– Возможно, – почти согласился Теренс. – Напуганные студенты пойдут на всё, чтобы сохранить свои секреты. Другое дело – понять, откуда у него чужие секреты?

– Брось, проще простого, – ответила я. – Нашего красавчика угораздило попасть в лапы «очаровательной» мисс Крессит ещё до появления этого Добродетеля. Ещё на первом курсе о них двоих ходили слухи.

От одного упоминания Дакоты все недовольно поморщились. Я потянулась за сигаретой, которую любезно подал мне Джер, и зажгла согнутый конец. Мэгги доела пончик, прежде чем включиться в предположения.

– Слухи, вот и вся разгадка, – произнесла Мэгги, пальцами расчёсывая волосы. – Кто бы ни скрывался за именем Доброжелателя, он, скорее всего, находится в Академии на протяжении целого учебного года. Служанки – невероятные сплетницы. Возможно, он прячется где-то в тёмном углу? Или же близко общается с одной из них.

– Эдмунд Руссу всё ещё под подозрением, – «подчеркнул» Джереми. – Нужно будет проверить его как-нибудь.

После нескончаемых домыслов и теорий мы с Иден посетили первую пару ботаники в этом году. Кругом пахло уксусом и стерильностью. На моём столе – два маленьких кактуса, которые выпустили первые красно-розовые цветы. Ботаника была для нас двухчасовым отдыхом, где мы успевали знатно выспаться под сладкий голос профессора Огги. На этот раз вздремнуть под её убаюкивающий тон мне не удалось. Голова раскалывалась от мыслей. Я только то и делала, что снова и снова мысленно проходилась по чернильным строчкам, захлёбываясь Добродетелем.

– Мисс Морис, будьте добры поведать нам о свойствах белладонны.

В этот миг подступающее уныние испуганно поджало лапы и вновь спряталось в самый дальний угол меня. Я, собрав пальцы в замок, уверенно расправила плечи.

– Растение известно своими ядовитыми и галлюциногенными свойствами. Основной областью использования является воздействие на нервную систему человека и механизмы, происходящие в клетках головного мозга.

– Абсолютно верно, девочка!

Под шуршание своего неудобного, но женского наряда я шагала по тропе, выводящей меня в сад. Небольшая территория с десятком деревьев и двумя огромными кустами роз, о которые Иден вечно умудрялась порвать одежду. В тот день она была крайне осторожна, беспокоясь за свою новую роскошную юбку.

Я села рядом с возвратившимся Томасом, принимая его улыбку как нечто обыденное, то, без чего не может прожить каждый нормальный человек. Он выглядел задумчивым и слегка потерянным после нашей последней встречи. Неужели парни поделились с ним результатом утренней беседы, или встреча с отцом прошла хуже ожидаемого? Во время обеда мы ограничились обильным количеством бекона с кунжутными семечками и салатом из тунца.

– Знаете, кто сегодня устроил истерику? – Голос Мэгги звучал едва слышно и хитро, словно в ней дозревала злодейка. – Профессор Лилит.

– С чего вдруг?

– Подозревает профессора Руссу в неверности! – радостно воскликнула она, сжимая в руке вилку, на зубчики которой был насажен несчастный кусочек бекона. – Они устроили разборки в третьем корпусе. Половина студентов подслушивала из уборной, а вторая половина – из класса.

– Зря они так, глупцы, – усмехнулся Томас. – Мисс Лилит подобна палачу.

– Скоро полетят головы. Руссу первый на очереди.

– Погодите. – Теренс задумчиво свёл брови к переносице. – Если она подозревает его в неверности, значит, теория о том, что Одетта Чарльз и Эдмунд Руссу были любовниками, всё же имеет право на существование.

Джереми спрятал окрашенные румянцем щеки в тёплом пальто, роясь в потайных карманах в поисках сигареты. Прочие глаза, находящиеся в радиусе километра, всматривались в застывшее, как восковая маска, лицо Теренса. Томас прильнул губами к ещё тёплой чашке с чаем. Думаю, прежде никто не рассматривал это вырвавшееся у кого-то из парней предположение всерьёз.

– Мотив убийственный, – сказала Иден и прищурилась.

– Джен, тебе стоит держаться от Руссу подальше.

Томас смотрел на моё лицо, ожидая изменений. Глядя в его искрящиеся, наполненные беспокойством глаза, я поняла: мир рухнул. Любовь, которая льётся из него, едва ли была дружеской, и признаться, я понимала, как мы к этому пришли. Я решила быть слепой. Позволяла нам «маленькие потехи» среди наполненных темнотой коридоров. Позволяла себе касаться его везде, где пожелаю. И он желал этого, но, увы, смотрел с другой стороны. Порой я вспоминала слова отца: «Дружеская любовь – это стоячие воды, тихие, безопасные и обыденные, где всё остаётся неизменным. Но стоит тебе хоть на миг спутать её с той любовью, которая до тошноты заполняет тебя изнутри, – никакой дружбы между вами больше не будет».

– Это всего лишь теория, Томас. Мы не можем быть на сто процентов уверены в его причастности, – перебил мои мысли Теренс.

– Разве студенты второго курса допускаются к расследованию? – продолжал возражать Томас, глядя на меня, как на наивного ребёнка. – Мало того, Руссу внёс тебя в протокол о вскрытии, чего делать запрещено до официального прохождения практики.

– Ты и это изучил, – удивилась Иден.

Я демонстративно выгнула бровь.

– Томми, ты прав, но лишать девчонок практики, – Джереми выпустил клочок густого дыма в воздух, – это слишком радикально.

– Томас, не теряй голову, – раздражённо выплюнула я. – Нет никаких доказательств того, что Руссу – убийца. Если наши теории подтвердятся – это будет моя ошибка, но если нет, я лишусь рекомендаций от лучшего судмедэксперта во всей Англии. Это безумие!

Встав из-за стола, я вцепилась пальцами в юбки и, приподняв их, дабы в грязи не испачкать, решительно зашагала к пятому корпусу. В голове было пусто, словно секунду назад сквозь висок прошла свинцовая пуля. Ладони вспотели, и я, поморщившись, оперлась о ствол дерева. Под ногами хрустела опавшая листва, напоминающая лишний раз о том, что сейчас только сентябрь, и это лишь начало всего ужаса.

– Видимо, друзья не настроены на ваш успех так, как настроены на него вы, леди Морис. – Голос незнакомца заставил меня вздрогнуть.

– Какая вам разница?

Златовласый юноша усмехнулся, а потом безразлично пожал плечами.

– Обратились к даме и даже не представитесь? – Я поглядывала на него через плечо, пока он дразнил мои волосы своим ровным дыханием.

– Это ни к чему. Вы и так узнаете моё имя в скором времени, просто подождите. Профессор в вас заинтересован и, скажу вам по секрету, рассматривает вас в качестве ассистента на следующий год.

– Откуда вам знать? – удивилась я, обернувшись к юноше.

– Профессор дважды не предлагает, ласточка. Вы либо позволите себе взлететь, либо разобьётесь о сырую землю. Женщин, жаждущих найти своё место в медицине, не жалуют. Не дайте вашим друзьям всё испортить.

В его голосе остро ощущался чужеземный акцент. Незнакомец удалялся, сверкая своей светловолосой макушкой под выступившими лучами солнца. На его поясе виднелся небольшой кожаный кошелёк, который был более чем знаком мне; думаю, я могла бы назвать его частью себя.

«Он на факультете медицины» – мелькнуло у меня в голове, после чего я встряхнула ею и переступила порог пятого корпуса. Я поднялась по каменной лестнице и открыла двустворчатые двери. Аудитория была затенена толстенными шторами, сквозь которые пробивались только редкие полоски солнечного света. В воздухе витал терпкий запах трав – будто место для лекции заранее окуривали тысячелистником и полынью. На окнах – неизвестное мне сушеное растение, на которое надеется наша слегка сумасшедшая профессор Лилит. Её мнимая связь с привидениями переросла в полноценный культ: каждый вечер субботы студенты, которые желают войти в контакт с мёртвыми, приходят к мисс Джоанне Лилит и практикуют свои эзотерические таланты.

В феврале прошлого года мне представилась возможность взглянуть собственными глазами на её «чародейства», и, признаться, я была возмущена и напугана. Студенты шепчутся; некоторые считают её дьяволицей, пока другие говорят о ней как о шарлатанке, умеющей нагонять ужас. Если вы задались вопросом, кем эта загадочная женщина является для студентов, я отвечу: профессор Лилит ведёт фитотерапию.