Или нет?

Они с Милой — в одном мире, но расстояние между ними слишком велико. Ингвару никогда еще не приходилось выполнять такой трудной магической задачи. К тому же он понимал, что, отправив Милу в будущее, он, скорее всего, навсегда её потеряет. Зато она будет жить. Возможно, даже счастливо.

Для того чтобы выхватить девушку из морской пучины и создать мост для её переноса в двадцать первый век Ингвару пришлось выжать из себя всю свою магию до самой последней капли. Но и её оказалось бы недостаточно, если бы Милитину не любили оба — и он, и Игорь.

Вскоре драккар Ингвара настиг «Копьё Тора». Корабли настолько сблизились, что один из товарищей Ингвара хёвдинга метнул свой топор и отправил прямиком в царство Хель вероломного кормчего Хальвдана. Судно Финнбьёрна осталось без рулевого. Завязался морской бой, в ход пошли топоры, и в корпусе корабля вероломного конунга образовалась ощутимая пробоина. Судно со всей командой было обречено. Финнбьёрну объявили, что он может перейти на корабль Ингвара, дабы попытаться спасти свою жизнь. На берегу ему будет предоставлена честь вступить в поединок с хёвдингом.

Гроза моря мечей…

Рода память роит.

Ворох смутных тревог

Зовёт, окликает.

Мила в это утро никак не могла найти себе места. Предчувствие чего-то непоправимого, чего-то, связанного с миром Ингвара, мучило её. Ей очень хотелась понять, что происходит, и что-то сделать. Но что? В конце концов, взгляд Милы упал на обрывок той грубой верёвки, которой соратник Финнбьёрна связал ей запястья, так и лежавший у неё на столе. Мила интуитивно схватила эту верёвку и сжала её в ладони.

— Это артефакт из того мира… А что, если попробовать… А вдруг что-то получится…

Пытаясь сложить эти обрывки мыслей в единое целое, Мила заставила себя подавить ростки паники, начинавшей охватывать её. Она закрыла глаза и увидела лицо Ингвара, каким не видела его никогда — о сталь его глаз можно было порезаться. Однако эта картина внезапно сменилась другой — теперь на Милу смотрели прозрачные голубые глаза Финнбьёрна, в которых решительность смешалась с тревогой, опаской и ещё с каким-то чувством, определение которому Мила найти не успела, ибо всё вдруг померкло и затянулось плотной густой пеленой.

Тогда Мила, по-прежнему сжимая в руках верёвку, обратилась к своему внутреннему магическому зеркалу. Она очень сильно хотела увидеть, что же там происходит. Это было не любопытство, это была жизненно важная необходимость. И у неё получилось! Однако Милу совсем не обрадовало то, что она увидела.

На небольшом возвышении расстелена шкура пяти локтей длиной, с узелками на углах. Вокруг шкуры очерчено три квадрата и по углам самого большого квадрата воткнуты четыре колышка. Освящённое поле для хольмганга. Два вооруженных мужчины — Ингвар и Финнбьёрн — сейчас сойдутся в поединке. Будет ли хольмганг проводиться до первой крови? Это навряд ли. Мила очень хорошо знала Ингвара. Они будут сражаться до смерти одного из соперников.

— Так вот о чём тогда пыталась сказать мне старая вёльва!

Получается, что Финнбьёрн — ее дальний предок. Значит, он погибнуть не может. Ведь тогда Мила просто не появилась бы на свет — у конунга еще нет детей, которые могут продолжить его род. Раз Мила существует, значит, конунг останется жив после этого поединка. Он породит детей, которые, в свою очередь породят своих детей и так вплоть до её бабушки Лиисы, которая, вероятнее всего, и была очень дальней прапраправнучкой Финнбьёрна.

— Значит, погибнуть должен Ингвар.

Мужчины уже взяли в руки мечи и первые щиты. Вот Ингвар наносит мощный стремительный удар, щит конунга разваливается на куски, и на предплечье Финнбьёрна выступает кровь. Конунг спотыкается и падает.

— Сейчас Ингвар взмахнёт мечом, и … Но как же так? А я?

Как хорошо, что время в том мире течёт в разы медленнее! Мила вытянула вперёд руку, сжав в кулаке всё тот же кусок верёвки, которой соратник Финнбьёрна связывал ей запястья, сосредоточилась и быстро прочитала родовое заклятие.

И вот уже кровь течёт и по её предплечью.

Девушка как могла чётко и детально представила образ Ингвара и мысленно закричала:

— Ингвар, подожди! Твой удар сразит не только Финнбьёрна, но и меня тоже!

Ингвар почувствовал яркую вспышку в глазах и отчётливо увидел Милу, по руке которой струилась кровь. И это отвлекло хёвдинга. Смертельный удар не был нанесён.

— Ты не можешь его убить. Он — мой предок. Если ты его убьёшь, я не смогу родиться. Я не знаю, что будет, но этого быть не должно!

В этот момент Финнбьёрн вскочил на ноги, протянул руку за вторым щитом из трёх разрешённых и приготовился атаковать Ингвара.

А Мила судорожно скользила глазами по лицам очевидцев поединка. Вёльва должна быть где-то поблизости... Вот она!

— Фрида! Фрида! Сделай же что-нибудь! Пожалуйста!

— Старая вёльва услышала меня? Она кивнула головой? Или мне это только померещилось? Нет, всё-таки услышала!

И прорицательница выступила вперёд, подняла руку и сказала глухим надтреснутым голосом:

— Остановитесь. Богам не угодно, чтобы этот поединок продолжался. Кровь уже пролилась и упала на шкуру, — Фрида указала на центр площадки. — И это кровь Финнбьёрна конунга. Ингвар хёвдинг осуществил свою месть. А Финнбьёрн конунг должен заплатить за свою свободу десять марок серебра и покинуть этот остров. Но и в родных землях ему не суждено оставаться. Его судьба – отправиться на берег Восточного моря. Там продолжится его род. Там ждёт его честь и слава. Такова воля богов.

Вельва произнесла эти слова тихо, но твёрдо, и все её услышали. Участники хольмганга на мгновение замерли, посмотрели друг на друга и сложили оружие. После чего Финнбьёрн, зажимая рану здоровой рукой, медленно покинул поле боя.

Через несколько дней Ингвар снарядил торговый кнорр, следующий на восток. На этом же корабле отправился в изгнание конунг. Жизненные пути Финнбьёрна и обитателей острова никогда больше не пересекутся…

_________________________________________________________________________________________

_________________________________________________________________________________________

Поскольку порог пограничен

И делит «досюда» и «там»

Момент перехода критичен

Но где он случится? Кто б знал..

Взметается в пылящем прошлом

Плащ мыслей, событий и слов,

Вцепляется дикую кошкой

В пустующий остов оков…

И вот разбиением итогам

Опасен, неясен, критичен,

Он делит «досюда» и «там»

Поскольку порог пограничен.

Анонс следующей части: в истории появится ещё одна, весьма значимая, участница, тёмная... Нойда (колдунья).

Глава 11

Летящих осени начала ясных дней

Чреда пришла.

И обнаружилась распахнутая дверь…

Блеск серебра

Увила вязь судьбы.

Не до конца

Распределилась пряжа,

Иначе, может, ляжет

Полотно.

Но для кого? И для чего?

Забота о здоровье мадам Евгении снова привела Милу в «Чудесный мир». Ей очень хотелось реализовать свою идею, и отправить мадам Евгению на реабилитацию в соседнюю страну, славящуюся своими спа-курортами. Для этого Миле надо было поговорить с Ксю, ведь гадалка пользовалась у дамочки определённым авторитетом. Если она нагадает мадам кутюрье выздоровление через поездку на курорт вблизи не очень-то ласкового моря, Евгения, скорее всего, последует её совету.