Майкл по большей части был настроен оптимистично. Прилетев на место, Майки оказался в большом мегаполисе с небоскребами, устремленными ввысь, бигбордами, рассказывающими об изобилии выбора, огромной пробкой из автомобилей, простирающейся далеко за горизонт и Колонной Независимости в самом центре города.

Стоя посреди улицы с оживленным движением, он восхищенно смотрел по сторонам, когда к нему неожиданно подошла привлекательная молодая мексиканка и заговорила с ним на испанском языке.

– Bienvenido a Mexico.

– Извините, я не понимаю, – подхватил Майкл.

– Меня зовут Ибаньес, – девушка мгновенно перешла на английский.

Она протянула красивую руку для приветствия.

Майкл, как истинный джентльмен (и как прожженный бабник) поцеловал ее, ощутив бархатистую кожу:

– Майкл. Очень приятно.

– Я ехала за вами от самого аэропорта. Не успела к вам на встречу, вы уже садились в такси, когда я вас увидела. Вы приехали забрать «слезу моря»? – прошептала прекрасная незнакомка парню на ухо, почти касаясь его мочки пухлыми губами.

– Откуда вы знаете? – осматриваясь и не скрывая удивления, спросил Майкл.

– Не беспокойтесь. Я друг, – с заметным акцентом сказала красавица. – Меня прислал мой отец, Мигель Перес.

– Eres la hija del tio Miguel? (Вы дочь дяди Мигеля)?

Надо сказать, что знакомство с Мигелем Пересом стало для Майкла в свое время гораздо менее приятным, чем новая встреча с его дочерью. Несколько лет назад, приехав на международные соревнования по карате в Сиэтл в качестве тренера подростковой команды, Майкл получил от сухопарого пожилого мексиканца хороший урок. Урок заключался в том, что встречать по одежке и недооценивать соперника могут только полные дураки. Открыто посмеявшись над Мигелем, команда которого, состоявшая, почти полностью, из новичков, и, вполне ожидаемо, проигравшая соревнования, Майкл был бит старым тренером прямо в холле спортклуба. После этого были принесены обоюдные извинения, распита литровая бутылка текилы и впервые произнесены новые имена: «Майки» и «Дядя Мигель».

С тех пор наставники стали большими приятелями. Мигель, в отличие от своих горячих предков, умел прощать обиды, а Майкл быстро учился на своих ошибках.

– Да, Мигель – мой отец, – подтвердила девушка. Он достал то, что вы просили.

– Es el mejor dia de mi vida! (Это лучший день в моей жизни)!

– Это худший день в моей жизни! – массируя виски, проговорила Анжел.

– Ты чего? Посмотри, какая вокруг красота! – крикнул Джек, сидящий за штурвалом вертолета.

Джек Мур был довольно симпатичным афроамериканцем. Высокий, коренастый мужчина, он, буквально, источал силу и мощь, которая заставляла людей, находящихся рядом, чувствовать себя в безопасности. Бритая голова ярко блестела на солнце, а бородища, отрощенная еще до того, как это стало мэйнстримом, придавала ему еще более мужественный вид. Он был младше ребят на несколько лет, но выглядел среди них, как двоечник, несколько раз оставленный на второй год. Анжел познакомилась с ним в университете. После нескольких совместных лекций и институтских вечеринок они стали лучшими друзьями. Настолько, насколько это возможно между красивой девушкой и сексуальным парнем. Джек всегда выручал подругу, помогал писать доклады, прикрывал ее отсутствие на лекциях. И в этот раз он поспешил на помощь, когда она, ни с того, ни с сего, собралась лететь заграницу, толком ничего не объясняя.

Анжел понимала, что не должна была обращаться за помощью, но у Джека был собственный вертолет, он был ее другом, и она ему доверяла, и честно говоря, она просто не хотела оставаться одна.

– Может, нам стоило полететь на самолете, путь не близкий, – пробормотала Анжел.

– Ты не доверяешь моему опыту и этому зверю? – Джек любовно похлопал по приборной панели.

– Да, нет, что ты! Ты – лучший пилот. И я благодарна, что ты согласился. Спасибо.

– Вот поэтому не бери дурного в голову. Просто расслабься, и получай удовольствие. Кстати, ты уже придумала, с чего мы начнем поиски рубина?

– Пока не знаю, но, почему-то, я уверена, что мы найдем его очень быстро.

Тем временем, Фрэнк отправился на отчую землю – в благословенный Париж, а Сплей, в партнеры которой безапелляционно записалась Мэрилин, двинулась в сторону самого дорогого бутика ювелирных украшений города Ангелов.

Как только Соня и Габа сошли с самолета в аэропорту Лунги, находящемся в пригороде Фритауна, они поняли, что оказались в другом мире. Вместо современного нового шаттла, которыми изобилуют все семь аэропортов Л. А., отвозящего пассажиров к административному зданию, к трапу подали старенький, но чистенький автобус. Когда Габа оглянулся, чтобы полюбоваться Боингом, стоящим на фоне первозданных африканских джунглей, по его спине пробежал неприятный холодок. Пройдя паспортный контроль и едва войдя в помещение аэропорта, их тут же окружила группа нищих детей и подростков, каждый из которых просил милостыню на ломанном английском. Соня достала из сумки кошелек, чтобы поделиться с несчастными мелочью, но стоило ей раздать несколько четвертаков ближним к ней попрошайкам, как гул их голосов превратился в настоящий рев, а руки, до этого скромно тянущиеся к ней, стали нагло ощупывать ее одежду, доставляя дикий дискомфорт. Габа попытался применить силу, расчищая плечом дорогу к выходу из зала аэровокзала, но с тем же успехом он мог меряться силами со стаей обезьян в джунглях. Тут же раздался свист местного полицейского, и детишки разбежались. Мгновенно. Как по волшебству.

Неподалеку, раскачиваясь на стуле с поломанной ножкой, сидел пожилой темнокожий мужчина, судя по фуражке и форменной гимнастерке – таксист и рядом же стояли новые машины такси с приятными мужчинами в белых рубашках.

Толпа прилетевших ринулась к ним.

И не меньшая толпа ребятишек снова появилась из-неоткуда.

Руки попрошаек были везде – они шарили по телу и одежде в поисках наживы. Одному наиболее наглому, удалось запустить свою клешню в задний карман джинсов Габы, а когда тот попробовал крикнуть, стараясь привлечь внимание окружающих, чей-то палец попал ему в рот.

Неизвестно, чем бы все закончилось, ребята, наверняка, лишились бы всего ценного и, возможно, пары конечностей. Только вдруг раздался голос, перекрывающий весь неистовый шум, издаваемый мелкими воришками, и толпа попрошаек рассеялась, как туман над рекой ясным утром. Молодой негр крикнул еще несколько слов по-креольски, видимо, угрожая нахалам расправой, подошел ближе к ребятам и улыбнулся. У него не хватало переднего зуба, но, несмотря на это, ребята оценили искренность улыбки.

– С тебя пять долларов, – заявил странный незнакомец на ломанном английском, обращаясь к Габе.

– Да хоть десять, братец! Спасибо за спасение! – Габа, вложил в руку аборигена купюру, сопроводив жест крепким рукопожатием.

Хватка у худенького и невысокого парня оказалась что надо. Его темно-шоколадная кожа была настолько блестящей, что Соне показалось на секунду, что она видит свое отражение в высоком лбе своего спасителя. Торс незнакомца обтягивала выцветшая футболка, вероятно, зеленого цвета с огромной надписью NIKE через всю грудь. Шорты, длиной до колена, обнажали худые жилистые ноги, которые украшали резиновые шлепанцы. Шевелюра, состоящая из мелких кудряшек, активно двигалась, когда он говорил.

– Меня зовут Джулиус. Твоя, с вероятностью, хотеть во Фритаун? – промолвил он, полностью угадав желание Габы. Соня, если честно, желала домой.

– Точно, братец! – обрадовался Габа. – Сколько это будет стоить?

– Пойдем, – Джулиус куда-то направился, активной жестикуляцией призывая ребят следовать за ним, изредка оборачиваясь и покрикивая: «Пойдем, пойдем…»

Двигаясь за проводником, ребята миновали несколько грязных закоулков.

Соня начала, было, сомневаться в решении довериться активному африканцу, когда тот остановился так резко, что ребята чуть не врезались ему в спину.