с постели.

– Ди, может потом?.. – тут же встревожилась работница, наблюдая за мной. – Я лишь хотела тебя успокоить!

– Нет, сейчас.

Внутри стержнем застыла решительность. Я предполагала такое развитие событий. Знала, что мать ищут и скорее всего, быстро найдут, но думала, что близко к ней не подойду после такого! Однако же вот… Это случилось и ноги сразу понесли меня в её комнату.

Напряженная с головы до ног, я запахнула на груди кофту и толкнула дверь без стука. Сразу нашла ее взглядом. Мама сидела на кровати в мужском пиджаке, и растеряно смотрела на Евгения, стоявшего спиной ко мне.

– Женя, прошу, посмотри на меня!

Поджав губы, он выполнил ее просьбу. Тогда она осторожно протянула руки и обхватила его ладонь. Но этот жест начальник охраны воспринял в штыки. Бесцеремонно вырвал руку и размашисто шагнул к комоду, с которого взял стакан с водой.

– Прими это и ложись спать, – отчужденно велел он, протянув упаковку каких-то таблеток.

– Женя, просто выслушай…

Однако мужчина не хотел этого делать и не собирался. Не отличаясь терпением, насильно вложил стакан в её руку, затем выдавил таблетки, которые маме пришлось выпить. Сразу за этим Евгений развернулся и зашагал к двери.

– Постой, не уходи! – внезапно вскрикнула она, рывком поднявшись с кровати. – Женя!.. Ты должен меня понять! Ты ведь знал… знал, что это когда-нибудь произойдёт! Ну, прости меня…

Угрюмый Евгений, наконец, заметил меня и замедлился. Лишь повернув голову в сторону матери, он хмуро бросил:

– У своей дочери проси прощения!

Она мгновенно перевела взгляд и ее лицо отразило тяжелые, горькие эмоции. Мое же лицо, скорее всего, не выражало ничего кроме разочарования.

Посторонившись, чтобы пропустить начальника охраны, я не спеша закрыла дверь. Затем устало посмотрела на мать.

– Где ты была? – спросила почти безучастно.

Выпустив воздух из легких, она обессиленно осела на кровать. Ее светлые джинсы были испачканы в грязи, черный топ, выглядывающий из-под пиджака, который маме, видимо, одолжил кто-то из охраны, смят и приспущен до края кружевного бюстгальтера.

– В городе… – прозвучал ее хриплый голос.

– Значит, не доехала до квартиры?

Молчание. Еще бы, ведь это прозвучало почти ехидно.

– Зачем ты это сделала? – вытолкнула я следом, не скрывая обиды.

– Диана, прошу… мне очень непросто сейчас!..

– А мне легко, по-твоему?!

Мама обняла себя руками, виновато пряча взгляд.

– Я знаю, что ты очень злишься и обижена, но я… Диана, я больна, понимаешь?

– Ты искала дозу, – констатировала я упавшим голосом. – Зная, что это будет начало конца. Зная, сколько положили на кон, ради твоего спасения! Зная, как ты мне нужна… Нет, я никогда не пойму тебя мама!

Мои губы задрожали, а в ее глазах блеснули слезы.

– Детка, прости меня!..

– Знаешь, никто не будет тебя здесь держать, – холодно перебила я. – Можешь не переживать об этом. Я не хочу сидеть и ждать, когда ты снова это сделаешь! Предашь меня и попытаешься бросить! Мне нужно думать о малышах, который вот-вот родятся, а ты, мама… ты делай, что хочешь! Иди, куда хочешь…

– Я никуда не уйду! – яростно возразила она. – Диана, послушай…

– Ты – эгоистка! Мне же нельзя нервничать!..

– И я не позволила себе забыть об этом! – крикнула мать в сердцах. – Именно поэтому ничего не приняла! Клянусь тебе…

Нахмурившись, я отрывисто мотнула головой.

– Не верю…

– Это – правда! Я прошла это испытание, – убеждала она, шумно дыша, будто пробежала марафон. – Я постоянно думала о тебе, и не смогла… просто не смогла это сделать. Я люблю тебя, Диана!

Сердце дрогнуло и защемило. За всю жизнь она ведь почти никогда мне этого не говорила!

– Ты… правда ничего не принимала? – недоверчиво уточнила я.

– Если бы я сдалась, Женя бы просто не привел меня в этот дом, – мрачно сообщила она. – Я все выбросила. А потом сама позвонила, чтобы он забрал меня.

Глаза налились горячими слезами. Из меня вырвался всхлип, и я спешно отвернулась.

– Не плачь моя девочка, прошу! – раздался рядом голос мамы. Она притянула меня к груди, начла целовать в макушку и гладить. – Прости, что довела до такого… Но больше не бойся ничего! Я совершил ошибку, и осознала ее. Теперь я буду рядом с тобой, обещаю!.. Никуда не уйду и жаловаться не стану. Я знаю… как нужна тебе.

Подняв мое лицо, мама нежно вытерла слезы и потянула меня к кровати. Помогла мне лечь, затем сама легла рядом. Ее теплая легкая ладонь начал гладить мой живот, а дыхание щекотать лоб. Я пока не могла осознать и поверить, что эта проблема решилась. Но чувство облегчения уже растекалось по внутренностям. Оно убаюкивало, как колыбельная, наконец, отпуская меня в объятия сна.