Но эти трудности Финнбьёрна не пугали. Второй сын северного конунга с детства знал, что в этой жизни ему всё придётся добывать самому. С тех пор, как мальчику исполнилось четырнадцать зим, и он надел на руку браслет с двумя волчьими мордами, его судьба была предрешена — быть ему морским конунгом, предводителем хирда викингов. С того лета Финнбьёрн ходил в набеги на саксонцев с отцом и старшим братом. Отлично владеющий всеми видами оружия, отважный и бесстрашный парень получал приличную долю после каждого похода и вскоре смог построить собственный корабль и собрать преданных ему людей.

Кто же знал, что старший брат Финнбьёрна уйдёт в посмертие так рано? Но теперь Финнбьёрн решил сменить боевое поприще на торговое. Он обладал врожденной хитростью и смекалкой и, в то же время, не растерял своей храбрости и решительности. К тому же дружина его состояла из опытных, закалённых в разных жизненных ситуациях мужей. Бывший морской конунг отправился в Альдейгью[3], чтобы у словен обменять серебро на куниц, соболей и воск. Финнбьёрн рассчитывал загрузить свой корабль товарами и двинуться на юг. Он и представить не мог, что ждёт его впереди.

[1] На самом деле это когг - средневековый торговый корабль. Такие корабли ходили по Балтийскому морю.

[2] Имеется в иду Константинополь

[3] Имеется в виду Старая Ладога

_________________________________________________________________________________________

_________________________________________________________________________________________

Хоть семь лет ожидания не мои,

Отчего-то так важны они да горьки…

А ещё сладко-светлы они,

А ещё вот бродят по самой кромке...

Что за имя мне слышится?

В нём ли суть?

Разглядишь, прояснится —

Не забудь…

Вьются белые кудерьки

По солёной зыби морской волны,

Будоражат, важны да горьки.

Хоть семь лет ожидания не мои?

Анонс следующей части: ещё одна история любви и продолжение предыдущих...

Из следующей части:

"

Хладом ладони свит

Рунный узор-полог.

Воля и доля - залог.

Воспарял северный

Ветер в верчении зол.

Веет.

Задумалась Урд,

Вострит хладные

Лезвия Скульд.

"

_________________________________________________________________________________________

Глава 20

Весенних глаз фиалковый отсвет

И тонкий стан…

Затем кричат: «Набег!»

Власть топорам!

Мечам звенящим путь.

И страшные минуты...

Не забудь…

И не забыты

Те тонки путы.

Весеннее утро радовало солнечным светом и звонкоголосым птичьим гомоном. Финнбьёрн вышел на крыльцо гостевого дома на Земляном валу, потянулся и вспомнил вчерашнюю встречу на реке. Он шёл к местному корабельному мастеру поговорить насчет небольшого ремонта своего судна, которое получило повреждения во время штора в Восточном море, и был уже на полпути к дому Тови, когда повстречал ту словенскую девушку и чуть не забыл, куда он вообще направляется и зачем.

Она шла ему навстречу. Рядом с белокурым отроком, вероятно, меньшим братом. Увидел Финнбьёрн девушку и остановился, как вкопанный. Стоит и смотрит на неё, не может глаз отвести. А как мимо прошла — обернулся и долго глядел ей вслед. Он и сам не понял, чем эта дева так его сразила. Среднего роста, тоненькая, вся такая ладная, русоволосая. Глаза огромные, тёмно-синие, как весенние фиалки. И никак не выходит образ этой девы из головы Финнбьёрна.

Вынырнув из воспоминаний, он подумал, что день не будет праздным. Так и получилось. Только всё пошло совсем не так, как задумал варяжский гость. Финнбьёрн всё еще стоял на крыльце и жмурился, как кот на весеннем солнышке, когда со стороны реки послышались крики.

— Набег! Набег! Корабли на реке!

Финнбьёрн не знал словенской речи, но он и без того понял, что беда пришла. В его дружине несколько товарищей хаживали ранее в торговые походы через земли словен и говорили на здешнем языке. А один из дружинников, младший сын корабельного мастера — Сигмунд Весельчак — так и вовсе вырос в словенском Хольмгарде[1]. Услыхав крики, дружинники высыпали из дома с мечами и топорами в руках.

Беда действительно пришла в Альдейгью. Торольв ярл на трёх кораблях решил поживиться за счёт местных мытников и заезжих торговых гостей. Город был воротами Восточного торгового пути, так что серебра и другого добра здесь хватало, а дружина княжеского наместника временно отсутствовала — вождь мери взбунтовался и решил не платить оговоренную дань. Вот и ушли ратники Альдейгьи усмирять непокорного и требовать столько куниц и соболей, сколько положено по ряду.

Над улицами города повис крик, плач и шум битвы. Вышло так, что Финнбьёрн и его люди, много раз сами ходившие в такие походы, на сей раз противостояли захватчикам. Во-первых, гостеприимно встреченные жителями Альдейгьи они имели здесь свой интерес, а во-вторых, ведь и своё добро отстоять надо. Товарищи бывшего викинга, хоть было их чуть больше двух десятков, оказались хорошим подспорьем защитникам Альдейгьи. Закалённые в боях, люди Финнбьёрна умело сражались с пришлыми варягами. Сам Финнбьёрн находился в гуще битвы, когда увидел, как здоровенный темноволосый детина тащит за косу ту самую девушку, что поразила его в самое сердце вчера на берегу.

Финнбьёрн быстро разделался с наседавшим на него рыжим бородачом и метнул свой топор так прицельно, что детина, посягнувший на русоволосую красавицу, рухнул на землю, как подкошенный, даже не успев вскрикнуть. А Финнбьёрн, желая успокоить словенку, стал говорить, что его как раз бояться не нужно. Да только та, при звуках варяжской речи, еще больше испугалась, закричала, слушать не стала, оттолкнула его со всей мочи и побежала прочь.

Насилу догнал её Финнбьёрн. Набег викингов — не лучшее время для девушек бегать по улицам, да ещё в одиночку. Словенка отбивалась, как могла, даже укусила его за руку. Потирая пострадавшую руку, Финнбьёрн, схватил её и крикнул, что он не враг, а защитник. Оказалось, что девушка поняла его слова. Она по-прежнему смотрела на него недоверчиво, однако бежать уже не пыталась.

Очень светлые волосы, глубоко посаженные глаза цвета выгоревшего летнего неба, небольшой прямой нос и высокий лоб этого парня явно выдавали его варяжское происхождение. Но говорил он ласково. И слова были добрые. Девушка понимала его речь, так как вырастившая её мачеха была того же рода-племени, что и неожиданный защитник.

Тем временем шум сражения откатился обратно к реке и постепенно утих. Товарищам Финнбьёрна вместе с оставшимся в Альдейгье ополчением удалось отбить нападение Торольва ярла. Викинги забрали своих раненых и убитых, ретировались на корабли и поспешно ушли вниз по реке. Среди людей Финнбьёрна несколько человек получили ранения, но, слава богам, голову никто не сложил. В Вальхаллу им пока рановато, здесь ещё дела остались.

— Моё имя Финнбьёрн Свейнссон, я — сын конунга и сам бывший морской конунг. Но теперь решил попытать счастья на торговой стезе. А как тебя зовут, красавица? И чьей ты будешь? — Финнбьёрн решил, что пора бы уже и познакомиться с девушкой.

— Я – Велисава, старшая дочь боярина Миронега.

— Откуда ты наш язык знаешь, Велисив? — Финнбьёрн произнес её имя на северный лад.

— Мьёлль, моя мачеха, научила. Матушку свою я не знала. Она скончалась сразу после моего рождения. Тогда отец женился на дочери Атли. Он был воеводой у нашего наместника. Вашей крови, варяжской.