— Так, Шинигури-сан, — твёрдо произнёс я, заметив, как он стиснул зубы и начал не на шутку напрягать все свои мышцы. — Я вижу, что вы делаете это не из-за болевого синдрома. Выдохните, никто не пытается вас пристыдить или уязвить. Вы в клинике, вас осматривает врач, всё хорошо. Просто разговаривайте со мной, не отдавайтесь эмоциям.

— Ладно, простите, Кацураги-сан, — всхлипнул он.

— Шинигури-сан, я впервые об этом слышу! — воскликнул Такахаси Куро. — Почему вы не рассказывали мне о своих проблемах? Мы бы уже давно прекратили тренировки!

— Разумное замечание, Такахаси-сан, но крайне неуместное, — перебил тренера я. — Не трогайте его сейчас. Дайте человеку понять, что ситуация серьёзная, но решаемая. Мы можем это исправить.

— Хорошо, простите, пожалуйста, — кивнул Такахаси, поклонился сначала мне, потом пациенту и отошёл в сторону.

— Шинигури-сан, а кроме походов в туалет? — решил уточнить я. — Происходило выпадение в других ситуациях? К примеру, при лёгких физических нагрузках или во время передвижения.

— При лёгких нагрузках бывало несколько раз, — признался он. — Нёс тяжёлые пакеты, в заднем проходе возникала боль и ощущение будто… Будто в туалет хочется. Приходил домой, а там опять — это.

— А без нагрузок? — продолжил расспрос я.

— Один раз, — ответил Шинигури. — Один раз это случилось внезапно, без каких-либо предпосылок. То есть — выпало ни с того, ни с сего.

Паршиво. Практически третья стадия. Среднетяжёлое течение пролапса прямой кишки. Откуда взялось это заболевание мне тоже предельно ясно. Такая патология возникает по нескольким причинам, и все они собрались в одном человеке, который лежит сейчас передо мной.

Основная причина — увеличение внутрибрюшного давления. Это явление возникает из-за высоких физических нагрузок, а в частности — из-за поднятия тяжестей. Кроме того, нарушения стула, запоры и другие воспалительные заболевания желудочно-кишечного тракта могут послужить триггером для возрастания давления.

Шинигури поднимал сотни килограммов регулярно, страдал от запоров и хронического панкреатита. Газов в его кишечнике — литры. Всё это мне было прекрасно видно благодаря «анализу».

Но был и ещё один нюанс.

Наследственная недостаточность мышц заднего прохода. Эту подсказку подбросил мне «клеточный анализ», когда я осматривал прямую кишку и окружающие ткани Шинигури. Может быть, его скелетные мышцы и были невероятно сильны и способны поднять вес в несколько раз превышающий вес тела больного, но с мускулатурой кишки ситуация обстояла иначе.

Слабая, рыхлая, да ещё и с плохой иннервацией. Другими словами, нервная система была плохо связана с прямой кишкой пациента, и это могло послужить самым первым триггером. Обычно из-за такой лёгкой, едва заметной патологии человек всю жизнь мучается из-за запоров.

И ни один врач не поставит верный диагноз, потому что причина лежит очень глубоко — среди миллионов мышечных волокон.

В кабинет неотложной помощи вошёл Рэйсэй Масаши — хирург, с которым мы уже очень давно не виделись.

— Кацураги-сан! С возвращением вас! — улыбнулся он. — Как там обстоят дела в Индии?

— Спасибо, Рэйсэй-сан, я тоже рад вас видеть и в свободное время обязательно расскажу, как провёл отпуск, но сейчас нам нужно разобраться с пациентом.

— А что там такого срочного? — пожал плечами он. — Моя медсестра сказала, что…

Рэйсэй замер, увидев состояние заднего прохода Шинигури.

— Я её убью, — прорычал он.

— Рэйсэй-сан? — удивился я.

— Она сказала мне, что здесь обычная не ущемлённая грыжа! — воскликнул он. — Я потому и не спешил, принимал диабетиков после ампутации пальцев. А тут самая настоящая выпавшая, да ещё и ущемлённая прямая кишка!

Ущемлённая? Разве?

Я внимательно присмотрелся к пострадавшему органу, но признаков ущемления не обнаружил. Однако кровоснабжение уже начало медленно ухудшаться. Дело в том, что ущемление — это крайне опасное осложнение, которое может возникнуть из-за такого заболевания. Сосуды сожмутся, кровоток прекратится, начнётся некроз выпавшей кишки, а потом инфекция и воспалительный процесс распространятся на все окружающие ткани.

И придётся всё резать, удалять, зашивать задний проход, а после — выводить колостому. И человек до конца жизни будет ходить в туалет через дырку в животе.

Хорошо, что Рэйсэй это подметил. Нужно торопиться.

— Срочно, в хирургию его! — воскликнул Рэйсэй Масаши. — Кацураги-сан, можете идти на приём. Если захотите, можете заглянуть к нам на операцию. Но с госпитализацией я сам разберусь, не переживайте.

Я положил руку на бедро Шинигури и влил в его тело заряд лекарской магии. Расширил сосуды, питающие кишку, и уничтожил все бактерии, включая собственную микрофлору. Последнее, естественно, на пользу ему не пойдёт. Но что поделать? Лучше так, чем сохранить риск развития осложнений.

— Зовите, если понадобится помощь, Рэйсэй-сан, — сказал я и направился к своему кабинету.

По пути мне встретились медсёстры отделения профилактики, которые больше походили на сонных мух, чем на работниц клиники. И это при том, что я вчера потратил немало сил на предотвращение назревающего похмельного синдрома.

Вернувшись к себе, принял ещё десяток людей с уже привычными для меня диагнозами — много времени они не заняли. Однако на одного из них я обратил особое внимание. Но не потому, что болезнь была тяжёлой. Просто мне выдался шанс испробовать на человеке весь спектр возможностей «клеточного анализа».

Ведь теперь общий анализ крови мне больше не нужен.

— Меня зовут Инодзаки Томура. Сорок шесть лет, — представился худощавый мужчина. — Работаю научным сотрудником в отделе доклинических испытаний «Ямамото-Фарм».

Более официально мне ещё ни один пациент не представлялся.

— Рад знакомству, Инодзаки-сан, что вас беспокоит? — спросил я. — Вижу, что цвет кожи у вас очень бледный. Дайте-ка отгадаю: слабость, головокружение, одышка?

Инодзаки только-только приготовился рассказывать заранее отрепетированные жалобы, но я его опередил. Он удивлённо захлопал глазами, после чего произнёс:

— Я, конечно, слышал, что вы — хороший врач, но не думал, что у вас есть способность читать мысли!

— Просто у вас очень анемичное лицо, — подметил я. — Волосы выпадают, кожа шелушится. Вижу, что уголки губ и ноги страдают. Покажите-ка как язык.

Инодзаки Томура открыл рот, и я обнаружил, что вся слизистая языка испещрена множеством трещин, а по цвету орган напоминал большую малину.

— Любопытно, — нахмурился я. — Признаки сразу двух анемий — и железодефицитной и «В-12»-дефицитной.

Я активировал «клеточный анализ» и заставил свою магию промчаться по всем кровеносным сосудам больного.

Давай же… Уже делал этот трюк в прошлом, нужно научиться ему заново…

Напрячься пришлось прилично, но результат меня приятно удивил. Дело в том, что мои способности могли иногда выдавать числа и статистические данные, если я правильно настраивал их перед этим. Таким образом, я всегда мог получить уровень артериального давления, частоту сердечных сокращений, частоту дыхания, а также рост и вес пациента.

Но все эти показатели легко вычислялись и без «клеточного анализа», а вот количество клеток крови и весь общий анализ в целом можно подсчитать только на моём нынешнем уровне сил.

Я приложил больше усилий, чем планировал, но у меня всё получилось. Перед глазами появились числа. Эритроцитов менее двух единиц, умноженных на десять в двенадцатой степени. Гемоглобин ниже семидесяти. Кошмар! Это очень мало. По-хорошему пациента вообще стоит госпитализировать.

Цветовой показатель и размер эритроцитов тоже определился благодаря моим новым возможностям. И там был настоящий кавардак. Одни клетки больше, другие меньше. Две анемии разом.

— Инодзаки-сан, а как вы вообще питаетесь? — поинтересовался я.

— Ну… Я ем мясо, если вы к этому клоните. На диете не сижу, — пожал плечами он. — Но слабею с каждым днём.