Имя: Одетта Мэри Лилла Чарльз.

Пол: женский.

Дата рождения: 01.11.1951

Рост: 176 сантиметров.

Вес: 52 килограмма.

Факультет: искусство и реставрация.

Дата смерти: 06.09.1970

Время смерти: 6:00.

Дата проведения вскрытия: 12.09.1970

Время проведения вскрытия: 10:30.

Вскрытие проведено студенткой второго курса факультета судебной медицины под руководством криминалиста и эксперта в области судебной медицины Эдмунда Ориокса Леотана Руссу.

Имя студентки, проводившей вскрытие: Дженевив Сучи Морис.

Мисс Чарльз была обнаружена в полдень служанкой в поместье мистера Бургана Микича Даскалу – без одежды, но следов насилия выявлено не было. Причина смерти установлена: отравление мышьяком».

Я отложила лист и стала жадно глотать ртом воздух. Моё имя, вписанное в протокол, со всех точек зрения казалось абсурдом. Горло обжёг поток желчи. Я возмущённо сморщила нос и отступила к приоткрытой двери, пытаясь разложить прочитанное по полочкам. Мэгги, со свойственной ей мягкостью, сжала мои плечи и обернулась к роющемуся в папке Теренсу.

– Я думал, студенты второго курса не допускаются к подобного рода занятиям. Постепенная практика и основы, но не вскрытие жертвы, убитой при загадочных обстоятельствах, – стал размышлять вслух Джереми, утирая уголки рта носовым платком.

– Так и есть, – вздохнув, подтвердила я, вновь пробежав взглядом заключение. – Моего имени не должно быть здесь. Это незаконно.

– Если у тебя не было практики, – медленно произнёс Томас.

– Не было, – кивнула я, буравя его взглядом.

– Твой отец – хирург, подобного которому не отыскать. Возможно, это внесло свою лепту.

– Был, – вполголоса поправила я. – Был хирургом.

– Прости, – прошептал Томас.

Иден, сжав моё плечо в дружеском жесте, вдруг потянулась к бумагам, быстро перебирая их пальцами.

– Где остальные бумаги, чтоб его? Это же не полный отчёт!

– Да, не полный, – согласился Теренс, сжав губы в одну ровную линию. Иден шумно втянула ноздрями воздух и принялась бегать глазами по имеющимся чернильным остаткам. – Видишь что-то?

– Я не провидица, Теренс, – фыркнула она. – Вижу то же, что и ты. Отчёт не полный; кто-то кормит нас хлебными крошками, при этом уплетая пироги за обе щеки. Что бы мы ни делали – кто-то просчитывает всё наперёд.

– Руссу, – произнёс Джереми. – Он специалист по исследованию трупов, соответственно, знает, как стащить органы и нужное ему без лишнего шума. Он профессор, который пользуется уважением всего Лондона, поэтому, что бы там ни было, останется чистым после любого рода обвинений.

– Его бы поймали.

– Это если бы он действовал в одиночку, – подмигнул Теренс, подчёркивая свой «многозначительный» тон. – Директор может покрывать его грехи ровно так же, как и профессор Лилит.

– Но зачем ему убивать студентку? – спросила я.

– Может, они любовники? – Мэгги пожала плечами. – Предположительно, будь они любовниками, а чувства со стороны мисс Чарльз – искренними, она могла обвинить его в нечестных намерениях, грязном пятне на её репутации и в конце концов возмутиться из-за наличия у него жены.

– Хм. Насколько мне известно, Руссу не является чистокровным англичанином. Этот вывод элементарно можно сделать из его имени. Если меня не подводит память, то его мать из Молдавии; соответственно, у него имеются знакомые в этой стране, куда наш Добродетель направил Одетту во имя сохранения её секретов. – Джереми возбуждённо выступил вперёд. – Если предположение Мэгги верно и мисс Чарльз – его любовница, то вполне вероятно, что он знал о ней куда больше её подруг. Соответственно, он мог взяться за шантаж! Вполне вероятно также, что этот магнат – его знакомый, который и подсыпал мышьяк ей в эклер или пудинг, не столь важно. Так как он медик, ему не составит труда достать любую отраву и передать её с экипажем в Молдавию.

Стоя в морге и глядя друг на друга, мы молча утопали в догадках и собственных предположениях, которым не было видно ни конца, ни края. Сложив документы с неполными ответами обратно в шкаф, мы вышли в погружённый в темноту подвал, направляясь к лестнице. В спину мне дышал рассеянный, бездушный холод, облизывающий мой затылок своим шершавым языком.

Мы поднялись в часовню. По рыжей черепице стучал негромкий ливень. У меня неистово дрожали руки, словно мне впервые довелось увидеть морг своими глазами. Томас с беспокойством глядел на меня, отчего волнение, казалось, постепенно охватывало всё пространство.

– Мне нужно поспать, – сказала Мэгги, выбирая клочки паутины из каштановых волос. – У меня кружится голова и, по правде говоря, немного подташнивает. Я не каждый день в морге бываю.

Теренс усмехнулся и ласково чмокнул её в макушку. Порой Теренс, Иден и Мэгги напоминали мне маленькую семью, в которой Мэгги – ребёнок. Теренс лелеял каждый её страх, борясь с ним, как со своим собственным, и Иден не возражала. Им нравилось заботиться о подруге, сердце которой было слишком хрупким для внезапно окружившего нас злодейства. Эти трое ежедневно нарушали все нормы общества касательно взаимоотношений между джентльменом и дамой, но едва ли их это волновало. Я украдкой взглянула на Джереми, который выкуривал вторую сигарету.

– Джер?

– Я в порядке, – ответил он, кивая и стряхивая паутину с рукавов кремового пальто. – Я просто устал и меня тошнит. Мэггс права – не каждый из нас привык к подобному.

– Нам нужно попасть в общежитие через четвёртый корпус, иначе нас поймают, – сказал Томас, наблюдая за чем-то сквозь разноцветную мозаику. – Кажется, Кавендиш вызвал экипаж дополнительной стражи.

Я встала рядом, впившись ногтями в верхний слой юбки. Возле центрального корпуса вальяжной походкой прохаживались двое мужчин, лениво поглаживая ружья. Их пронзительные взгляды бегали по территории, выискивая в темноте правонарушителей. Это значило лишь одно – директор действительно напуган. Академия Святого Марка скрывает в своих стенах сумасшедшего, убившего студентку, и вторая возможная жертва – лишь вопрос времени.

Я спрятала лицо в накидке, избегая лишних прикосновений горного ветра. Мы двигались по небольшой тропе как можно ближе к лесу, чтобы новая стража не заметила ни малейшего движения. Томас шагал впереди, уверенно прокладывая нам призрачную дорожку к четвёртому корпусу – классам живописи, искусства и литературы. Там – лестница вниз, переходящая в один большой коридор, ведущий к центральному корпусу на случай вынужденной эвакуации.

В камине мерцали догорающие угли, отбрасывая тени на толстые колонны. Возле лестницы своими невинными хрустальными глазами на нас смотрела служанка. При виде нас её длинные пальцы впились в золотистый поднос. Я задержала дыхание, мысленно почти коснувшись религии; никому не хотелось попасть в ночной кабинет директора.

– Анна, – вполголоса сказала Мэгги, протискиваясь между мной и Томасом. – Разве сегодня ваше дежурство? Я думала, в первую ночь нас будет обслуживать Сильвия.

– Ох, мисс Чепмен, это вы… – Облегчённо вздохнув, служанка сделала шаг навстречу, отвечая нам едва слышным шепотом. – Хвала святым, я уж думала, мне придётся будить директора Кавендиша. Он безумен, если его поднять посреди ночи.

– Что вы, не стóит, – взволнованно вмешался Джереми.

– Вам нужно немедленно пройти в свои комнаты, господа. Директор приставил дополнительную охрану к центральному, шестому и седьмому корпусам. Если вас поймают, особенно в такой час, вам не поздоровится.

Академия, казалось, дышит собственными лёгкими. Каждый шорох был слышен слишком чётко, а запахи казались слишком сильными. У меня сбилось дыхание, когда мимо ног проскользнул шершавый осенний лист. Выразив служанке благодарность лёгким кивком головы, мы с Иден скрылись в объятых темнотой коридорах. Благо, двери в нашу комнату не скрипели.

Я прошла под каменной аркой и плюхнулась в кресло напротив камина. Жаркий язык облизал мои ноги, отчего я издала стон облегчения. Иден сбросила с плеч меховую накидку и присела рядом, протягивая к огню закоченевшие пальцы. Академия любит тех, кто живёт в её стенах: меховые ковры, изысканная мебель, личная ванная в каждой комнате и огромная двуспальная кровать, застеленная нежными простынями, в которые я мечтала зарыться и проспать до вечера.