– Держи так, – велел он. – Я наберу тебе ванну.
Я тихо шипела, стараясь держаться и не убирать марлю от кровоточащей раны. Он был прав. Нужно было подержать подольше, потом помыться и прижечь ещё раз. Но когда дверь открылась, я закусила язык, чтобы он не слышал мой стон.
Дракон раз пять уходил куда-то, а возвращался с двумя огромными вёдрами, полными воды, которые опустошал в соседней комнатке. А когда закончил, вернулся и сел на корточки передо мной, глядя снизу вверх как-то странно, изучающе.
– Зачем ты забрал меня? – спросила я о том, что волновало меня весь путь от тюрьмы. – Хочешь сделать меня своей невольницей? Рабыней?
Он не отвечал. Молчал так же, как и там, в лесу, в охотничьем домике, будто не слышал ни единого сказанного мною слова.
– Ты мог оставить меня там. Приговор не заставил бы себя долго ждать.
– Ты могла оставить меня в лесу умирать, – эхом откликнулся он.
– Значит, это такая благодарность? – хмыкнула я.
– Можешь уходить, когда посчитаешь нужным. – Дракон встал и сделал несколько шагов по комнате. – Но они всё равно найдут тебя. Ищейки находят всех, на чей след им удаётся напасть.
– У тебя есть какая-то одежда? – сменила я тему, потому что и так прекрасно знала, о чём он говорил. И в лишнем напоминании о том, что мои дни сочтены, не нуждалась. – Я бы хотела переодеться после того, как помоюсь.
– Могу одолжить тебе свою сорочку, – ответил он.
– Она слишком коротка для приличной девушки.
Дракон пожал плечами.
– Завтра я наведаюсь к портному. Но пока не думаю, что могу предложить тебе что-то ещё.
Я слезла с края кровати и направилась к комнатке, из которой доносился аромат костра и трав. Туда, куда дракон уносил воду.
– Будь моей женой, Лирель, – сказал дракон, заставив меня остановиться у самого дверного проёма.
Мне показалось, что я ослышалась.
– Быть вашей… что?
– Будь моей женой.
– Мы едва знакомы, к тому же, меня в любой момент могут казнить. Зачем вам такая…
– Вот именно, – дракон встал, подошёл ко мне и склонился, опершись предплечьем о косяк над моей головой. – Тебя в любой момент могут найти и казнить. Если только ты не станешь совершенно другим человеком. Леди Лирель О’Шер, невеста королевского карателя. Жена дракона.
Слова эти отозвались эхом в моей голове. Я смотрела на него, но долго не могла собраться с ответом. То, о чём я мечтала, то, что было для меня лишь сказками, стало былью, но отчего-то она была совсем не сладкой.
– Вы хотите взять меня в жёны, чтобы уберечь от неминуемой казни? – тихо уточнила я.
– Ты спасла меня от смерти, рискуя оказаться изгнанной из деревни. Рискуя остаться в полном одиночестве.
– Откуда вы…
– Думаешь, мы не знаем, как к нам относятся люди за пределами Аралана? Не знаем, что говорят? И какие порядки царят в дальних землях окраин?
Я вжалась в косяк. Его лицо, обманчиво красивое и молодое, скрывало под собой маску дикого зверя, опасного, безумного. Его ноздри лишь едва раскрывались при вдохе, а в глазах мерцали блики от зажжённых силой его магии свечей.
– Вы пугаете меня, ваэ-дэн, – с трудом выговорила я. – Мне нужно время, чтобы принять решение.
Он оттолкнулся от косяка и выпрямился, не спуская пристального взгляда с моих глаз.
– У тебя не большой выбор, Лирель. Но он за тобой.
С этими словами дракон оставил меня в спальне одну, и я медленно соскользнула по косяку на пол. А потом обняла дрожащими руками колени. Я видела зверя в глубине его глаз. Безжалостного опальника, преданного его величеству. Дракона, который способен сжечь деревню дотла. Расстёгнутые кандалы, спальня и ванна – всё это могло быть обманом, лишь видимостью свободы. А предложенный им брак – не спасением от виселицы, а рабством.
Тяжело вздохнув, я заставила себя встать и войти в комнатку, где стояла большая бадья из какого-то металла, соединённая с маленькой печкой, труба которой уходила в потолок. В печи догорали дрова, которые грели воду. Что бы ни происходило, нельзя позволять себе терять дисциплину и порядок. Ведь именно с них начинается отчаяние.
С них начинается смерть.
Сняв с себя платье, я опустилась в воду и невольно задумалась о том, что дракон в любой момент может войти, а шпингалеты на дверях не закрыты. Но он так ни разу и не появился. Через некоторое время вода расслабила меня, и я лежала, чувствуя себя её частью, пока та не остыла. Мне никогда ещё не доводилось принимать ванну. На деревне у нас были только бани, и те зимой топились не сильно часто. И неожиданно для себя я осознала, что это действительно большое удовольствие, которое прежде никогда мне не было доступно.
Но если я соглашусь на предложение дракона…
Как об этом вообще может идти речь, когда я даже не знаю его имени!
Эта мысль неожиданно смутила меня, и я погрузилась в воду с головой, пуская пузыри, словно в попытке скрыться от этого мира, чтобы он не видел моего позора. Мы с ним было уже так давно знакомы, а я ни разу не уточнила, как мне его называть. Ох, Всевышний, какой позор!
Когда вода стала холодной, я бережно омыла все свои раны и даже намылила волосы. Потом долго вытирала их чистыми полотенцами, коих было множество, чтобы просушить. И ещё дольше стирала в ванне собственное платье, которое приняло просто ужасный вид после всего, что мне довелось пережить.
Я знала, что рано или поздно опальники придут за мной. И старалась жить сегодняшним днём. Но время пришло, и теперь нужно было подумать о будущем.
Закончив со стиркой, я осторожно заглянула в спальню и увидела, что на кровати лежала длинная мужская сорочка с одной-единственной пуговицей под горлом. Немного опасаясь, что дракон зайдёт в самый неподходящий момент, я на носочках забежала в спальню, взяла сорочку и поспешно вернулась в ванную комнату, закрыв дверь на щеколду.
Наверное, мои опасения были глупыми. Если бы он хотел поймать меня в момент, пока я обнажена и расслаблена, то зашёл бы раньше. И всё же, мне было так спокойнее.
Сорочка оказалась больше, чем я могла ожидать. Она доходила мне до колен, а рукава пришлось закатать в несколько раз, так что они собрались широкими валиками на руках. Развесив сушиться полотенца и собственное платье, я некоторое время пробыла в спальне, ожидая, когда придёт дракон. Но он не приходил. И когда беспокойство стало нестерпимым, я, наконец, решилась выйти из комнаты.
Где-то в доме было слышно, как кто-то что-то делает. Я не знала, есть ли кто-то, кроме нас в этом доме, и медленно пошла в полумраке проходных комнат. Коридор вывел меня в холл, а холл – в просторную гостиную, из неё – снова в коридор, и снова просторный холл. В нём горел лишь один факел, освещая огромную дверь, которая, судя по всему, была парадной.
Я то и дело оглядывалась назад, стараясь запомнить свой путь, чтобы в случае чего вернуться в комнату. И боялась потеряться. Дом внутри оказался больше, чем снаружи. Но звуки становились громче, и скоро к ним присоединился аромат еды, готовящейся на огне.
В одной сорочке по колено, босиком я медленно шла, осматриваясь. В одном только месте – в главном холле – увидела картины, на которых были изображены несколько поколений владельцев этого особняка. Последним был мой дракон. Приблизившись, я сощурилась, чтобы прочесть его имя. На портрете, в нижней части картины было написано: “Шейнар”. И год рождения.
Дракону было тридцать два года. Совсем небольшой возраст, магическая сила позволяет им жить гораздо дольше обычного человека, и по их меркам он был совсем ещё молод. И гораздо моложе, чем я могла предположить. Судя по тому, как он выглядел при нашей первой встрече, ему многое пришлось пережить.
Наконец, я пересекла столовую и остановилась возле двери, за которой слышались звуки приготовления пищи: звон посуды, шкворчание масла на огне, струящаяся вода. И осторожно заглянула.
Шейнар, убрав волосы в короткий пучок на затылке, орудовал сковородой и большой деревянной ложкой. Печь на кухне была открытой, с тремя отверстиями для того, чтобы устанавливать в них кастрюли или котелки, и на одном из них дракон мастерски управлялся с какими-то овощами. Он делал резкое движение вперёд, отчего всё содержимое сковороды подлетало, а потом ловко ловил его. И только поставив сковороду на огонь, он произнёс: