— И это так Мастер себе позволяет базарить?.. — протянул гном, переглянувшись с Колонизатором.

— Не нравится — дверь знаешь где, — жестко бросил я.

— Да пошел ты! — истерично взвизгнул «рыжебородый».

«[Игрок ГномХацкер покидает клан]».

Не успел я применить «Теневое Перемещение», как ЯВсехНагну одним движением оказался за спиной бородача и с оттягом вскрыл его горло. Наткнувшись на мой ошарашенный взгляд, — я думал он не очень настроен на разговор со мной, особенно после моей вспышки — он пожал плечами:

— Не, ну а чё? Ты по факту размудал всех. Уважаю, братан. Всё чётко.

Я перевел взгляд на ДенегНет. В ответ тот невинно улыбнулся:

— А мне как-то по барабану, как и Эрдану. Ты чёткий мужик, что ещё сказать.

В следующую секунду он растворился во вспышке телепорта, перемещаясь на основную территорию Земель Создателя.

— Вопрос к остальным. Есть ещё претензии ко мне?

— Только у меня, — Колонизатор скривил губы. ЯВсехНагну с усмешкой облокотился о спинку его стула, как бы невзначай поигрывая кинжалами возле его шеи.

— Слушаю, — я усмехнулся. На душе потеплело — не все тут предатели. Есть и те, кто верен мне. Они и есть костяк клана. А не все эти новенькие.

— Мастер не должен так выражаться. Твой клан быстро загнется.

— Посмотрим, — я хмыкнул. — Дверь знаешь где.

В нашем клане он уже, похоже, не останется. Ну и хрен с ним. Сам игрок выходить пока не спешил — понимал, что его прирежут на месте.

Зайдя в меню управления кланом, я понизил его до рядового. После повторного нажатия на кнопку «понизить» выскочила надпись:

«Желаете исключить игрока Колонизатор2000 из гильдии?»

«Да».

«[Игрок Колонизатор2000 исключен(-а) из клана]».

ЯВсехНагну моментально отправил эльфа на респаун.

— Ну что ж. Теперь, когда лишние устранены… — мой взгляд зацепился за сообщения в чате.

[НеРаК]: «Не понял?»

[КуйВЗвезду]: «Чё за?..»

[Лисюэниралиста]: «Ой, а что случилось?»

— Я хотел бы таки сообщить вам уже нормально одну весть — скоро у нас будет ещё один легендарный питомец тьмы. Затем прорабатываем план на счет джунглей и в следующий заход спокойно всё зачищаем.

Я обвел взглядом собравшихся. Мои слова звучали нелепо после всего случившегося. И если двум убийцам, Эрданиону, а уж тем более Лайле, было по барабану… Остальные чувствовали себя явно не в своей тарелке.

Вздохнув, я опустил взгляд и собирался только повернуться к порталу-выходу, как взгляд зацепился за творящееся в чате безумие.

«[Игрок ЛяКакой покидает клан]».

«[Игрок ЗеленыйПерчик покидает клан]».

«[Игрок МутнаяМорковь покидает клан]».

«[Игрок ПеченыйКартофель покидает клан]».

«[Игрок КапустаКвашеная покидает клан]».

«Семья овощей, млин…» — пронеслась веселая мысль. — «Вот и валите себе на грядку!»

Внутри стало гадко. Не то, чтобы меня действительно пугало то, что сейчас из клана свалило около десятка человек… Но было неприятно терять людей. Возникал страх, что они могут утащить с собой всех и тогда вовсе один останусь. Ну почти один.

С тихим вздохом я развернулся на пятках и быстрым шагом достиг портала. Вспышка тут же поглотила мою фигуру. Я уже не видел, как Эрданион, всё также расслабленно сидевший на деревянном стуле, задумчиво изучал место, где я только что исчез. Его взгляд, уставившийся в одну точку, тем не менее был прикован к чему-то, известному только одному ему. К чему-то внутри него. К тому, что видел лишь он. Губы мага тронула легкая улыбка. Как никогда сейчас он был похож на могущественного Последователя Силы. Легкая седина, тронувшая виски. Бородка-эспаньолка, также чуть тронутая белой сединой. Кроваво-красная мантия с рыжим-огненным узором пламени на рукавах и полах.

Чародей моргнул, приходя в себя. Взгляд могущественного чародея сменился взглядом простого раздолбая. Непроницаемая маска обычного игрока вновь оказалась натянута на лицо. Где-то на груди, прямо под мантией, с тихим шелестом закрылся медальон, в сердцевине которого покоился маленький изумрудный камешек, секунду назад источавший яркое сияние — Яйцо Агамотта.

Появившись в своём домике, я со вздохом покосился в чат клана. Там царил бардак. Одни возмущались на Мастера-придурка. Другие — молча уходили. Третьи — возмущались на первых и поношали вторых в спину. Четвертых не было — они молчали. Пятые вовсе были не в сети.

Я тяжело вздохнул. Настроение было безнадежно испорчено.

— Брось расстраиваться, — чародейка, вылезшая из портала за моей спиной, приобняла меня за плечи. — Они придурки. Без них клан будет только чище. Меньше народу — больше кислороду. Ты не обязан ни под кого подстраиваться. Это в первую очередь твой клан. Так или иначе — всем угодить у тебя не выйдет.

— Что это за набор цитат? — я хмыкнул.

— Да ну тебя! Я тебя тут поддержать так-то пытаюсь! — обогнув меня, она обняла на этот раз спереди.

— Спасибо, — я тепло улыбнулся. — Просто мне кажется, что я перегнул палку…

— С чего бы это? — она вскинула бровки в удивлении. — Пошли все нафиг, кому что не нравится!

— Ну я же типа-Мастер. Должен быть солидным, бла-бла-бла… — я закатил глаза, показывая своё отношение к этому.

Мне никогда не нравилось ставить себя выше подчиненных. Я всегда был лидером. С самого детства я следовал правилу: «Хочешь, чтобы всё было хорошо — возглавь и сделай это сам».

И чудо — меня слушались. Мне не нравилось подчиняться глупым начальникам. Я быстро брал в свои руки «бразды правления», становясь «теневым кардиналом». На показ — все беспрекословно слушали начальство. Но на деле все слушали мои распоряжения, прекрасно понимая, что уж я шарю наверняка. Начальство существовало для галочки и для того, чтобы с ним можно было соглашаться. Принцип прост: «Я начальник — ты дурак. Ты начальник — я дурак!»

Пусть начальство считает себя умным. Это не важно. Согласимся, чтобы руководитель не возмущался, а мысленно пошлем подальше.

Меня всегда поражало то, как люди… ведомы. Если даже говорят делать не правильно — они молча подчиняются, не видя иного выхода. И это коробило мою душу всю сознательную жизнь. Вначале маленькими шажками, со временем я всё больше завоевывал авторитет людей, становясь признанным лидером среди всех. Кто-то был со мной несогласен — безусловно, нельзя обойтись без людей, имеющих иную точку зрения. Кто-то меня даже ненавидел — я крайне-прямолинейная личность, буквально до грубости в лицо.

Те же, кто всё-таки не смотрел на внешнюю, не очень приятную оболочку прямолинейного типа, замечал главное: любовь к правде, прямолинейность, открытость и честность.

Я никогда и никому не лгал. Я всегда держал свои обещания. Да, я много требовал от тех, кто готов был идти «под моим флагом», но от себя я требовал в несколько раз больше, чем от остальных. И это тоже было тем качеством, за которое меня уважали. Ничто так лучше не заставляет уважать своего лидера, если он, как и ты, — и даже больше! — пашет в поте лица. Такие лидеры всегда вызывают у людей восхищение. В отличие от паразитов, сидящих на шеях и попивающих кофе, чай, какао и прочие напитки.

Да, внешне я был груб. Мог послать с мата. Если мой самый близкий друг был не прав — я всегда говорил это в лицо. И не мягкими словами, а жестко, бескомпромиссно. Это не нравилось многим. Все предпочитали сладкие мягкие слова. Ну а мне только и оставалось что снова и снова объяснять людям одно и тоже:

Какие бы ни были грубые слова — это лишь оболочка. Обложка глянцевого журнала. Или даже книги. Станет ли книга плохой, если у нее изорванная обложка? Вряд ли. Сами по себе слова — это вагоны поезда, везущего пассажиров. Пассажиры — это аналогия на информацию, заключенную в словах. Вот ругань, оскорбления — это пустые вагоны. В них нет ничего. На них и обращать внимания не нужно. Даже в народе ругань, в том числе грубую брань, называют пустословием. Это пустые слова. В них нет ничего.