Начинал тосковать по постоянным тренировкам и чувству бодрости.

Выйдя из ванной, я обнаружил в комнате полностью собранных и готовых напарников. Выглядели мы, как небольшая группа солдат, собирающаяся на Центральный Остров по своим делам – все традиционно в зелёном и при полной боевой экипировке.

Уиллсон, конечно, рисковал больше всех, но чётко понимал, что обратного пути уже нет – он наплел нашему мудаку Главному командору, что собирается в Штаб для личного отчёта об аттестации. А на складах полигона сочинил эффектную историю о том, что один из новых патрульных Центрального острова заплутал в джунглях, испортил форму, и его необходимо обеспечить свежей одеждой и оружием.

«Тиррария» же своих не бросает, блять.

Конечно, Уиллсон не собирался заходить к Томасу в Штаб: как только они с Крисом окажутся там, их первостепенная задача – добраться до карцера. Выбравшись с Ким и Лэном, они должны укрыться в том самом безопасном месте, о котором капитан упоминал, и вытащить нас с Грейс.

Я же… Уплыву на Материк, добыв один из катеров у причала, откуда отходит паром. Я – против пятерых бойцов, охраняющих точку отправления. И… не в лучшей форме. Но права на ошибку нет. Мысли о Грейс подстёгивают похлеще любой плети, работают лучше любой эфемерной мотивации.

А после… Когда всё сложится…

Мы исчезнем с радаров и обдумаем дальнейшие действия.

Томми – настолько он был недальновидным и тупым вдобавок к остальным ебанутым качествам, которые в нём имелись – не додумался ввести проверку перемещений и коммуникаций обычных солдат. Его интересовали лишь ветви командного, офицерского и инструкторского составов, так что пройти несколько КПП, оставаясь в тени Уиллсона и Криса, не должно составить труда. А выдуманная история про затерявшегося в джунглях патрулирующего вряд ли дойдёт до его ушей.

Джип капитана Уиллсона находился прямо за воротами полигона под навесом одной из стоянок, и, если мы спокойно пройдём пропускной пункт, остальное должно пойти как по маслу.

– Ваша задача – добраться с Грейс до малого архипелага. На одном из Островов ты увидишь алые скалы. Там есть расщелина. Спрячьтесь в ней, я подъеду за вами. Условный знак – свист. На всё-про-всё у нас будет около часа: освобождаем пленников и собираемся в конечной точке, – Уиллсон, попутно продолжая инструктаж, подошёл ко мне и поправил торчащие карманы и нашивку на груди.

– И всё-таки, где ты собираешься нас всех спрятать? – спросил я, сухо сглатывая. Остаётся надеяться, что чёртов крем не испачкает края кепки не навлечёт подозрений.

Капитан хитро блеснул глазами и коротко улыбнулся, словно вспоминая что-то приятное.

– В своем доме. Тебя, кстати, почти не узнать, если не будешь поднимать головы.

Крис вскинул на него свой недоуменный взгляд, а я вдогонку недоверчиво прищурился:

– В своем доме? – переспросил он Уиллсона, глядя уже на меня.

– Да. У меня есть дом на Островах. Остался после смерти родителей. Давно это было… – равнодушно махнул нам рукой капитан. – О нём никто не знает, так что…

Я прошёл вглубь комнаты, не сдержав удивленное «хм», и похлопал его по плечу. Надо же.

– На Островах нельзя проживать постоянно и обладать собственностью. Не хочешь рассказать, как так вышло?

– Как видишь, моих родителей это не волновало. Да и правила тогда были иные, – добродушно улыбнулся Уиллсон: – Долгая история… Расскажу её, когда доберёмся.

Прозвучало с приятным шлейфом надежды. Хоть я и Крис были сильно заинтригованы, не стали лезть в душу к капитану именно сейчас. Поразительно, конечно, как ему удавалось так долго сохранять в тайне от «Тиррарии» имеющийся дом.

– Раз это малый архипелаг, – после недолгой паузы проговорил я, – там как раз до Восточного острова рукой подать.

– И именно поэтому предлагаю ещё раз пройтись по деталям, чтобы ничего не забыть, – вклинился Крис, упираясь руками в бока, и цепко осмотрел исписанные листы бумаги.

Я ощутил незнакомую до этого дрожь волнения по позвоночнику. Пока всё складывалось в нашу пользу. Даже начинало пугать – уж слишком идеально выстроенным казался план. Все эти дни невыносимо трудно было сдерживать гнев и опрометчивое желание просто расстрелять всех в округе, добраться до ублюдка Томми и всадить ему нож прямо в сердце.

Чтобы подыхал долго, болезненно и мучительно.

А после – забрать Грейс. На другую, блять, планету.

Вдобавок ко всему, раздражала неизвестность: я понятия не имел, в каком состоянии обнаружу её, и не сорвёт ли эта картина крышу окончательно.

Еле дослушав до конца Криса и Уиллсона, которые, дополняя друг друга, ещё раз озвучили все пункты, я шумно выдохнул и направился к двери. В ноздри ударил незаметный запах гари – Крис за спиной сжигал листы, заметая следы.

– Удачи нам всем, – Уиллсон закинул на плечо автомат и тоже прошёл к выходу.

***

Нам повезло, что на полигоне было не так много солдат. Пока мы шли к КПП, я ещё мог позволить себе незаметно озираться по сторонам, чтобы оценить обстановку.

По мере приближения, сильнее натянул кепку ниже, на глаза, стараясь держаться за плечом Криса, пока капитан шагал с другой стороны.

– Прохлаждаетесь, засранцы?! – рявкнул Уиллсон, когда мы подошли к охраняющим проезд внутрь бойцам, и я еле сдержал ухмылку, заметив, как вздрогнул Крис от такого обращения.

Капитан решил пойти напролом, взять эффектом «неожиданности», и пристыдил развалившихся на постах солдат, которые подчинялись ему. Они подскочили со своих мест, поправляя форму, едва услышали громогласный голос Уиллсона.

– П-простите, сэр, – пролепетал старший дежурный, быстрым взглядом окинув и меня, и Криса за капитаном, но не задержавшись ни на ком дольше положенного. Отлично. – Предоставить вам пропуск на Центральный?

– Естественно, мать твою, предоставить! – продолжал тираду в своем стиле Уиллсон. – Я что, по-твоему, прогуляться до вас, охламонов, решил?!

Я спрятал улыбку, вспоминая, как он когда-то прикрикнул на Грейс и Ким, когда они подошли для отъезда на то злополучное задание. Капитан не внушал страха, но точно заставлял ощущать к нему глубочайшее уважение, и все его колкие словечки подстегивали бойцов, как вымоченный в солёной воде кнут.

– Н-нет, сэр. Минутку, – солдат поджал губы, перебирая документы на столе, но всё же нерешительно добавил вопрос, обращаясь сначала к Крису, затем ко мне: – Как вас вписать в проформу?

– Напомни-ка мне, какого хрена ты здесь до сих пор работаешь? – Уиллсон перебил его, недобро прищурившись и дёрнув уголком рта: – Что значит: как вписать? Ты что, не узнаёшь главного инструктора Штаба Криса Нормана и лейтенанта патруля Смита, мать твою?!

Смит? Да что ж так банально, капитан… Ещё и додумал на ходу звание.

Я лишь демонстративно отвернулся, напустив на себя надменное выражение и осматривая горизонт, словно меня покоробило такое обращение дежурного. Крис же, в отличие от меня, покраснел так, будто его спалили и сейчас поведут в наручниках прямиком в карцер.

Бедолага боец поник, не издав больше ни звука под прожигающим взглядом Уиллсона, и дрожавшей рукой протянул нам бумаги.

– Так-то лучше, – выдернув листы, воскликнул капитан и, не взглянув на нас с Крисом, передал их через плечо: – Вернусь из Штаба – сдашь мне норматив в двадцать кругов. И я подумаю, оставлять тебя в отряде или нет.

Хотелось аплодировать за устроенное представление. Я злорадно улыбнулся себе под нос, ведь дежурный и двое сжавшихся за его спиной солдат даже не догадывались, что Уиллсон скоро исчезнет навсегда, и им не придётся ничего сдавать.

Не попрощавшись, мы трое спокойно прошли ворота и невозмутимой походкой направились к стоянке, сохраняя молчание. И лишь только когда дошли до чёрного матового джипа, Крис тихо выдохнул:

– Это было просто… охренительно.

– Это моя работа, сынок, – дружелюбно, как ни в чём не бывало, отозвался капитан, открывая транспорт: – Можно сказать, я даже не играл в этот момент.