Габриэль осторожно посмотрел на меня через плечо, и я увидела его пылающий янтарный взгляд из-под опущенной челки.

— Посмотри на себя, ты буквально одержим ею. Не задавался вопросом, откуда взялась эта «нездоровая» связь? Явно же не из-за руны на бедре.

Он заметил даже это!

— Что ты имеешь ввиду? — голос Габриэля прозвучал настолько низко и грубо, что у меня дрожь пробежала по спине.

— Кто-то наложил на вас магическую привязку… — вынес вердикт Себастьян, заставив меня ошеломленно застыть. — И этот кто-то сейчас находится в этой комнате.

Что? Как такое возможно?

Габриэль стоял на месте, опустив голову, отчего длинные пряди волос спадали на его лицо.

Получается, все эти чувства, головокружительные эмоции и ощущения были ненастоящими? Это всего лишь результат чей-то магии?!

— Ты ведь догадывался об этом, — в голосе Себастьяна слышался победный тон, а я едва дышала, пораженная до глубины души. — Не так ли, брат?

— Замолчи, — вкрадчиво ответил он и сорвался с места, выпустив одно атакующее заклинание за другим.

Вверх поднялся столп пыли, и я крепко зажмурилась, чувствуя, как сердце пропускает удар, едва выдерживая все это.

Нет.

Этого просто не может быть.

— Нам нужно уходить… — произнесла мама, мягко касаясь моего плеча, пока я все еще прибывала в шоке, не решаясь открыть глаза.

Мир рушился вокруг. Вспышки и раскаты маны доносились со всех сторон, разряженный воздух становился горячим, раскалённым.

— Они здесь камня на камне не оставят. Мы проиграли!

— Нет, — раздался ровный голос Линзаэля над ухом. — Еще ничего не кончено. К тому же, мы не можем уйти. За пределами тронного зала стоит барьер. Себастьян опустил его, как только пришел!

Я слушала разговор мамы и брата отдаленно, думая лишь о том, что узнала минуту назад…

Я не могла поверить, но все слишком сильно походило на правду.

Меня тянуло к Габриэлю Мейзу с той самой минуты, как я переступила порог его кабинета и заглянула ему в глаза. Я ненавидела его, но не могла сопротивляться внезапно нахлынувшим чувствам, что испытывала к этому магу. Я будто растворялась в нем, пока окончательно не потеряла себя.

Все это ошибка. Проделки чей-то невероятной жестокости.

— Прости меня, Ри… — внезапно прошептал брат, обратившись ко мне, и его слова будто пронзили насквозь.

Неприятный холод пронесся по коже, и я широко распахнула заплаканные глаза.

— Ты… — изумленно прошептала, пока все вокруг разрушалось, раздаваясь звуками ожесточенного боя. — Ты это сделал…

Я растерянно смотрела в голубые глаза брата, которым верила безукоризненно, и чувствовала себя преданной, убитой им.

— Ри, я должен был сделать это. Наша империя…

— Ты хоть представляешь, что натворил? — шепотом перебила, медленно отстраняясь. — Хоть понимаешь, на что меня обрек?

Он вынужденно поставил меня на пол, и я сильно пошатнулась, опираясь на руку мамы.

— Я все объясню… — но я уже не собиралась слушать.

— Ты связал меня с тем, кого я винила в твоей смерти. Я оплакивала тебя… ненавидела его… и каждый раз умирала от своих чувств, испытывая вину!

Черное пламя вспыхнуло в стороне, окутав трон, но я даже не обернулась, вглядываясь в печальные глаза брата.

Сейчас рушился не только мой мир, но и моя семья.

— У меня не было другого выхода. Я пожертвовал нами, чтобы спасти империю!

— Ты знала? — произнесла, вдруг обратившись к маме. — Поэтому отправила меня в эту академию?

— Прости, родная… — ответила она, ласково коснувшись губами моего виска. — Мы все пожертвовали чем-то.

Я оказалась пешкой в одной большой игре. В игре, в которой для меня все пазлы мозаики наконец-то сложились воедино.

Неожиданно пол дрогнул, и красная волна маны прошла сквозь нас и стены, уходя далеко за пределы тронного зала.

Я обернулась и увидела, как Габриэль и Себастьян стоят друг напротив друга, тяжело дыша.

Их движения становились все более тяжелыми, сокрушительными, четкими. Они больше не использовали стихийные заклинания, а сражались ударами чистой маны, от которых разлетались оранжевые искры.

Они были равны. Их природа магии была одна.

— Этот мир давно прогнил, Габриэль… — Себастьян начал выходить из себя. Он хмурился, нанося все более яростные атаки. — Я лишь зачистил его для нас!

— Ты сделал это для себя! — ответил мой ректор, защищаясь, и я заметила на его шее кровь, что стекала под воротом рубашки до пальцев рук.

Я смотрела на него и… сердце замирало в груди. Чувства казались такими реальными, искренними, обжигающими.

Я знала, что такое магическая привязка. Понимала, что это навсегда.

Но все равно переживала за него и боялась потерять. Я любила его, пусть и не «по-настоящему»!

— У нас нет на это времени, толпы неодаренных уже у ворот! Вставай со мной рядом, и мы вновь будем вместе, как в детстве. Брат за брата!

Габриэль отразил удар и вдруг резко остановился, опустив крепко сжатые кулаки, на которых выпирали вены.

Воцарилась гнетущая тишина.

— Габриэль… — настороженно прошептала его имя, и он посмотрел на меня.

На какое-то мгновение время словно остановилось, и я забыла, как дышать. Взгляд его янтарных глаз прожигал насквозь, выворачивал душу, касался самого естества.

Я не знала, как это объяснить, но отчетливо понимала, что больше не смогу без него.

— Нет, — внезапно твердо произнес он, обращаясь к брату, и по моей щеке скатилась слеза. — Ты посмел тронуть мое, пытался отнять жизнь у той, что стала для меня всем. И тебе это с рук не сойдет!

— Серьезно? — нервно уточнил Себастьян, откинув подол пальто и указав на нас пальцем. — Ты так же ненавидишь этих выродков, как и я! Мы вместе мечтали изменить этот мир, вместе пытались хоть что-то сделать… и вот теперь ты отказываешься от всего ради нее? Зная, что это лишь… жалкое искусство?!

— Это не искусство… — прошептал Габриэль, подняв руку по которой текла кровь. — Это любовь. Но тебе меня не понять, брат.

— Я защищал тебя все это время! Закрывал глаза императору на твои выходки! Устранял наших врагов, укрыв тебя в академии, а ты меня предал?!

— Ты первый предал меня.

Никогда прежде не видела Себастьяна таким. Всегда сдержанный и хладнокровный он вышел из себя и стал словно другим человеком.

— Что ж… — досадно произнес он, сложив пальцы рук между собой в сложном магическом жесте. — Тогда вы все умрете здесь!

Я лишь успела сделать вдох, прежде чем черное пламя вспыхнуло вокруг и всех прижало к полу чудовищным давлением маны.

Не пошевелиться…

Мы оказались в ловушке!

Я не видела Габриэля, поскольку моя голова была повернута в другую сторону. Видела лишь напряженное лицо Линза напротив и бессильно наблюдала за тем, как он отчаянно пытается сопротивляться, упираясь обеими руками в мраморный пол.

— Все кончено, господа! — раздался где-то в стороне победный возглас Себастьяна, отозвавшийся звоном в моей голове.

Я больше не могла бороться. У меня не осталось сил.

Я неподвижно лежала на животе, чувствуя, как боль пронизывает виски, а из уха течет кровь. Тело словно находилось под паровым прессом, выжимающим жизнь.

— Ри… — брат вытянул дрожащую руку, пытаясь дотянуться до меня, но заклинание Себастьяна не позволило ему сделать это, припечатав его обратно к полу.

Он смотрел в мои глаза с такой досадой и сожалением, что душа разрывалась на части.

— Мне жаль, — едва слышно произнес он, и по моей щеке скатилась безмолвная слеза, мгновенно испарившись на приоткрытых губах.

Черное пламя подбиралось все ближе, обжигая жаром. Треск магического огня становился громче, заглушая остальные звуки…

Еще немного и нас постигнет участь отца!

Внезапно перед глазами все стало сливаться воедино. Я издала прерывистый вдох и ощутила, как сознание ускользает от меня, прежде чем пламя успевает объять, а затем…