– Кошмар приснился? – спросила я. Дракон откинулся к спинке сиденья и, закинув голову, прикрыл глаза. Заметив, что у него по виску скатывается капелька пота, я достала из поясного кармашка платок и тихо сказала: – Позвольте?

Поднесла платок к его виску осторожно, словно то был дикий зверь, и, убедившись, что он не противится, промакнула испарину.

Шейн перевёл дыхание, после чего достал свой платок из нагрудного кармана, чтобы утереть лоб с другой стороны, а после отвернулся к постепенно сгущающимся сумеркам.

– Ваэ-дэн, – обратилась я, но дракон тут же поправил меня:

– Просто Шейн.

– Простите.

– Лирель, привыкай говорить со мной так, будто мы с тобой – самые близкие друг другу люди. Тем более что в ближайшее время так оно и будет.

– Меня воспитывали с почтением относиться к драконам…

– И убивать их при первой же возможности, – криво усмехнулся дракон. На его лице снова проявилась печать жестокости. Я сделала глубокий вдох и решительно спросила:

– Шейн, почему ты поцеловал меня вчера?

– Потому что так поступают мужья. Разве нет?

Я моргнула. Спорить было сложно.

– То есть просто потому, что так положено?

– Не понимаю, что тебя не устраивает. Я стараюсь быть хорошим мужем, хоть мы ещё и не заключили законного брака.

Старается быть мужем…

И всего-то…

– Это был мой первый поцелуй, – тихо сказала я и перевела взгляд на оранжевую полоску неба.

– Не думал, что это может быть важно для тебя, – голос дракона звучал всё так же сухо.

– Я думала, что люди целуют друг друга, когда испытывают близость, желание прикоснуться.

Шейнар скосил на меня взгляд, но ничего не ответил. Каменное сердце.

– Каратели не могут испытывать того, что чувствуют простые люди, – проговорила я, упрямо глядя только на лес за окном. – Их жизнь полна жестокости, и они видят эту жестокость во всех вокруг. Даже в молодых беззащитных девушках. Всё мерят по себе.

Я думала, дракон разозлится. Начнёт мне высказывать про работу повстанцев, про то, за что мой отец попал под руку карателей, про грабежи и разбои. Я и сама всё это знала. И методы повстанцев мне нравились ничуть не больше, чем методы короля. Но, в отличие от его величества, они делали всё это, чтобы защитить своих женщин и детей, своё будущее, своё королевство, которое уже не одно десятилетие катится ко дну.

Но вместо этого он хмыкнул и крепче скрестил на груди руки.

– Не делай так больше, – попросила я. Тот вскинул одну бровь, и я пояснила: – Не целуй, если не хочешь этого делать. Из тебя и так выходит хороший фиктивный муж. Этого достаточно.

– Как скажешь, Лирель, – отозвался он, и почему-то эта фраза вместо облегчения снова заставила сердце сжаться.

Хотелось что-то ещё сказать, что-то сделать, чтобы только не было внутри так тошно. Но тут бричка подскочила, потом упала, а затем раздался грохот, и экипаж завалился на бок. Оказавшись выше, я упала прямо на дракона, который поймал меня, обхватив одной рукой, а сам спиной приложился о боковую стену брички. Мы так и замерли в застывшем под углом экипаже.

Лошади ржали, кучер ругался, на чём свет стоит, и пытался их успокоить. Дракон помог мне перекатиться на стенку брички, а сам стал вылезать из неё. Ещё через минуту мы все стояли посреди макового поля и озадаченно смотрели на расколовшееся пополам колесо.

– Не серчайте, дэн Шейнар, – со вздохом проговорил кучер. – Там камень был, а за ним яма. На камне колесо сломалось, потому и бричка в яму завалилась.

– Почему оно вообще сломалось? – спросил Шейн, пытаясь в темноте рассмотреть обломки колеса.

– Да кто ж его знает, это к плотнику надо идти узнавать. А сейчас колесо под замену нужно.

Дракон выпрямился и направил свой взор туда, куда двигалась телега – на большую одиночную гору, название которой мне было неведомо. Нахмурился. Поджал губы.

– Мак в самом цвету, – заметила я тихо, глядя на то, как лошади тянутся к крупным бутонам и принюхиваются. – Нельзя останавливаться здесь, кони могут отравиться цветами.

– К тому же, это сонный мак, – добавил Шейн. – Я чувствую его запах.

– Драконы чувствительны к маковым испарениям? – заволновалась я.

– Не настолько, чтобы быть не в состоянии пересечь поле, но достаточно, чтобы отравиться, заснув на нём. Нам стоит идти дальше.

– Ближайшая деревня за горой, ваэ-дэн, – сказал кучер. – Пешком мы будем добираться туда часа два. И вряд ли там можно будет достать новую бричку.

– А если отправиться туда верхом? – предложила я.

– Кони и так устали за весь день, – покачал головой кучер. – Им тоже нужен отдых.

Всё верно. Если до Мюррена мы добрались часов за восемь и двигались достаточно быстро, то в обратную сторону кони сдали темп, и тащили экипаж всё медленнее с каждый часом.

– Тогда нам нужно уйти с макового поля и подумать о ночёвке. В деревне наверняка найдётся какой-нибудь захудалый постоялый двор, где можно будет остановиться и дать коням набраться сил.

– Вы двое поедете верхом, – сказал, наконец, Шейн. – А я за вами следом.

– Как скажете, ваэ-дэн, – тут же согласился кучер.

– Мы… – я почувствовала, что кровь приливает к щекам, и смущённо опустила взгляд. – Мы могли бы оседлать одного из них вместе. Я не такая тяжёлая, чтобы для сильного коня наш вес был слишком велик…

– Я не сяду верхом не только потому, что беспокоюсь о лошади, – ответил дракон. Он подошёл к бричке и, ухватившись за ось колеса, поднял её над землёй. – Не хочу потом возвращаться сюда за экипажем.

Вытащив бричку из ямы, он оттащил её в сторону и вместе с кучером начал распрягать коней. Те тянулись мордами к маку и время от времени всё-таки откусывали крупные красные головки.

Тьма сгущалась. Оседлав коней, мы с кучером медленно двигались по тропе, которую освещал небольшой магический светлячок. За нами тянул бричку Шейнар. Не выдержав, кучер спустился со своего коня, дал мне в руки вожжи и подхватил бричку спереди. Я тоже чувствовала в себе жгучее желание помочь, но от моей силы толку не было, поэтому пришлось сосредоточиться на том, чтобы кони как можно меньше ели мак.

– Дрянь, – сквозь зубы проговорил дракон. – Кажется, надышался.

Я обеспокоенно обернулась, но Шейн продолжал тянуть бричку, как и за несколько минут до этого.

– Поле почти закончилось, – сообщила я, сощурившись. Рассмотреть темнеющий впереди лес было довольно сложно из-за покачивающегося прямо передо мной светляка. – Ещё немного.

Спустя несколько бесконечно длинных минут поле действительно закончилось, сменившись лесом, листья которого перешёптывались на ветру. Сделав несколько шагов, он опустил бричку и сел под деревом, спиной облокотившись о него.

Я опустилась рядом на колени.

– Шейнар, – спросила тихо, – ты в порядке?

– Ерунда, – ответил тот. – Нужно просто… немного отдохнуть…

Его глаза закрывались, а голова норовила упасть на грудь, и каждый раз, когда она опускалась, он резко вскидывал голову, несколько раз моргал – и засыпал снова.

– Я помогу, – прошептала я и сняла с шеи амулет. Приложив его к ладони Шейна, сосредоточилась на ощущении покалывания в пальцах. Слабое свечение было чуть заметно в темноте леса, и я видела, как целительная сила текла по его рукам, устремляясь в тело.

У меня не было уверенности, что целительная магия амулета могла ему помочь. Ведь он просто засыпал, вряд ли это можно было считать болезнью. Но надеялась, что она придаст дракону немного сил, которые он растратил, когда тащил за собой экипаж.

– Если кто узнает… – проговорил Шейнар с усмешкой. – Если узнают… Драконы не умеют исцелять…

Драконам не подвластна сила целительства. Их магия несет скорее разрушительную силу, чем созидательную, и они легко погибают от ран и болезней.

– Если кто узнает, за ним начнётся охота, – едва слышно прошептала я. – Но тебе нужна помощь.

Он перехватил мою ладонь, вложил в неё амулет и закрыл его в кулак. Прошептал: