На лице Алексея застыла издевательская улыбка. Необычное условие клиента поставили проститутку в тупик, она усиленно соображала, как поступить. Наконец, сказала с вызовом:

– Кладите деньги на стол и идите запирать двери. Я согласна.

Алексей достал бумажник, выложил на стол три красненьких купюры. Они были совершенно новыми и хрустели в руках, Алексей, вероятно, стал первым обладателем этих банкнот, заполучив их в банке. Отправляясь в командировку, он привык брать некоторую сумму наличными, которые могли пригодиться ему в любой момент. В его делах иногда появлялись нюансы, когда невозможно было обходиться лишь безналичным расчётом.

Мамедова с недоверием посмотрела на купюры, спросила:

– Они у тебя не фальшивые?

– Проверь, – усмехнулся Алексей. – Твоя наставница не учила тебя отличать настоящие деньги от фальшивок?

Проститутка смутилась, взяла одну купюру, посмотрела на свет, провела пальцем по водяному знаку, растерянно молчала.

– Не сомневайся, и клади в свой ненасытный кошелёк, – сказал Алексей, наслаждаясь замешательством женщины. Его вновь посетила мысль, что перед ним не извращённая путана, а загнанная в жизненный тупик несчастная женщина.

– И дверь запирать я не стану, – добавил он. – Ты не из тех, кто может стрекануть по коридору, не утруждая себя ублажением клиента.

– Я не убегу, честное слово, – заверила женщина, доставая из сумочки объёмный кошелёк с множеством отсеков. Уже в следующую секунду хрустящие купюры исчезли в одном из них, и толстый бумажник незамедлительно погрузился на дно сумочки.

Наступила небольшая пауза, после которой Наташа с загадочной улыбкой на лице вдруг поднялась с кресла, обошла столик и остановилась у Алексея за спиной. Несколько секунд она колебалась, дыша ему в затылок, потом наклонилась, опустив свои руки ему на грудь.

Алексей почувствовал её горячие ладони, по его телу тотчас прокатилась трепетная волна плотского желания.

– Ты что это удумала, бесстыдница? – хрипло спросил он, снимая с груди руки проститутки, но та вновь положила ладони уже на живот, и они скользнули вниз, остановившись между ног на вздувшейся ширинке брюк.

– Ого, – страстным голосом прошептала Мамедова и ткнулась горячими губами ему в шею. – А ты говорил, что лишь поболтаешь со мной и ничего более себе не позволишь…

– Так оно и будет, – с показным упрямством заявил Алексей, чувствуя, как его тело, взбунтовавшись в считанные секунды, уходит из-под контроля, желая повиноваться развратным намерениям проститутки. – Даже не рассчитывай на иной исход встречи.

– Обет воздержания? – усмехнулась Мамедова. – Но во имя чего?

– А это уж не твоё дело! – заявил Рудаков.

– Не хочешь – не говори, – обиженно надула губы проститутка. – Но я же не слепая и вижу, как твой дружок вздрагивает от нетерпения заглянуть в мои глубины.

– Что-то я не пойму тебя, красавица, – проговорил Алексей. – Ты сполна получила свой гонорар и должна радоваться, что не нужно делать над собой усилия для ублажения клиента. В чём дело, подруга?

– Ты мне понравился, как мужчина, а не как клиент, – обескуражила своим ответом представительница древнейшей профессии. Её голос предательски дрогнул. – Я хочу тебя. Что тут непонятного?

– Вот это новость! – изумился Алексей. – Проститутка воспылала любовью к своему клиенту! Тебе не кажется, что такое поведение выглядит несколько странным?

– Ничуть. Ублажать клиента – это одно, а прислушаться к зову своего сердца и отдаться настоящему мужчине – совсем другое, – заявила Мамедова. – Я ведь одинокая женщина, у которой есть чувства, страсти, сокровенные желания. Неужели не понятно?

– Стало быть, я тот мужчина, который способен доставить тебе удовольствие? – язвительным тоном проговорил Алексей.

– Да. И моя страсть будет искренней, а не притворной и показушной… – не обращая внимания на его тон, с придыханием проговорила Мамедова, трижды поцеловав Рудакова в шею. – Ты испытаешь несказанное наслаждение со мною… Такое чувство многого стоит…

После завораживающих слов желание стиснуть женщину в крепких объятиях стало непреодолимым. Он поднялся с кресла и повернулся к ней лицом. Щёки Мамедовой, как у неискушённой в любовных делах девушки, залились ярким румянцем, в тёмно-карих глазах пылал огонь неподдельной страсти.

«А она, вероятно, не обманывает, – пронеслось в голове Рудакова. – Ей действительно хочется настоящей мужской ласки».

Выпитая водка придала Алексею беспечности. Было странное ощущение, но Мамедова сейчас чем-то напомнила его секретаршу, когда он впервые заключил её в свои объятия. Десять лет назад она вот так же, зардевшись, с трудом переводя дыхание после затяжного поцелуя, стояла перед ним, уставившись своим пронзительным взглядом в его лицо, словно пыталась прочитать в его глазах что-то потаённое для себя.

Руки Рудакова сами собой потянулись к этой обаятельной женщине. Он обнял её и, вопреки устоявшимся правилам не целоваться с женщинами лёгкого поведения, прикоснулся губами к её губам. От такой неожиданной нежности у проститутки перехватило дыхание.

Алексей стиснул Мамедову ещё сильнее.

– Ты мне тоже понравилась, – прошептал он. – Очень… Его руки заскользили по спине женщины и остановились на изгибе бёдер. Вновь прижав Наташу к себе, Рудаков ощутил сильные и частые удары её взволнованного сердца.

В голове мелькнула предостерегающая мысль: «Остановись, Лёха! Это же проститутка! Ты поступаешь опрометчиво!»

Но остановиться на полпути к желанному наслаждению, манящему своей новизной, оказалось выше его сил – чувства уже переполнили его сознание так глубоко, что разум отступил на второй план.

Обычно Мамедова не утруждала клиента своим раздеванием, а направлялась прямиком в душ и выходила оттуда уже готовой к «употреблению».

Сейчас всё происходило иначе, словно в гостиничном номере она встретилась со своим возлюбленным, который был просто не в состоянии сдержать охватившую его неуёмную страсть.

Рудаков быстро и легко справился со всеми молниями и застёжками и отнёс обнажённую гостью на диван.

Бурная любовная баталия длилась долго. Наконец, окончательно насытившись друг другом, они, обессиленные неистовством взорвавшихся чувств, враз затихли.

– Какое-то безрассудство, ей богу, – произнёс Алексей, тяжело дыша.

– Это не безрассудство, а притяжение двух родственных душ, – весело проворковала довольная горянка, укладывая свою голову на плечо Рудакова. – Ты поступил очень правильно, доверившись мне. Надеюсь, я сполна исполнила то, что обещала? Ты счастлив?

– Мне было хорошо с тобой, – лаконично ответил Алексей.

– Спасибо тебе, Лёша. Ты настоящий мужчина. – прошептала Мамедова и поцеловала Рудакова в висок. – Такие рыцари сейчас редкость.

Несколько минут они лежали молча, каждый думал о своём.

– Мне порой кажется, что всё происшедшее со мной – это всего лишь сон, – продолжила Наташа через некоторое время. – И никакая я вовсе ни проститутка, а прежняя женщина из далёкого горного аула – бесхитростная, честная и откровенная. Женщина, у которой есть муж, дети и крыша над головой. Вот проснусь однажды – и всё вернётся на круги своя. А этот презренный отрезок своей жизни, этот кошмарный сон исчезнет из моей головы навсегда.

– Ты молода и у тебя всё это ещё будет, – с уверенностью заявил Рудаков.

– С трудом верится, – с растяжкой произнесла несчастная горянка. – Чтобы выйти из нашей профессии – одного желания недостаточно. Вот взять ту же Полину? Умная, красивая, образованная женщина! Что ей мешает расстаться с этой грязной и унизительной профессией? Вернулась бы в свой Екатеринбург, нашла бы другую работу. Говорила, что трудилась в какой-то крупной строительной конторе секретарём. Непыльная работа, с начальником ладила, была на хорошем счету. Поклонилась бы в пояс бывшему шефу, упросила бы устроить куда-нибудь. Думаю, не отказал бы. Екатеринбург – это ведь не мой горный аул.