Впереди нас ждали хлюпкие лестницы, которые вели в бесконечное количество не используемых со времен войны пыточных комнат и иных камер. Я вспомнил, как Норд рассказывал о допросе чужого – скорее всего, проходил где-то здесь. Слышался лёгкий перезвон: с некоторых стен капала вода, попадая за воротник. Мы были глубоко внизу под Штабом.
– Пока всё тихо, – проинформировал нас Крис, который шёл впереди нашей колонны.
Уиллсон замыкал шествие за мной.
– Ты случаем не тот друг Грейс с подготовки? – чуть запыхавшись на подъёме, полюбопытствовала Ким. – Она рассказывала о тебе и девочке Шайло.
– Да, это я, – смущенно ответил Крис, обернувшись к нам на мгновение.
– Кстати, они в порядке? Она и Норд?.. – поддержал я тему, осторожно цепляясь за очередные перила.
Задал вопрос, глодавший не только меня.
– Надеемся, что да, – с тяжёлым вздохом ответил Уиллсон. – Он должен сейчас вызволять её из Верховного суда. Если всё пройдёт успешно, то мы скоро встретимся. Вы вообще в курсе, ребята, что сегодня у вас должен был быть трибунал?
Я и Ким напряженно переглянулись.
– Нет… – ошеломленно ответил я за нас двоих.
– Ну вот, – кряхтя, пробормотал капитан, не отставая от нас. – Видите, как мы удачно подоспели. А то вас бы просто вывели отсюда через пару минут и пустили бы пули в лбы, на потеху остальным. Эй, Крис…
– Да, сэр?
– Как думаешь, сколько у нас осталось времени, пока не объявили тревогу и погоню, заблокировав все двери?
Крис быстрым взглядом окинул свои часы и в волнении пробормотал:
– Около четырёх минут. Может, меньше… Пока они поймут, что видеонаблюдение выключено, пока дойдут до камер и обнаружат пропажу…
– Надо тогда поторопиться, ребятки, – строго заметил Уиллсон в ответ на оценку.
Мы синхронно, не сговариваясь, увеличили темп ходьбы, доведя его почти до бега, насколько было возможно на узких, опасных пролётах.
– Расскажете нам всё, что мы упустили за эти дни, пока будем ехать? – попросила Ким, когда мы, наконец, добрались до широкой металлической двери, ведущей на улицу.
– Обязательно, – кивнул ей Крис, а затем обратился ко мне: – Я выйду первым, осмотрюсь и дам знак. У вас будет не более тридцати секунд, чтобы перебежать пару футов и залезть в кузов. Охрана у входа не должна заметить ничего подозрительного – внедорожник специально припаркован так, что видимость минимальна, но на всякий поторопитесь. Мы с командиром тоже быстро проникнем на передние сиденья и даём газу.
– Договорились.
– Я прикрою вас сзади, – откашлявшись от пыли подземелий, добавил Уиллсон и поправил оружие.
Ким мгновенно поменялась в лице, услышав все инструкции, и стала такой серьёзной, какой я её почти никогда не видел. Одарив меня тёплым взглядом, она на секунду прильнула ко мне в быстром поцелуе и тоже приготовилась. Я ободряюще кивнул ей, полностью сосредоточившись на нашем последнем рывке на пути к свободе.
Через пару секунд, когда дверь пропустила полоску света и Крис исчез за ней, я осторожно выглянул и получил его знак. Совсем рядом виднелся чёрный бампер машины. Схватив Ким за руку, я тут же пригнулся. Она последовала моему примеру, и мы стремглав преодолели расстояние до кузова. Крис молниеносным движением распахнул дверцу, впуская нас внутрь, пока командир широким, уверенным шагом шёл к водительскому месту.
– Ладно, времени нет, залезу к вам, – сказал себе под нос Крис, махнув рукой перед собой, и запрыгнул в кузов.
Он похлопал по небольшому окошку, дав понять Уиллсону, что всё в порядке и можно ехать. Я ждал нападения. Ждал реакции двух солдат у дверей. Но те лишь несли вахту, перекидываясь какими-то фразами.
Автомобиль спокойно тронулся с места. Хороший знак – пока никто ничего не заметил. Штаб не поднят на уши. Джип довольно быстро набрал скорость, вселяя в нас надежду с каждым рывком двигателя. С каждой секундой.
Неужели так легко?
Я глубоко вздохнул, притягивая к себе замолкшую и притихшую Ким, которая тут же устроила голову на моём плече, и облегченно выдохнул, откинувшись назад. Как я был счастлив хотя бы на несколько мгновений ощутить свежий воздух на лице, пока мы добегали до машины…
Крис, погруженный в мысли, смотрел в разделительное окно, вдаль, тоже облокотившись о противоположную стенку. В тот момент, когда он вытер покрытый испариной лоб, я наконец-то осознал, что у нас всё получилось.
Теперь осталось ждать вестей от Норда и Грейс.
Теперь самым важным было, чтобы получилось и у них…
Глава 9. Так ли сладка ложь во имя горькой правды?
Грейс
К горлу ещё подкатывали слёзы. Я старательно сдерживала их, пока мы поднимались наверх. Лицо обдало ветром, доносящим запах моря, – мы оказались на крыше Верховного суда, с которой открывался вид на весь мегаполис. Норд прошёл чуть вперёд.
Я остановилась на несколько секунд, чтобы полюбоваться его фигурой, широкой спиной, за которой теперь во всех смыслах вновь чувствовала себя в безопасности. Хоть и что-то внутри периодически давало сбой, посылая неуместные сигналы и мысли об иллюзиях. Короткие приказы хриплым родным тоном, постоянные касания, сжатие моей ладони, притягивание к себе, пока мы взбирались по ступенькам, напоминали мне о том, что всё на самом деле – реально. Абсолютно реально. И весь кошмар может остаться позади, если мы действительно выберемся из здания. И с Материка.
– Грейс?.. – Норд повернулся, заметив моё замешательство.
– Прости… – я рефлекторно потёрла запястья, на которых будто ещё чувствовала наручники: – Иду.
Но тут…
Бедро резко пронзила острая боль. Я, зашипев, хотела было упасть, но мой командор перехватил меня за талию, не дав встретиться с шершавой поверхностью крыши. Постоянные перевязки и редкие обработки антисептиком в целом помогали – несколько дней бедро не давало о себе знать.
Но что-то пошло не так…
– Что с ногой? – строго спросил Норд, кинув быстрый взгляд на дверь за мной, чтобы убедиться в отсутствии погони. Затем перевёл его на раненную область, скрытую тёмной тканью брюк.
– Это… – я запнулась.
Любое упоминание о Томе жгло сердце сакральным огнём ненависти. Будто к органу прикладывали калёное железо, и если так реагировала я сама, то что будет с Нордом, если он узнает правду?..
Нет. Чёрт, нет.
Он ни о чём не должен знать.
Ни о том, как этот ублюдок выстрелил в меня, ни о неудавшейся попытке изнасилования.
Пусть всё канет в прошлом. Без оглашения.
– Это… Растяжение. Я пыталась как-то сбежать, но охрана оказалась проворнее, – стараясь, чтобы голос звучал убедительно, пробубнила я в ответ.
Где та тонкая грань между сокрытием фактов и откровенной ложью? Я и Норд прошли через столько испытаний, как пытающиеся пробиться сквозь астероидный поток два космических корабля. Сложности оказали на нас неоднозначное влияние. Я видела всё того же человека перед собой, всё тот же властный пасмурный взгляд, но что-то в нём было иным. Как поверхность голубого льда озера, что треснула в нескольких местах, но пока ещё не угрожала образованием реального надлома.
Думаю, для него я выглядела так же.
Мы сломлены.
И это приведет, если уже не привело, к возникающей время от времени потребности лгать. Во благо. И сколь важной ни была тема доверия для нас обоих, под какой бы удар ни встали наши развивающиеся отношения, сейчас моё враньё было крайне необходимым.
Норд выругался сквозь сжатые зубы, придерживая меня, и мы двинулись дальше. Я обхватила его за шею, чтобы сохранить устойчивость.
– Раны на твоём лице – тоже, блять, надзиратели перестарались?
Подойдя к краю высотки, он осторожно высвободил меня из хватки, усадив на выступ. Затем Норд вытащил припасённый заранее трос. И как ему только удавалось оставаться хладнокровным? Хотя надо признать: без этого качества мы бы принимали решения лишь на эмоциях, подставив под угрозу возможность спасения. И он – командор. Что есть, то не отнять.