Глава

1

Соловей вспорхнул с дерева и перелетел на другую ветвь, заставив меня вздрогнуть и обернуться. Вот уже несколько минут я пряталась в кустах, украдкой рассматривая мужчину, который лежал на траве, привалившись к крупным кривым корням дуба. По особому, золотистому цвету кожи, острым чертам лица и волевому подбородку в нём легко угадывался дракон.

Одежда на чужаке была разорвана до такой степени, что её смело можно было назвать лохмотьями. От пропитавшей её грязи невозможно было ни разглядеть знаки отличия, ни даже цвет того, что на нём было. Тёмные длинные волосы спутались, а на теле и руках виднелись раны, покрытые запёкшейся кровью.

Я крепче прижала к себе сумку с травами и прислушалась, нет ли рядом кого-то ещё. В наших краях чужаков не жаловали, а беспомощного дракона забили бы до смерти, а потом избавились бы от него, чтобы не осталось ни единого следа. Подобное случалось редко: попробуй отыщи дракона, который не способен за себя постоять! Но в такие моменты я убегала в лес и долго бродила там, чтобы не видеть безумной человеческой жестокости.

Но так бывало только с ранеными чужаками. Обычно перед драконом все в деревне распластывались и целовали ему ноги, и отдавали бы всё, что есть, в надежде на снисхождение. Потому как любое неповиновение карается по всей строгости несправедливого закона. И привести его в исполнение служитель короля может в любой момент и в любом месте, ему не нужно для этого ни чьего-то одобрения, ни суда.

Я сделала медленный выдох, собирая всю свою храбрость. Ему нельзя было в таком виде попадаться на глаза местным. Но что если рядом есть другой дракон? Если я приближусь к этому без спроса, и другой дракон заметит, он сможет расценить мои действия как попытку навредить служителю короля.

И тогда не сносить мне головы.

Однако, бесконечно прятаться в кустах и смотреть, как мужчина, тяжело дыша, умирает, я не могла. Что бы с ним ни случилось, я должна была помочь ему. И тогда пусть он сам судит меня и сам решает мою судьбу.

Поправив на плече сумку и передвинув её за спину, чтобы не мешала, я быстро подбежала к дракону и присела рядом с ним на колени. Он никак не отреагировал на моё появление. Дыхание было тяжёлым, обрывочным, лоб напряжён и покрыт капельками пота. Я осторожно взяла его за запястье, ожидая, что в любой момент незнакомец откроет глаза и превратит меня в пепел.

Но он никак не отреагировал.

Нащупав бьющуюся венку, я сосредоточилась на ощущениях. Пульс был быстрым, поверхностным, прерывистым. Мне не многое было известно о физиологии драконов, но этот явно был истощён, обезвожен и скорее всего потерял много крови.

– Здесь неподалёку есть заброшенная сторожка, – тихо, быстро проговорила я, открыв сумку и копошась в ней в поисках нужного пузырька. – Но я не смогу вас донести сама. Ваэ-Дэн, вам придётся прийти в себя и дойти туда на своих ногах.

Рядом бежал ручей. Должно быть, дракон остановился здесь, возле источника пресной воды, чтобы немного отдохнуть и попить, но окончательно выбился из сил. Оглядевшись, я заметила куст амиры с широкими гладкими листьями, из которых легко можно было сделать подобие чашки. Свернув лист конусом, я проделала небольшую дырочку в его краю, просунула в неё черенок и завязала его узлом, а уголочек подвернула через край и просунула между слоёв листа, закрепив таким образом чашечку.

Набрала в самодельную чашку чистой родниковой воды, я капнула в неё экстракт мятной мирры и, снова убрав сумку за спину, поднесла чашку к губам дракона.

Осторожно, почти по капле, начала вливать воду ему в рот, рассчитывая на то, что дракон рефлекторно начнёт сглатывать её. И сосредоточилась на том, как в центре груди разрастался тёплый светлый шар там, где под тканью платья висел медальон с изображённой на нем фиалкой.

Это было опасно. Дракон легко мог почувствовать магию амулета, и одному Всевышнему известно, что бы он тогда сделал. Я надеялась на то, что в таком состоянии он не способен взаимодействовать с магией, а в следующий раз, если нам будет суждено встретиться, амулета на мне уже не будет. И всё же, руки чуть подрагивали от волнения.

Когда тепло стало настолько сильным, что начало покалывать кончики пальцев, я позволила ему пролиться сквозь мои руки через воду, что капала на сухие, покрытые грязной корочкой губы, и просочиться в тело дракона

Он нахмурился. Что-то простонал, повернул голову набок.

– Ваэ-Дэн, – тихо проговорила я. – Вы истощены и обезвожены. Вам нужна помощь.

Он выдохнул, не открывая глаз. Щёки его были чуть впалыми, покрытыми недельной щетиной, а губы чуть приоткрыты. Одна из скул была рассечена и сильно опухла, на виске – следы от кровоподтёков.

– Ваэ-Дэн, – повторила я обеспокоенно, но он не отозвался, и я снова начала вливать ему в рот воду с экстрактом мирры, пропуская через неё силу медальона.

Спустя ещё несколько минут его веки дрогнули и открылись. Тёмные глаза чуть блестели серебром, подтверждая догадки о том, что передо мной действительно был именно дракон.

– Здесь рядом есть заброшенный охотничий домик, – сказала я быстро, пока он не пришёл в себя до конца. – Нельзя, чтобы люди из деревни увидели вас. Сейчас я помогу вам встать и дойти до домика, там вы сможете отдохнуть.

Не дожидаясь, когда он ответит, я выплеснула остатки воды в траву, убрала в сумку самодельную чашку и встала, чтобы потянуть мужчину за локоть наверх.

С большим трудом он поднялся на ноги и, покачиваясь, опёрся о мои плечи. Он был выше меня на голову и шире раза в два. Я едва могла идти под его весом, но мы всё же двинулись в сторону охотничьего домика. На ходу я продолжала наполнять его силой медальона, и к тому моменту, когда мы добрались до домика, он уже не так сильно опирался на меня.

И всё же, сил у дракона не было. Когда мы вошли в перекошенный дом, он упал на старую кровать, которую я застелила десятком старых прохудившихся одеял. И закрыл глаза, дыша тяжело, хрипло.

Я шумно выдохнула и запустила пальцы в волосы, размышляя, как мне теперь с ним быть. От дождя и ветра стены заброшенного домика защитят его. Но дракон нуждался в ванне, стрижке, чистой одежде, тёплой пище и обработке ран. Недолго думая, я решительно побежала домой, чтобы через некоторое время вернуться с ножницами, мылом, ведром, хлебом и ещё некоторыми мелочами, чтобы привести его хотя бы в относительный порядок.

– Вот и пригодилась папина одежда, – улыбнулась я, раскладывая вещи на старой печи. – Ему она уже незачем, а вам хоть и маловата будет, но всё лучше, чем эти лохмотья. Правда?

Дракон ответил тяжёлым сиплым дыханием.

– Я этот домик давно уже нашла, – говорила я, растапливая печь. – Пришлось поработать, трубу прочистить, крышу немного подлатать, но место хорошее, укромное. В худшие дни я проводила здесь по несколько дней, прячась от…

Я запнулась, потому что не знала, как правильно сказать: от драконов, служителей короля или, как их называли среди людей, опальников, то есть, тех, кто наказывал оказавшихся в королевской немилости.

Решив, что ни один из вариантов не был достаточно тактичным, я перевела тему.

– Дом тепла не держит, но можно спать на печке, если станет холодно. Да и воду в ней подогреть не стоит труда.

Именно этим я и занялась. Растопив печь, принесла воды из ручья, налила её в котелок и засунула поближе к огню. Закрыла затворку и вернулась к дракону.

Трудно было сказать, насколько он понимал происходящее. Даже сила медальона, которая лечила почти любую хворь, оказалась недостаточна для того, чтобы быстро заставить его очнуться. Последние силы у него ушли на дорогу до домика, и теперь, казалось, становилось только хуже.

Я не могла использовать медальон слишком долго. Сначала у меня начинала кружиться голова, потом появлялась тошнота и, наконец, доходило до лихорадки. Но пока что запас сил ещё был. С трудом перевернув мужчину на спину, я срезала с него остатки рубашки и невольно нахмурилась, рассмотрев рваные раны.