— Товарищ, вы не местный?

Появлению в моей зоне зрения таксиста можно было не удивляться. Впервые я встречал такого фактурного извозчика, словно выпавшего на меня из одного советского фильма про спрятанные в гипсе камни. Мужчина смотрел на меня, накручивая ус на палец и поправляя фуражку на лысой голове.

— Так заметно?

— А то! Намётанному глазу новички видны сразу. — таксист взглянул на большое электронное табло практически под самой крышей здания, где были указаны ближайшие прибывающие караваны и пригородные автобусы, — Просто скажите куда вас отвезти и будет исполнено.

— Для начала не в самую худшую гостиницу меня отвезите. Нужно где-то вещи кинуть, а потом и в банк. Лучше сразу скажите сколько выйдет по деньгам.

Таксист театрально задумался, явно набивая себе цену, после чего огласил стоимость своих услуг в половину серебряной монеты. Мне это показалось вполне разумной ценой, поскольку один бы на местном городском транспорте я добирался бы крайне долго, а значит, что услуги такого рода помощников были приемлемыми за такую стоимость.

На моё удивление, в этом городе было значительно большее количество легковых автомобилей, которые предназначены исключительно для езды внутри поселения по достаточно хорошим асфальтированным дорогам. В одну из таких достаточно дешёвых легковушек мы и сели, предварительно закинув сумку с вещами и чехлы с оружием в багажник.

— Вы надолго к нам? — спросил таксист, запустив двигатель своей машины и повернувшись ко мне лицом.

— Пока не знаю. Буду смотреть по ситуации.

— Это правильно. — улыбнувшись, согласился со мной мужчина, выворачивающий с парковки, — В Иномирье лучше на дальнюю перспективу не рассчитывать. Уж что-что, а за четверть века здесь я это накрепко запомнил.

— Вы здесь двадцать пять лет? — удивлённо спросил я, поддерживая разговор.

— Да. Как провалился сюда, так и живу. А вы, позвольте спросить, давно в Иномирье обосновались?

— Без году неделя.

Мужчина хохотнул, мягко вертя руль, — А я уже давненько здесь. Дети есть, скоро внуки будут. Я же, товарищ, самого Полковника застать успел, когда он только к власти пришёл.

Про этого Полковника я слышал в первый раз, но то воодушевление, с которым произносил звание водитель, давало понять, что человек этот отнюдь не обычный. Как-то так случилось, что за всё короткое время пребывания здесь, так и не получилось коснуться истории местных государств и мира в целом. По-хорошему, стоило бы восполнить существующие пробелы в знаниях, а разговорчивый таксист был весьма прекрасным источником информации. Естественно, что такой товарищ мог сильно изменять факты, дополняя их собственными придумками, но на безрыбье и рак рыба.

— А что за Полковник? В первый раз про него слышу.

— Как так? — натурально изумился мой собеседник, — Про Игоря Васильевича каждый знает, кто в Новоруссии живёт. Мы же, фактически, всё что имеем, так это его трудом было заработано. Он был человеком военным, как из позывного видно. Не побоюсь того, что он был человеком-легендой. Несколько кампаний в Африке прошёл, Афган и Чечню. Ещё при Стране Советов столько стран объездил по государственным задачам, что мне и не снилось. Опыта у него вагон и маленькая тележка была, товарищ-пассажир. Однако, знаете ли, государственной номенклатуре его известность и авторитетность не сильно по нраву пришлась. Опасным его посчитали и он, что называется, пропал с радаров прямо в девяносто шестом, когда только порталы успели открыться, но ещё мало кто о них знал. Когда Игорь Васильевич здесь появился, то под Святой Горой был лишь хутор небольшой на четыре семьи из провалившихся. Чёрт его знает, как они здесь выживали, но с появлением Полковника всё стало быстро меняться. За столько лет службы у него много связей набралось, а ресурсов и того больше, которые он и бросил на освоение Иномирья. Строительство началось капитальное, людей подтягивали умелых. Производство какое-никакое наладили. Можно даже сказать, что здесь жить начали спокойнее, чем в девяностых. Собственно, именно сам Полковник-то и создал Новоруссию как государство. Армию по своему опыту сколотить смог, академии магов также появились, люди города принялись строить. Мы ему многим в этой жизни обязаны. Мировой он был мужик. Двадцать лет правил и двадцать лет же процветания. Вы, товарищ, не думайте, что сейчас всё очень плохо и я жалуюсь, но память даёт о себе знать.

— А что с ним случилось? С Полковником.

— К сожалению, он сгинул где-то за Поясом Белова. Ему уже тогда за шестьдесят лет было, но всё равно возглавил туда экспедицию десять лет тому назад. Сам в первых рядах шёл, никогда за спинами своих людей не прятался. Бывало даже, что в дозор на стены сам выходил. Говорил, что скучает по обычной солдатской жизни, когда не было всей той большой необходимости командовать людьми и отвечать за их жизни. Уж не знаю какой чёрт Полковника потянул за Пояс Белова сунуться, куда иной раз самые богатые из магов опасаются проникать, но реальность такова, что экспедиции и места их смерти тогда обнаружить не удалось.

— Пояс Белова? Поговаривают, что там очень опасно. Дескать, самые страшные чудовища обитают именно там. — я посмотрел в глаза водителя через водительское зеркало, — У меня среди знакомых есть много лихих людей, но даже они не суются в ту сторону, несмотря на большую гипотетическую прибыль.

— Товарищ, а чем таким вы занимаетесь, что среди ваших знакомых столько «лихих»? Не думайте, что я стараюсь вытянуть из вас лишнюю информацию. Я просто пытаюсь поддержать разговор. За это я, знаете ли, и люблю свою профессию. Здесь можно встретить много разных, головы которых содержат воистину великое множество интереснейших из историй. Пожалуй, это лучшая плата, за которую мне и хочется дальше трудится.

— Боюсь, что моя история для этого мира становится достаточно банальной. Здесь слишком много людей, ремеслом которых становится война. Если раньше мало кто отваживался направлять ствол оружия на другого человека, считая это чем-то навроде безумия, а здесь это становится больше необходимостью для выживания.

— Вы, так называемый «пёс войны»? Чтож, такая профессия здесь незазорна. Слишком многое зависит от таких как вы, начиная от перемещения грузов, заканчивая уничтожением монстров. Вы хотите вступить в один из отрядов? Я не так хорошо разбираюсь в вашем искусстве, но уверен, что здесь можно найти много подобной работы.

— Я здесь по приглашению академии «мечей». Мне пришлось немного поработать с ними в нескольких неприятных стычках. Они обнаружили во мне проблески магического потенциала, которые, как говорят «мечи», можно развить и выйти на весьма неплохой уровень. Я решил откликнуться на их зов. Тем более, что их академия помогла мне выпутаться из очень неприятной ситуации.

— «Мечи»? У них не самая чистая репутация среди всех магических школ. Не могу говорить этого точно, но многие из их неофитов погибают, стараясь получить возможность обучаться рунной магии. Будь я на вашем месте, то не стал бы сотрудничать со столь опасной организацией. Вы можете оказаться в слишком большой беде. Хотя, — таксист выдержал небольшую паузу между своих слов, — я видел, что вы прибыли вместе с конвоем группы Каа. Лично мне не удалось с ним познакомиться, но все его караваны доходят в целости и сохранности. Если вы находитесь у него на добром счету, то это может помочь вам стать послушником. Каа в удивительно хороших отношениях с академией «мечей».

— Могу я поинтересоваться как вас зовут?

— Виталий.

— Сергей, но можете звать меня «Перо». Это будет мне значительно привычнее. Последние несколько лет мне только и пришлось, что общаться при помощи позывных.

— Рад знакомству. — искренне улыбнулся мужчина.

— Взаимно. Виталий, как я понимаю, вы отлично знаете этот город. Если вас не затруднит, то за достойную плату я хотел бы попросить вас отвезти меня в несколько разных мест. У меня есть некоторые проблемы с ориентированием в незнакомых городах, так что от ваших услуг я бы не отказался. Тем более, что вы приятный собеседник, а за помощь я отплачу чистым серебром земной чеканки. Как по мне, так это отличная сделка. Мне нужно посетить оружейный, купить немного техники и лучше даже отыскать небольшую квартиру. Желательно в доме под охраной, а то прошлое моё жилище пришло в негодность из-за развернувшегося в нём кровопролитного сражения.