— Да не к столу иди, а ко мне, — в голосе Игоря явно звучала знакомая лёгкая усмешка.

Мила сделала ещё несколько шагов. Игорь протянул руку, схватил Милу за пальцы и резко притянул к себе. Но тут же отпустил ее руку, как будто обжёгся. Секунд пять длились молчание. А потом Игорь сказал:

— Ты меня не зови. Не надо. Я прошу тебя.

— Надо же, а он просить умеет.

— Почему?

— Не зови, я сказал. Это опасно. Для тебя.

Они оба помолчали с полминуты.

— Тебе там не место.

А потом Игорь добавил уже совсем другим тоном:

— Что тебе Фрида сказала?

Мила поняла, что он имеет в виду старую вёльву.

— Она объяснила, как я могу совершить переход в твой мир. Что ты должен в этот момент меня позвать.

— И ты решила, что должна меня навещать? Хватит и того, что один раз я сдуру тебе ответил, и ты чуть не оказалась за бортом корабля.

А Мила вспомнила, как она оказалась в объятиях Ингвара на медвежьих шкурах. И в смущении потупилась.

Возникла еще одна пауза.

— Зачем ты туда ходишь?

— По делам.

И Игорь мотнул головой в сторону сейфа.

— А когда не по делам?

В кабинете повисло молчание.

Мила совсем уже разуверилась, что услышит в ответ хоть слово, но Игорь все-таки ответил:

— Я не могу иначе. Я наполовину принадлежу тому миру.

— Почему?

— Ну, что ты ко мне пристала? Я же не спрашиваю, почему ты в постели перед сном смотришь дурацкие сериалы про плохих мальчиков и хороших девочек.

— Откуда ты знаешь?

Пожалуй, сериалы, которые она смотрела, действительно могли показаться ему дурацкими.

Игорь, казалось, смутился. Если он вообще умел смущаться.

— Знаю. Видел.

Он сказал это очень тихо.

— То есть, как это видел? Я на третьем этаже живу. В окно ты заглянуть точно не мог.

— Я был рядом. И смотрел эпизод этого идиотского сериала с Робертом Паттинсоном вместе с тобой. Отвёл тебе глаза, ты ничего не заметила. Но больше этого никогда не случится. Обещаю.

Он как будто вздохнул.

— Всё. Иди домой.

— Что значит «иди домой»? Получается, ты в любой момент можешь оказаться в моей квартире, чуть ли не в моей, извиняюсь, постели, а я об этом ни сном, ни духом. Ничего себе шуточки.

— Я же сказал, что этого никогда больше не повторится. Успокойся. Я всегда выполняю свои обещания.

— А … а если я попрошу, чтобы это повторилось? — Мила выдохнула свой вопрос почти шёпотом.

— Не проси. Пожалуйста. И будь любезна, уйди.

— Я должна разозлиться. Но почему-то не получается. А он, все-таки знает слово "пожалуйста" и даже слова "будь любезна". Однако...

Миле совсем не хотелось уходить.

Она подошла еще ближе и сделала то, что ей уже давно хотелось сделать. Прикоснулась ладонью к светлым волосам Игоря.

Или Ингвара?

— Какие у него волосы. Густые и не слишком мягкие. Щекотные... А губы мягкие и нежные.

Минут пять они целовались так, что Мила начала терять чувство реальности происходящего. Её сердце стучало прямо в барабанные перепонки. Тело местами начало жить своей отдельной жизнью. Мыслей не осталось, их вытеснили ощущения. Заработали нейронные цепи, ведущие от обнаженных рецепторов кожи куда-то туда, в какие-то бездонные глубины…

Вдруг Игорь очнулся и решительно отстранил ее от себя:

— Я тебя очень прошу, уходи. А магазин я сам закрою.

И было в его голосе что-то такое, что заставило Милу послушно надеть куртку, намотать шарф и выйти в промозглую осеннюю ночь.

Глава 4

Жаркая кровь, холодная сталь.

Слащавой улыбки

Покров ненадёжен, треснет эмаль.

Камни так зыбки

Знакомого

Ясного

Явного

- Ты не вернёшься?

- А ты не дождёшься?

Тень колыхнётся…

Пришел ноябрь, а вместе с ним и ожидаемая осенняя депрессуха. После того памятного для Милы вечера Игорь на нее практически не смотрел. И больше с ней не заговаривал. Он то исчезал ненадолго, то появлялся.

Ксю перестала бросать на неё недобрые взгляды исподлобья. Мила знала, что гадалка периодически перебирается из своего кабинета в кабинет Игоря. И, судя по тому, как она потом до конца рабочего дня щебечет и порхает, целью ее походов являются точно не сеансы гадания.

Кроме того, Вит вдруг оценил необычную красоту Милы и начал проявлять разнообразные знаки внимания.

Внешности экстрасенса, побежденного в телевизионной битве, больше всего подходило определение «средняя». Он не был высоким, но и малорослым его назвать было сложно. Волосы достающие до мочек ушей, не были ни светлыми, ни темными – именно этот цвет на упаковках красителей обозначают как «средне-русый». Глаза неопределённого серо-орехового цвета светились своеобразным интеллектом и были единственным, что могло зацепить в его облике. Его навряд ли можно было назвать красавцем, но и ничего отталкивающего в нём не замечалось.

Мила заметила, что Вит то и дело обращается к ней с самыми разными вопросами, даже если они выходили далеко за рамки её компетенции. А однажды он принес совершенно экзотическую орхидею, переливающуюся всеми оттенками белого жемчуга и источающую одуряющий аромат, и водрузил ее рядом с кассовым аппаратом. Однако орхидея в тот же день непостижимым образом завяла. Экстрасенс предположил, что цветок попался просроченный. Но через пять минут скукоженные лепестки осыпались кучкой пепла. Объяснить это истекшим сроком годности срезанного растения было весьма сложно. И по удовлетворённому взгляду проходящего мимо Игоря Мила точно поняла, кто устроил этот спектакль.

Разве Игорю не плевать на неё с верхней колокольни? Кстати, его шашни с Ксюхой её совсем не трогают (трогают, конечно, еще как трогают, просто под дых бьют, но ему об этом знать не обязательно, и на сокрытие этого факта Мила тратила свои драгоценные магические ресурсы). Но орхидея-то чем провинилась? Первый раз в жизни Миле подарили такой шикарный цветок. И нате вам — кучка пепла. Девушка решила высказать наглецу все, что она о нём думает. Вечером. Когда все остальные уйдут.

Но вышло так, что после рабочего дня Игоря в кабинете номер четыре не оказалось. Зато босс подзадержался, что случалось довольно редко. Пока Мила обдумывала эти факты, раздался звонок в дверь. Магазин уже закрыли на ключ. Тем не менее, кому-то потребовалось войти.

Мила, однако, не пошла открывать, а нырнула в примерочную мадам Евгении. Причём она сама не понимала, почему приняла такое решение.

Дверь открыл лично Аскольд Валерьяныч. Посетитель, пришедший к боссу, был одет во все чёрное и отличался нездоровой бледностью. А увидев в щель ширмы лицо шефа, который повёл странного визитёра в свой кабинет, Мила испугалась.

Обычно улыбающийся и даже чуть слащавый Аскольд Валерьяныч заметно преобразился. Как будто с его лица стянули силиконовую маску. «Лицо безжалостного убийцы» — так в ту минуту описала бы его Мила, попроси её кто об этом. Такого холодного жестокого взгляда она никогда не видела. Кто же Аскольд на самом деле?

Босс с посетителем скрылись в угловом кабинете, а Мила поспешила одеться и выбежать на улицу. Дверь шеф закроет сам.

Метаморфоза, произошедшая с владельцем компании, поразила Милу. Что она, в сущности, о нём знает? Да ничего. Улыбка Аскольда Валерьяныча и раньше казалась девушке немного неестественной, словно приклеенной.

Кого спросить? Вит ничего не ответит, к бабке не ходи. Гадалке задавать вопросы не хотелось. Мадам Евгения была откровенно неравнодушна к шефу. Она и приходила-то в салон, скорее, из-за него, а не из любви к шитью нестандартных нарядов от-кутюр. Наташуля вообще не в счёт. Остаётся Игорь. Что ж, это не личный вопрос. Пожалуй, можно к нему обратиться.