Он действительно потерял много крови. На теле не осталось живого места, всё было в синяках, корочках и грязи.

– Во Имя Всевышнего… – выдохнула я и закусила нижнюю губу. – Что же с вами сделали…

Вряд ли это сделали люди. Больше похоже на когти монстров Червоточины.

Но с такими ранами он не мог добраться до Оллента!

Тем не менее, дракон лежал прямо передо мной, и я, смочив в воде чистое полотенце, начала осторожно обмывать раны на его груди. Сначала они не поддавались. Я потратила много времени, чтобы постепенно смыть грязь и обработать особенно плохие места. Пару раз пришлось вскрыть гнойник, вычистить его и спрятать открывшуюся рану под бинт. Медальон вытягивал из меня силу, позволяя быстрее восстанавливать повреждённое тело мужчины, и скоро я почувствовала первые признаки того, что мои возможности на исходе. Голова начала кружиться, а позже подошла и тошнота, но я продолжала упорно вливать в него эту силу, пока, наконец, он не начал дышать глубже и спокойнее.

Когда я закончила с обработкой ран на груди, до куда могла дотянуться, уже начало темнеть. Развела костёр у дальней стены дома, чтобы в его свете хоть что-то видеть. Потом сходила за свежей водой. А когда вернулась, то увидела, что чужак открыл глаза и смотрел на меня изучающим, непонимающим взглядом.

– Меня зовут Лирель, – произнесла я и принялась подтапливать печь, чтобы согреть ещё немного воды. – Вы были без сознания и сильно ранены, и я решилась привести вас в это место. Здесь вас никто не найдёт.

– Человечка, – прохрипел он. – Хочешь добить меня?

Возможно, любой другой на моём месте поступил бы именно так.

– Нет, – как ни в чём не бывало ответила я. – Если вы перевернётесь на бок и снимете штаны, я продолжу обработку ваших ран. К сожалению, их уже поздно зашивать, так что останутся серьёзные шрамы.

Дракон сжал зубы и оскалился. Потом тихо засмеялся.

– Я в плену у человечки… Сдашь меня повстанцам? Вряд ли за меня дадут много.

– Должно быть, вы судите по себе, Ваэ-Дэн. Я не смогла пройти мимо раненого, хотя могла просто оставить вас там, в лесу, умирать. Но если желаете, я сейчас же покину вас и не вернусь.

Мужчина прикрыл глаза. Его дыхание снова стало тяжёлым и прерывистым, будто на эти несколько фраз он истратил все свои силы. Определённо, он не должен был дожить до этого момента. Сколько магии я влила в него! Любой другой давно уже встал бы на ноги. Но не он. Жизнь в нём всё ещё едва теплилась.

– Вам нужно поесть. Хоть немного.

Я положила в небольшую деревянную плошку кусок хлеба, залила его тёплой водой и дала размокнуть. После чего села рядом с драконом, ложкой зачерпнула немного мякиша и поднесла его ко рту мужчины. Он снова открыл глаза.

– Лучше убей меня.

– Вы поправитесь, – пообещала я, потому что была в этом совершенно уверена. – Нужно время, но скоро вы вернётесь в свою прежнюю форму.

Он усмехнулся и почти сразу затих. Не было сомнений в том, что он испытывал сильнейшую боль при каждом движении. Даже для того, чтобы вдохнуть, ему требовалось много сил. Но он не стонал и даже не морщился. Мне оставалось только восхититься его волей и способностью сражаться за свою жизнь.

– Уже поздно, и мне нужно идти, но я хотела бы осмотреть другие ваши раны. Возможно, некоторые из них требуют срочной обработки.

– Уходи, – прохрипел он, тяжело дыша. – Уходи. Увидят, что ты нянькаешься с драконом, на кол понесут вместе со мной. Или как вы нас называете? Опальники?

Мне стало неудобно, и я упрямо поднесла к его губам ложку размоченного хлеба.

– Я должна убедиться, что вы будете в порядке и сможете добраться до своего дома.

Снова тихий смех. Улыбка делала его жёсткое лицо мягче, и, улыбаясь, он почти не пугал меня. Но как бы ни страшно мне было находиться так близко к настоящему дракону, отступать было уже некуда. Он уже увидел меня. А я уже начала лечение. И просто не могла оставить его так.

– Ты кто такая, Лирель? – спросил он, продолжая игнорировать ложку с хлебом. Я на мгновение замерла, решив, что он намекает на амулет и ту магию, которой я поделилась с ним. Но быстро пришла в себя и чуть дрожащим голосом ответила:

– Целительница из деревни Мюррен, близ Лефиа.

– Лефиа… Так значит, мы на восточном рубеже…

– Верно, – подтвердила я, немного разозлившись на него за то, что так и не притронулся к приготовленному для него хлебу. – Если вы сейчас же не съедите этот кусок, то обещаю, что к утру вы умрёте от истощения! Судя по тому, в каком состоянии были ваши раны, вы провели в лесу не менее шести дней, без еды и воды!

После этой тирады он неохотно приоткрыл рот, подержал мякиш внутри несколько секунд, после чего не без труда проглотил его.

– Вам нужна пища. Пусть немного, но вы должны есть. И пить воду. Потом я помогу вам перебраться на печь, чтобы вы не замёрзли ночью.

– Я сам, – сказал он с каким-то непонятным мне упрямством и, преодолевая боль и слабость, сел на кровати. Не нужно было быть лекарем, чтобы увидеть, насколько ему тяжело это давалось. Он забрал у меня плошку с ложкой и дрожащей рукой начал есть.

– Здесь вода, я добавила в неё немного экстракта тростника, поэтому она сладковата, – я подняла перед собой большую деревянную кружку. – Она поможет вам набраться сил.

Он скосил взгляд, не поворачивая головы, сначала на кружку, которую я поставила на старый покосившийся столик, потом на меня. Прикрыл глаза. Пользуясь моментом, я попыталась осмотреть его бока и ноги, насколько это было возможно. Видно было плохо, и я медленно приближалась к дракону. Увидев подозрительно выглядевшую рану, потянулась к нему ладонью, и тут он резко открыл глаза и с невероятной скоростью схватил меня за руку.

Я испуганно смотрела на него, не решаясь пошевелиться. Наши взгляды встретились, и почему-то я чувствовала себя жертвой, а его – хищником, который раздумывает, съесть меня или он уже сыт на сегодня.

– Спасибо, – прохрипел он. – Знаю, что ты подвергаешь себя риску, помогая мне. Но я умею быть благодарным.

– Просто позвольте мне осмотреть ваши раны, – смущённо ответила я. – Когда доешьте, конечно.

Доедать он не собирался. Поставил плошку на пол возле кровати и лёг на живот. Мне было сложно даже представить себе, что он чувствовал, ведь я сама, своими руками всего половину часа назад вскрывала его раны.

Спина была намного целее. Осмотрев её, я лишь смыла с него грязь и откуда-то взявшуюся копоть.

Потом отступила, чуть в стороне промывая полотенце в ведре с чистой водой.

– Вам нужно переодеться и забраться на печь. Ночи уже бывают холодными.

– Обойдусь, – процедил он, с трудом перевернувшись обратно на спину. – Я провёл несколько ночей в этом лесу, от ещё одной мне хуже не станет.

– Вы можете подхватить лихорадку, – возразила я. – И тогда вы ещё не скоро сможете покинуть это место. Если вас кто-то увидит…

– Я всё ещё могу за себя постоять, – процедил он.

– И всё же, – мягко ответила я, – давайте я помогу вам переодеться и забраться на печь.

– Сам заберусь. Позже. Уходи.

– Вы не хотите, чтобы какая-то девчонка вам помогала, Ваэ-Дэн? – понимающе уточнила я. – Об этом никто не узнает.

– Уходи, – прорычал он сквозь зубы.

– Я не уйду, пока не буду уверена, что не найду вас утром бредящим в лихорадке.

Зарычав ещё громче и сцепив зубы, дракон медленно поднялся на ноги – и пошатнулся. Я поспешила было помочь ему, но он резко вскинул руку в мою сторону, и я испуганно отступила. Рычание перешло в рёв, когда дракон начал делать шаг за шагом, постепенно приближаясь к печи. Потом, игнорируя моё присутствие, сорвал с себя остатки одежды, оставшись совершенно обнажённым. Взял штаны моего отца, осмотрел их, но надевать не стал. И спустя несколько долгих, мучительных минут, он всё-таки залез на печь и замер там, лёжа на спине.

– Вы забыли одеться, – мягко сказала я.

– Эти лохмотья мне малы, – донеслось с печи.

Я укоризненно вздохнула, но после того, как он взобрался на печь, стаскивать его оттуда было бы подобно смерти.