Костлявые руки свои
Тянут ко мне. Визг и вой,
Рычание, хохот и свист
Я слышу от них до утра.
Дрожу, как осиновый лист,
Такой ужасающий страх
Испытываю в это время!
Трудно в словах описать
Жуткие те впечатленья…
Нашёл я решенье проблемы;
Осознанные сновиденья
Я начал практиковать,
(Когда соберусь засыпать,
То делаю самовнушенье,
Мол, буду во сне понимать,
Что это сон, представленье
Ума моего; я создать
Любую реальность могу,
Бодрствует творческий ум).
И вот, через год упражнений,
Умелым сновидцем я стал,
И понял, что часть привидений
Мой собственный ум создавал.
Но были средь них и такие,
Которые сами ко мне
Из бездны времён приходили;
Поведать о жизненном сне
Они очень сильно хотели,
О всём, что на бренной земле
Их грешные души сумели
Постичь за короткую жизнь.
Грехи не пустили их ввысь,
И вечно остались они
Меж небом и твердью земной,-
Не могут вернуться к живым,
Но и превратиться в ничто
Тоже, увы, неспособны.
Им только снится покой
Загробный. Их очень много
Ночною порою приходит,
Особенно ранней весной,
Когда обновилась природа.
Ветра в это время тоской
Веют, холодной тревогой;
Сиплый порывистый вой
Разносит шёпоты мёртвых.
Слышит их тот, кто больной,
Чутко их чуют животные.
Во снах души мёртвых со мной
Говорят; хотят, чтоб запомнил
Я их рассказы о том,
Какая нелёгкая доля
У них. Слова мертвецов
Легко в стихотворную форму
Я облекаю, – стихов
Полно в моём толстом блокноте
Странных, туманных, как сон.
Пишу, как на автопилоте.
С толпой мертвецов в унисон
Поют эти звонкие слоги,-
Перо моё ходит само,
И ровные строки выводит.
Бледный свет
Опять луна на небесах
Бледный лик явила миру,
Усеяв непроглядный мрак
Скупым сиянием тоскливым.
И снова звёзды в высоте,
Словно бисер заискрились;
Они, в бытийной темноте,
Маяками мне явились.
И я иду на дальний свет,
Но от Земли не отрываюсь;
Я здесь, наверное, останусь,
Выхода из плена нет.
Я видел тысячи ночей,
Мне сказка жизни снилась.
Боже праведный, зачем,
Как деталь, на свалку схем
Душа моя свалилась?
Вереница зим и лет
Ветром проносилась;
В дикой, глупой суете
Не сумел я разглядеть
Божескую милость.
Повесть о добре и зле
Монотонно длилась.
Бодрых, хворых, и врачей,
Святых, гнилых, и палачей
Встречать мне доводилось.
Правда гибла в нищете,
Ложь превозносилась.
Прах гнездился в красоте,
Гнев таился в доброте.
Честь и справедливость
Златом покупали все.
Правил в бренном мире
Дьявол – древний змей.
Этот мир паршивый
Не по нраву мне!
Вседержитель Бог, когда
Я отправлюсь в рай?!
Целый год витаю я
Между небом и землёй;
Грешная душа моя
Не нашла себе покой.
Поздней ночью в небесах,
Я под бледною луной
Проплываю на ветрах.
С неизбывною тоской,
Я смотрю на млечный путь;
Не пускает дом земной
Дух мой к свету упорхнуть.
Тянут тяжкие грехи
В бренный мир, за искупленьем.
А далёкие миры
Исчезают, как виденье.
Много нас ночной порой,
В полнолуние, летает;
Свет унылый, неживой
Наши души озаряет.
Вой собачий ледяной
Нас в пути сопровождает;
Грай вороний резкий, злой
Наши мысли оглашает.
Мы снедаемы тоской…
Год меж небом и землёй
Дух мой проскитался;
Летом, осенью, зимой,
И весною я старался
Обрести покой. И вот,
В день поминовенья мне
Слово Господа пришло:
«Ты сумел найти в себе
Истину; свободен ты.
Путь в далёкие миры
Для тебя открыт; иди.»
– А я думал, что мне быть…
«Очередь была большая;
Всех и сразу не вселить
В новые квартиры рая.
Только лишь одним святым
Сразу же ключи вручаю.
Ну и грешников лихих
Тоже быстро отправляю
В пекло ада. Ну а вы
Ни к хорошим, ни к плохим
Не относитесь. Я вас
Снова скопом возвращаю
В ваш убогий третий класс.
А тебе Я разрешаю
В лучшем мире погостить.
Напиши им там стихами,
Мол, все злыдни за грехи
К вам на Землю попадают.
А святые добряки
Восхожденье продолжают
В превосходные миры,-
Совершенство обретают
Несказанное они.»
Мрачный парк
Это было поздней осенью,
В первых числах ноября.
Лужи ледяною проседью
Покрывались по утрам.
Ветер завывал тоскливо;
Днём и ночью непрерывно
Песню скорби распевал,
Тучи гнал по небесам.
Дождь холодный горько плакал,
Капал на сырую землю,
На деревья в старом парке,
На скамейки и аллеи.
Ивы, клёны и рябины,
Обдуваемы ветрами,
Изгибали свои спины,
Качали голыми ветвями.
Под ногами грязь и слякоть,
Ворох листьев перепрелых.
Не шагать, а вязко шаркать
Приходилось мне; деревья
Я от стужи укрывал,
Саженцы спасал от хлада.-
Перегной им подсыпал
В корни; и ветвям ограду
Делал из брусков кленовых;
Сверху, снизу, по бокам
Покрывал ограду плотным
Материалом. Убирал
Ветки, сломленные ветром.
Должность свою исполнял.-
Осенью, весной и летом
Старый парк оберегал.
Как то раз, в вечерний час
Возвращался я домой,
И услышал хриплый глас:
«Глубже, глубже яму рой.
Он не вме́стится; смотри,
Крышка высоко торчит.»
«Мы её листвой привалим,
И никто не разглядит.
Сверху камушек поставим,
И потом легко найти
Сможем драгоценный клад.
Торопиться надо нам.» -
Второй голос говорит.
Я, когда их услыхал,
Замер; уши навострил.
Думаю: «Вот это да!
Я наведаюсь сюда
Поздней ночью, с фонарём.
Ах, спасибо, господа!
Новенький построю дом;
И лопату прикуплю.
Да чего там! На курорт
Заграничный упорхну!
Сам Господь послал зарплату;
Стану наконец богатым!»
Дома я ходил, как Каин:
«Эх, скорей бы ночь настала!
Золото там, или камни?
Или денег до отвала?
Доллары, или рубли?..
Ночь, скорее приходи!
Я рассудок потеряю,
Если припозднишься ты!»
Тьма ночная скрыла парк;
Вязкий, непроглядный мрак
Превратил деревья в тени.
С бешеным сердцебиеньем,
Мчался я на всех парах
К месту погребения.
«Так; по-моему, вот там…
Точно! Без сомнения!
Быстро место отыскал!»
Только собирался рыть,
И чей-то голос прозвучал:
«Теперь богато будешь жить.
Тебе удачу Бог послал.»
Я стал смотреть по сторонам,
Но никого вокруг не видел.
А голос всё не умолкал,
Шептал, кричал и хохотал…
А потом к нему другие
Присоединились; хором
Голоса во тьме вопили:
«Скорую! Скорую! Скорую!»
Картаво, как вороны,
Орали эти твари;
Прыгали по кронам,
Вдоль аллей летали.
Мрак смотрел в мои глаза,
Страх мне душу разрывал…
До сих пор не знаю, как
Я до дома добежал.
Мгла за мною по пятам
Прискакала в дом.
До пяти утра она
Не давала в сон
