Я встала из-за стола и отправилась на улицу, где чуть в стороне стоял умывальник, чтобы вымыть руки и немного освежиться. На самом деле, мне не только нужно было вымыть руки перед обедом. Я задержалась на улице на несколько минут, чтобы побыть одной и не встречаться с Маргаритой, которая в любой момент могла появиться в зале с обедом для дорогого гостя.

И не ошиблась. Сквозь окно я видела, как она расставила приборы на нашем столе, в центре поставила бутылку, а потом…

Я так резко вдохнула, что даже поперхнулась. Маргарита, одетая в платье с глубоким квадратным вырезом на внушительной груди, склонилась перед Шейнаром и оперлась локтями о столешницу. На её лице была такая широкая улыбка, что виднелись все-все зубы, а взгляд её был направлен прямо на губы дракона.

У меня словно что-то сжалось внутри. Больно, мерзко, неприятно. Стараясь, чтобы они не заметили моё приближение, я подошла к окну. Оно было чуть приоткрыто, и до меня доносились голоса Маргариты и Шейнара. Замерев у самой стены, я прислушалась.

– Я могла бы осмотреть ваши раны, – говорила она. – У вас точно всё зажило? Несколько из них выглядели действительно очень плохо.

– Вашими усилиями я теперь совершенно здоров, – ответил Шейн.

Её усилиями?! Её?! Это она тащила его через лес, чтобы обмыть, напоить, переодеть и обогреть? Это она вскрывала гнойные раны и рисковала своей жизнью, используя амулет с настоящей магической силой? Это она рисковала стать изгоем, спасая жизнь ненавистного среди деревенских опальника?! Она бегала за три мили, а потом работала по ночам, чтобы он просто выжил?!

Я сжала кулаки с такой силой, что ногти до боли впились в ладони, но осталась стоять недвижимо и слушать их разговор дальше

– Я так рада слышать об этом, – томно проговорила Маргарита. – Оставайтесь у нас ещё на ночь. Гостевая комната совершенно свободна. В ней есть большая кровать, на которой лежит семь свежих пуховых перин. Моя спальня рядом.

О, Всевышний, к чему она ведёт этот разговор?!

– Я бы рад, – ответил Шейн, – но мне нужно срочно возвращаться в Аралан. Служба не ждёт.

– Всегда восхищалась вами. Столь нелёгкий труд! Постоянно в пути, днём и ночью вы служите не только его величеству, но и всему народу, охраняя наш покой…

Тут я не выдержала. Какая откровенная ложь, неприкрытая лесть! Вернувшись в таверну, я решительно подошла к столу, у которого стояла, склонившись, Маргарита, и натянула такую же широкую улыбку, как и та, которой она одаривала Шейнара.

– Маргарита! – елейным голосом воскликнула я. – Какой приятный сюрприз! Ты уже познакомилась с моим женихом?

С этими словами я остановилась рядом с Шейном и демонстративно положила руки ему на плечи.

– Женихом? – озадаченно моргнула она и выпрямилась.

– Да, кстати, как твои дела, дорогая? Ты, наверное, давно уже вышла замуж и родила… сколько уже? Двоих, троих? Познакомишь с благоверным?

– Дэн Шейнар, – Маргарита переводила недоверчивый взгляд с меня на дракона и обратно. – Это правда? Лира – ваша невеста?

– О, я вижу, вы знакомы, – улыбнулся дракон и отложил в сторону газету. – Госпожа Лирель О’Шер любезно согласилась стать моей женой.

Маргарита отступила на шаг, словно не могла отвести от нас взгляда. А потом резко развернулась и пошла по залу в сторону глухой стены, да так уверенно, что мне казалось, она вот-вот врежется в неё. В последний момент она развернулась и пошла обратно в сторону нашего столика, а потом так быстро прошла мимо, чтобы скрыться на кухне, что меня обдало ветром.

Я тут же убрала руки, села напротив дракона и, склонившись над столом, зашептала:

– Простите меня, ваэ-дэн, что позволила себе такую вольность. Мне показалось, что она переходит некоторые границы светского поведения.

Дракон почему-то рассмеялся. Я сначала озадаченно выпрямилась, потом моргнула и нахмурилась. Шейн отсмеялся быстро и, затихнув, пояснил:

– Где Маргарита, и где светское поведение. Лирель, эти два понятия нисколько не совместимы между собой.

– Вам это показалось смешным? – сухо ответила я.

– Не ожидал увидеть с твоей стороны проявлений ревности. Разве наш брак не является фикцией?

И снова что-то неприятно сжалось внутри. Я молча взяла бутылку и наполнила свой бокал примерно на четверть. И чтобы скрыть своё смятение, тут же пригубила его.

Дракон не мешал мне наслаждаться тонким вкусом очень лёгкого вина, и я не выдержала его молчания. Спросила:

– Значит, трое суток вы провели в этой таверне, и ухаживала за вам Марго? Вела она себя при этом так же приятно вашему глазу и уху? Не понимаю, почему вообще рядом с вами сейчас нахожусь я, а не она.

Дракон снова посерьёзнел. Короткая вспышка веселья сменилась привычной холодностью.

– Не совсем понимаю, что ты хочешь услышать, Лирель, но если тебя волнует то, в каком тоне она со мной разговаривает, запомни одно. Маргарита, как и её отец, не способны сделать что-либо без дальнейшего плана. Я провёл рядом с ними достаточно много времени, чтобы понять: эта женщина сделает всё, чтобы выжать из меня не только руку и сердце, но и всё моё имущество и всю мою жизнь. И подобная “доброта” не стоит и выеденного яйца.

Дверь кухни открылась. Маргарита вернулась с большим подносом, расставила перед нами ужин и молча скрылась. Дождавшись, когда мы останемся одни, я тихо проговорила:

– Прости. Я не должна была так реагировать.

Дракон, посыпав содержимое своей тарелки солью и перцем, бросил на меня короткий взгляд.

– Напротив. Именно так и ведут себя настоящие невесты. Продолжай в том же духе, никто и не заметит обмана.

Дальнейший ужин прошёл в тишине. Мне всё ещё было неудобно от собственной вспышки ревности. Хотя мне казалось, что это была всего лишь злость из-за лицемерного поведения Марго, спорить с драконом я всё же не стала. А Шейнар, как обычно, погрузился в собственные мысли. И я поймала себя на том, что его молчание меня радовало и успокаивало. По крайней мере, оно было уже привычным.

Я чувствовала себя не в своей тарелке с того самого момента, как впервые оказалась во дворе дома Шейнара. Обычно он ничего не говорил, но один его взгляд вгонял меня в краску. Я казалась себе глупой, неотёсанной, неуклюжей – всем тем, что ёмко умещается в слове "деревенщина". Вот и теперь, когда мы возвращались домой, смотрела в окно на медленно опускающееся к горизонту солнце, сжимала в руке амулет и утопала в ощущении собственной никчёмности.

И всё-таки, кое-что не давало мне покоя. Я обернулась к Шейну, чтобы задать ему давно волновавший меня вопрос, и даже открыла рот, но осеклась, не сказав ни слова. Дракон спал. Скрестив руки на груди и покачивая головой в такт движению короткой брички.

Я замерла, невольно залюбовавшись им. Его лицо, обычно напряжённое, разгладилось, и стало видно, что дракон, на самом деле, ещё совсем молод. Что под маской отчуждённости и мрачности скрывается такой же человек, как и я.

Будить его стало жалко. Я не могла оторвать от него взгляд, удивляясь тому, что при первой встрече увидела в нём чудовище. А потом экипаж качнулся на небольшой кочке, и дракон медленно начал заваливаться на бок, пока не упал головой на моё плечо. Я ойкнула, собралась было отодвинуться, чтобы ему было удобнее подняться, но дракон даже не проснулся, и я не стала шевелиться. Только сердце почему-то стучало быстро и громко.

Некоторое время мы ехали так. Я боялась даже сделать лишний вдох, чтобы его не разбудить. И вздрогнула, когда он издал короткий мычащий звук. Я попыталась скосить взгляд, чтобы понять, спит он ещё или нет.

Шейн спал. Но широкие его брови снова начали напряжённо опускаться. Потом приподнялись, но лишь на мгновение, чтобы тут же нахмуриться вновь. Дракон издал более длительное мычание, а потом с резким вдохом выпрямился и посмотрел на меня непонимающим взглядом. На лбу его проступила испарина, а в глазах читался неподдельный страх.