С теплой улыбкой я посадил питомца на плечо и поспешил закрыть игровую сессию, не особо смотря на окошко чата, где уже набралось порядком сообщений — со всем разберусь потом. Сейчас важное другое. Меня распирало от чувств и не терпелось поделиться ими с возлюбленной. Всё-таки Иняху она любила не меньше!

Стоило только крышке капсулы отщелкнуться, как я уже в нетерпении ерзал, готовясь выбраться. Ещё каких-то несколько секунд, и я пулей выскочил из лона устройства. Элис в комнате не было. Её капсула была открыта. Я бросился на кухне и — как и ожидалось — обнаружил девушку там.

— Элис! Кись! Родная! — я сграбастал девушку в объятья и закружил по кухне. Аккуратно, чтобы не ударить ни обо что.

Опешившая девушка даже не думала вырываться:

— Чего такое? Ты победил? — она расплылась в улыбке, дескать: «Ох уж эти мальчики…»

— Лучше! — я поставил девушку на пол.

Набрав воздуха в грудь, сделал паузу, подчеркивающую важность новости.

— Ну?.. — поторопила меня девушка, вскинув брови.

— ИНЬ ВОСКРЕСЛА!

Я торжествующе улыбнулся, наблюдая, как к взлетевшим бровям устремились веки, а глаза в секунду превратились в две круглые монеты.

Удовлетворенный эффектом, я уже спокойнее рассказал обо всех событиях, случившихся после выхода Лайлы из игры.

— То есть Иняха теперь… — потрясенно прошептала девушка.

— С нами! — закончил я за нее.

Видимо мозг девушки наконец-то отошел от непонимания ситуации. Элис радостно завизжала и бросилась мне на шею. Тепло улыбнувшись, я зарылся носом в её волосы и вдохнул запах. Теплый — именно «теплый» — запах шампуня густо смешивался с… чем-то жженым.

«Постойте ка!..»

Я бросил взгляд на плиту. Яростно шквырча, сковородка дожаривала уже почерневший снизу блин.

— Кажись хана блинчикам, — я хмыкнул, ничуть не расстроенный.

— Чего? Каким… — начала было Элис. Почти сразу она округлила глаза:

— БЛИНЫ ЖЕ ГОРЯТ!!

И бросилась к плите.

Я хмыкнул:

— Та нишо страшного. Зато новость хорошая!

— Я тебе дам «нишо страшного»! — рассерженно прошипела фурия. — Я тебе блины тут пеку, а ты приходишь тут, отвлекаешь!

— И я очень ценю то, что ты делаешь, — серьёзно произнес я, тепло приобнимая девушку сзади.

— Кстати о блинах. Не забыл, что в конце недели мы идем на фан-фест? — девушка повернула голову, подставляя щечку под поцелуй. Я воспользовался предоставленной возможностью и чмокнул свою ненаглядную.

— Помню, — тихо шепнул. — А что?

— «Та нишо», — спародировала меня негодница. — Мы в магазин сегодня пойдем и будем готовиться. Нужно выглядеть при-лич-но!

— Хорошо, — я покладисто согласился. Спорить о том, что «мне в моих джинсах, которым уже лет пять, вполне нормально и выгляжу я в них прилично» было бессмысленно. Потому что проходили уже. Как сказала однажды Элис:

«Девушка в семье должна следить за внешним видом обоих в паре! Так что заткнись и надевай что сказала!»

Больше я с ней не спорил. А то как даст по лбу… Да и вкус у нее действительно был. Она не выбирала ничего, что мне претило бы — никаких «петушинных» нарядов ярких расцветок и тому подобного. Всё выглядело стильно, не броско, не ярко. А главное — вместе наши одежды сочетались. Мы не выглядели, как деревенщина возле городской жительницы. К слову, это позволяло привлекать меньше внимания, что для меня, натуры исключительно скрытной, было очень важно. Тенью — личностью, внимания старающейся не привлекать — я был не только в игре.

Плотно пообедав, — на улице стояла середина дня — мы вызвали такси. Поданный через пару минут гравикар с «умным водителем» — автопилотом — был уже обыденностью. Усевшись на задние сидения, мы двинулись…. Куда-то. Маршрут знала исключительно Элис, как наиболее сведущая в местах города. Вернее… «в местах, где можно купить качественные вещи». Уж кто-кто, а девушки в этом разбираются поголовно! Пусть и не всегда и не все.

Именно в такие моменты по-настоящему ощущаешь себя мужчиной. Причем не в хорошем смысле, а наоборот — тем самым неотесанным мужланом, который не понимает, что нужно нажать на грёбаной стиральной машине. Как и не понимает, для чего там столько кнопок и… значок утюга. У стиральной машины есть функция разглаживания вещей?! Что за… Ну зачем так сложно? Разве что вон, интуитивно понятные цифры есть, наверное, обозначающие… мощность? «Тысяча», «восемьсот», «шестьсот» и… «тазик». Зачем «тазик» среди цифр?!

И ведь женщины во всём этом разбираются! Они понимают, что такое «2-НДФЛ», когда я — взрослая половозрелая мужская особь — вообще в душе не ведаю, что это за хрень, зачем она нужна и что от меня хотят работники госслужб!

Они ещё там такие интересные сидят!

«Молодой человек! Я что непонятного сказала?! Справка КП-18 заполняется по форме 12.03! Что непонятного?!»

Если честно — вообще ничего. Ничего здесь не понятно!! Кто это придумал?! Пусть сам и заполняет свои «Ка-Пэ-Восемнадцать по форме двенадцать ноль три»!

Неужели нельзя проще? «Сходи вот туда, отдай той тете вот это и скажи это».

Всё! Так же реально проще!!

Комфортабельная машина на гравиподушках за каких-то пятнадцать минут доставила нас к гипермаркету.

— О, у нас в городе и такие есть? — я хмыкнул, оглядывая высоченное строение на двадцать этажей, заполненное магазинами. Десятками магазинов. Сотнями.

— Когда живешь в своем городе уже почти тридцать лет и в душе не ведаешь, что тут есть, да? — весело рассмеялась девушка.

— Типа того… — я виновато почесал затылок. Да уж… Добавить нечего…

А затем начался длинный день. Действительно длинный — для мужчины ничем иным день шопинга обозначаться и не может. Уж сколько всего я перемерял, выбрал, критически был осмотрен, послан подальше, и далее по кругу! Итогом стало ажно два «наряда», но вполне удовлетворяющие моим потребностям, в тоже время смотрящиеся… нормально, скажем так.

В зеркале передо мной стоял индивид, облаченный в черные джинсы, черную же расстегнутую рубаху со свободно болтающимися полами. Корпус был облачен в темно-красную футболку с черным рукавом. Ноги обуты в черные кроссовки с темно-красным кантом. Красиво, стильно… но не сказал бы, что это «непримечательно». Впрочем, не яркие «попугаичьи» цвета и ладно.

Второе моё облачение покоилось в ранце:

Серая толстовка-худи и темно-серые штаны-карго. Ещё обувь мне не покупали — под этот «наряд» подходили мои повседневные темные «кросы».

Ушли из гипера мы уставшие. Но довольные. Элис — тем, что полностью одела меня. Я — тем, что облачение соответствует моему вкусу, а заодно и тем, что моя ненаглядная довольна моим обликом. К слову, ей одежки никакой не покупали — она отказалась, аргументировав тем, что «у нее и так всё есть». Настоять не вышло, хоть и не хотелось ощущать себя бомжиком, которого одевают.

А на улице уже стояла ночь. Вот ведь интересная особенность гипермаркетов — внутри не ощущаешь время. Играет музыка, отсутствуют окна, чтобы люди не видели сгущающиеся сумерки, а из потолка бьет свет дневных ламп. Приходя в гипермаркет, словно попадаешь в другой мир. И лишь выйдя из него, понимаешь, сколько реально прошло времени.

Вызвав такси, — лень была сильнее чем желание сэкономить и проехать на общественном транспорте — мы за пятнадцать минут достигли дома.

Уханьканные, быстро приняли совместный душ — последнее время мы часто баловались именно совместным душем, который доставлял удовольствие обоим — и отрубились, стоило только обнаженным чистым телам рухнуть в столь же чистую постель.

Сон пришел почти сразу. Так бывает. Ты засыпаешь и сразу в голову приходит сон. В реальности в это время проходит несколько часов, наполненных короткими вспышками картин, но их спящий не запоминает. Он «подключается к просмотру» только тогда, когда начинается основное представление. Вот и кажется спящему, что «сон начал сниться сразу». На деле, он уже как несколько часов дрыхнет и в ус не дует!

Я огляделся, с трудом понимая, где нахожусь. Это был круглый зал. Достаточно просторный, однако не имеющий входа-выхода. Стены были образованы черным мрамором, испещренным золотыми прожилками. Приглядевшись, подметил, что зал не совсем круглый, а скорее «многоугольный» — стены не плавно закруглялись, а образовывали правильный многоугольник, сначала показавшийся ровным кругом, в центре которого я и находился.