Тихон пришёл к чёрному входу в корпус факультета археологии. Приметил мусорный бак. Осмотрел его. Убедился, что он довольно чистый, потёков от гнилых продуктов на стенках нет. Покрутился вокруг него, осматриваясь по сторонам. Убедился, что никто его не видит и приоткрыл крышку бака.

Бак оказался пустой.

Тихон закрыл крышку и пошёл в сторону корпуса артефакторов. Там история повторилась точь-в-точь. Только с одним нюансом. Тихон увидел, как от бака соседнего корпуса отъезжает мусоровоз.

«Не судьба, — вздохнул Тихон, а плечи его опустились, но тут, что-то толкнуло его в спину. Не физически, а в воспоминаниях. Перед глазами всплыло лицо Кирилла, а в голове зазвучали его слова про воина. — Стойте, — внезапно для себя закричал Тихон, и помчался за грузовиком. Он ещё сам не осознал причину своего порыва. Только в голове звучало: — я воин, я воин».

Он догнал мусоровоз только у ворот Академии. И то, потому что срезал по газону.

— Стойте.

Тихон подбежал к передней двери и замер под взглядом водителя. Слова, что ему надо поковыряться в кузове и найти кольца, или, что-нибудь на них похожее, застряли у него в горле.

— Чего тебе? — буркнул водитель, бросая взгляд на открывающиеся створки ворот.

— Подвезите меня, пожалуйста, — просипел Тихон.

В его голове всплыли воспоминания, как Кирилл давал денег проводнику в поезде, и он вытащил из кармана рублёвую купюру.

— Куда? — заинтересовался водитель, глядя на купюру, — я на свалку еду на окраине.

— Мне как раз туда, — выпалил Тихон: ему придало сил отсутствие возражения у взрослого мужчины.

— Садись, — прозвучала команда и Стоев, впервые в жизни, вскарабкавшись в кабину не то, что мусоровоза, а вообще грузовика, оглянулся в поисках ремня безопасности. — Ремня нет, держись, — сообщил водитель, и они помчались по колдобинам и неровностям Питерских дорог.

Справедливости ради стоит отметить. Ямы появились только на окраине. До этого, в других районах, дорога лежала ровная, и Тихон даже расслабился.

Как оказалось зря. Грузовик остановился перед въездом на свалку. Густой смрад вызвал у Тихона тошноту. Он прикрылся воротником рубашки, натянул его на нос, но вонь проникла под одежду и от неё не было спасения.

Ноги тряслись. Руки судорожно сжимали поручень. Тихон вылезал из кабины, стараясь не расплескать подскочивший к горлу обед.

Подошвы ботинок коснулись земли. Чавкнула грязь и нечистоты. Дверца в кабину захлопнулась и грузовик поехал на свалку, а Тихон огляделся.

Горы мусора возвышались за бетонным забором. Древними курганами нависали над Стоевым. Привлекали стаи ворон.

Чёрные птицы кружили над мусором. Приземлялись на него. Скакали по склонам. Ковырялись в бумажных коробках и пакетах. Разбрасывали гниющие отходы.

Они выискивали, чем поживиться, а их карканье, зловещим эхом, разносилось по свалке.

По телу Тихона пробежали мурашки. На спине выступил холодный пот. Дрожащими пальцами он поправил очки и попытался шагнуть вперёд. Но его ноги будто примёрзли к земле.

«Либо сейчас, либо никогда, — подумал Тихон, — ну же».

Ещё у него в голове мелькнуло, что мечты сбываются, но не всегда так, как представлялось. Но он не обратил на это внимание. Он сжал кулаки. Решительно надул щёки и предпринял ещё одну попытку шагнуть.

Миллиметр за миллиметром он шёл по следам грузовика. Тот как раз виднелся в сотне метров, на площадке за рабицевой сеткой. Из него выгружали мусор Академии.

Чавкала грязь. Хлюпали гнилые овощи. Каркали вороны. Помидор под ногой противно лопнул и забрызгал Тихону штанину.

«Да чтоб тебя, — дёрнулся Стоев. К горлу подступила горечь и сожаление. Он захотел домой. Но тут же вспомнил Кирилла. Его слова. Вспомнил, как у самого не получилось упражнение. Вспомнил своё намерение стать воином. — Это всего лишь мусорка, — подумал Тихон и двинулся дальше».

Тихон шёл, а перед его глазами словно кино пролетали кадры школьных унижений от Жоры. Как пришла весть о гибели родителей. Как друзья рода качали головами и говорили, что Стоев похож на отца.

Тихон смутно видел свалку. Яркими пятнами перед глазами мельтешили воспоминания. Тихон сжимал кулаки. Поджимал губы и шёл вперёд. Каждый кадр толкал его ногу сделать шаг.

Грузовик проехал мимо. Обдал облаком выхлопных газов. Ворота в рабицевой сетке оказались приоткрыты: ржавый замок болтался на одной петле.

Воспоминания исчезли из головы Тихона. Сердце его колотилось где-то в горле. Он огляделся по сторонам. Убедился, что никого нет, и шагнул вперёд.

Проволока от сетки зацепила его пиджак. Оставила серую полосу. Впилась в ткань. Тихон дёрнулся и, с треском, попал на площадку с мусором из академии.

Вокруг громоздились горы поломанной мебели. Валялись погнутые механизмы. Искрились разбитые кристаллы. Пылилсь древние камни с полустертыми рунами.

«Как здесь можно найти кольца? — подумал Тихон, разглядывая хаотичные нагромождения хлама. — Может, стоит просто уйти? Скажу, что мусор вывезли. Ведь, так и есть».

Но нет. Тихон вспомнил путь сюда и устыдился своих мыслей. Такая дорога преодолена. Он не должен останавливаться.

Он заставил себя внимательно оглядеть залежи хлама. Стал пробираться среди завалов. Приподнимать ящики и заглядывать в коробки.

Вдруг ему на плечо упало что-то тяжёлое. Сдавило его стальными тисками.

— Это наша корова, милейший, — прохрипели сзади и Тихона развернуло на месте.

Нос Стоева уткнулся в телогрейку. В голову ударил острый запах пота и перегара.

Тихон откинул голову назад и зацепился лицом за всклокоченную бороду.

— И мы её доим уж четверть века, — продолжила речь борода.

— Что? Какая корова? — пролепетал Тихон и попытался отступить.

Он всё-таки извернулся из-под руки. Отшагнул. И тут появилась вторая борода. Вернее, второй бомж. Только не в телогрейке, а в засаленном пиджаке и с одним стеклянным глазом.

Второй бродяга оказался жилистым и юрким. Сразу толкнул Тихона в грудь.

Стоев рухнул на спину. Острый край какой-то железки впился в поясницу. Тело выгнулось от боли. Очки слетели и повисли на одном ухе.

— Я аристократ! — звонко воскликнул Тихон и махнул рукой с кольцом на пальце. — Если вы уйдете, то я на вас не пожалуюсь, — вторая фраза вышла приглушённой и крайне неуверенной.

Грязный ботинок со стертой подошвой впечатался в бедро. Тихон ахнул. Попытался вскочить, но тут прилетело в нос.

В мозгу словно взорвался попкорн. Во рту появился металлический привкус. Перед глазами заплясали разноцветные круги.

— Ха! — бородач смачно харкнул под ноги Тихону. — То, что вы нашли приличные шмотки в помойке, не делает вас лучше. Тут нет аристократов — одни крысы!

Паника ледяными пальцами сжала горло Тихона. В голове проскочила картина, как его холодное нагое тело находят на свалке. Как его клюют вороны. Как… тут, почему-то, появилась картина, как Жора совал его головой в унитаз.

«Надоело! — Тихон вскочил на ноги и со всей дури, махнул кулаком. Махнул так, как когда-то, в далёком-предалёком детстве показывал папа».

Кулак попал в расплывчатое перед глазами пятно — бродягу. Хрустнуло. Костяшки взорвались болью. Рука онемела. Раздался вскрик и бомж, нелепо взмахнув руками, повалился на кучу хлама.

Тихон не понял, он сам кричал от боли в руке, или бродяга. Он поправил очки. Схватился за руку и увидел, что на бороду бомжа хлещет кровь. Откуда, Тихон не рассмотрел.

Его огненной волной накрыл восторг. Охватил доселе небывалый азарт.

— Убью! — закричал второй бомж в пиджаке, бросился на Стоева, схватился за рукав пиджака.

Тихон попытался увернуться, зацепился ногой за мусор. Повалился на землю.

— Отстань! — он пнул нападавшего в ногу.

— Уничтожу! — бомж схватил его за воротник рубашки. Ткань затрещала.

— Нет я тебя! — Тихон вцепился в засаленную майку противника, благо тот оказался равным ему по комплекции.

Они покатились по земле как два бешеных ежа. Пыль забивала глаза и ноздри. Удары сыпались как град — бестолковые, но яростные.