– Это хорошо, – Филин кивнул на монитор, с которым девушка работала, когда он застал ее. – Мне нужны пароли доступа.

– Я знаю только свои, пользовательские, – пролепетала девушка, облизнув потрескавшиеся губы.

– Этого достаточно.

Хозяйским движением он снял с ее руки креоник, расстегнул бромох, тут же защелкнув на своем запястье, поправил ремни. Потянул девушке пластину креоника:

– Введи пароль.

Та помедлила всего мгновение. Недоверчиво скользнула взглядом по запястью креонидянина, но свой креоник взяла. Активировала программу доступа и ввела пароль. Вернула интерактивную панель Филину. Тот, пробежав по цифрам взглядом, усмехнулся:

– Они словно дети, – сообщил неизвестно кому.

– Что ты хочешь сделать? – осмелела девушка. Ее рот был чуть приоткрыт, глаза с любопытством и ужасом наблюдали за креонидянином.

Тот пожал плечами.

– Кто был у тебя там? – поинтересовался. Его голос звучал обманчиво мягко и располагающе.

Девушка замялась, взгляд ее метнулся в сторону, веки дрогнули.

– Где?

– На «Менанделе»… У тебя ведь кто-то был на «Менанделе»? – его голос звучал вкрадчиво и располагающе к откровениям. В нем чувствовалась грусть и обманчивое сожаление. – Кто-то особенно важный… Особенно любимый… Я прав?

Он говорил тихо, шепот напоминал шелест ветра песчаных дюн. Он выглядел безопасно и заинтересованно. Будто ангел, которого оговорили. В глазах девушки мелькнуло удивление и жалость. Она уставилась в пол, вцепилась в край медицинского кителя, запачканного собственной кровью.

– Отец… Там был мой отец.

Филин понимающе кивнул и, вздохнув, поднялся.

– Отец… – тихо повторил он. – Надо же, насколько тесен мир.

Он сделал шаг к девушке, погладил ту по волосам – жест ей показался совершенно человеческим и живым. Подавшись вперед, она всхлипнула и расслабила плечи. Инвар положил вторую руку на подбородок девушки и резко дернул. Тишину медблока разорвал влажный хруст позвоночника, невесомый вздох умирающей жертвы повис на защитный сетках ламп – клириканка рухнула к ногам Филина, так и не успев закрыть полные непонимания глаза. Инвар Сабо склонился к ней, вытер о полу кителя испачканные ее же кровью руки и направился к мониторам – убитая его больше не интересовала.

Он убрал голограмму разговора Шшо с Хаско Боллом, вызвав на монитор 3D изображение инкрустированной драгоценными камнями сферы неправильной формы: зеленая поверхность поблескивала, отражая свет направленных на нее софитов.

– Это нефритовое пасхальное яйцо «Александровский дворец», изготовленное земным мастером Генрихом Вигстремом в 1908 году по заказу русского Императора Николая II. Оно было похищено с экспозиции артефактов Земли на Флокусе в 2020 году.

– 2020? Экспозиция на Флокусе? – Хаско Болл деловито прищурился. – Это почти четыре года назад. Я был там…

Тоби Ларк понимающе улыбнулся, заметив, как молодой креонидянин прикусил собственный язык при упоминании о своем визите на Флокус во время представительной межпланетной выставки – оба знали, с какими целями туда наведывался профессиональный вор.

– Я это не крал, – на всякий случай отметил Болл, кивнув на драгоценное яйцо. Одного взгляда на голограмму ему хватило, чтобы понять – эта вещица стоит как два межпланетных крейсера: россыпь алмазов, золото, эмаль, рубины, нефрит… Но главное – тончайшая работа, техника, давно утерянная в Единой галактике.

Тоби Ларк кивнул:

– Охотно верю. Я, собственно, не за тем вам показывал эту занятную вещицу.

– В самом деле? – молодой вор лукаво прищурился. – Я весь во внимании…

Тоби Ларк безмятежно улыбнулся:

– Мне нужно, чтобы вы нашли эту вещицу и вернули домой.

Креонидянин замер с открытым ртом.

– Вы шутите?

– Ничуть. Хотя ладно, упрощу вам задачу: найдете вещицу. Принесете мне, а уж землянам я ее, так и быть, сам передам.

Креонидянин хохотнул:

– Боги, какая щедрость!

Следователь иронично изогнул бровь и кивнул в знак согласия. Креонидянин ткнул указательным пальцем на креоник с голограммой ювелирного изделия, пожал плечами:

– Его никто не найдет, за четыре года его уже разобрали и перепродали на черном рынке…

Тоби Ларк понял – молодой пройдоха перешел к стадии торга, что само по себе было хорошо. Однако козырей у следователя изначально было немного, а сейчас они и вовсе закончились. Он скривился:

– Такую редкость? Разобрать? Вы же умный и довольно опытный вор, вы сами-то в это верите?

Креонидянин замолчал. Почти лег на стол, чтобы рассмотреть голограмму, все еще горевшую над креоником следователя. Рассмотрел ее со всех сторон. Протянул руку и медленно прокрутил изображение по часовой стрелке. Его взгляд стал пристальным, профессионально-оценивающим. Тоби Ларк ждал.

Хаско Болл поднял глаза, прищурился:

– И вы знаете, у кого я его должен выкрасть? – от почти детской наивности во взгляде не осталось и следа. Перед следователем сидел очень внимательный и настороженный хищник.

Тоби Ларк отрицательно качнул головой и выжидательно уставился на задержанного, еще надеясь, что все правильно рассчитал. Молодой вор отстранился от стола, скрестил руки на груди, начиная догадываться, что за вещицей кроется что-то еще и можно выторговать для себя что-то ценное. Парень обворожительно улыбнулся:

– А что мне будет, если я найду ее.

– Единая галактика будет вам очень… очень благодарна.

Молодой вор хмыкнул. Откинувшись на спинку кресла, уставился на следователя. В тюрьму Болл не желал так сильно, что просто не передать словами, а благодарность Единой галактики хотел бы монетизировать. Он прокручивал в голове довольно скудную информацию о похищенном артефакте, прикидывал предложенные условия и степень откровенности собеседника, а после вздохнул:

– А знаете что?.. Откажусь-ка я от вашего предложения и пошлю-ка я вас к скварру! – губы креонидянина растянулись в ухмылке. – Почему бы вам не поискать эту вещицу самостоятельно, м-м?

Тоби Ларк разочарованно откашлялся. Отодвинувшись от стола, разделявшего их с задержанным, свернул виртуальную копию ювелирного яйца, упаковал информер в папку и выключил запись допроса. Все это он проделал в полной тишине, избегая встречаться взглядом с молодым вором. Застегивая кнопку на папке, на мгновение замер и посмотрел в глаза креонидянину.

– А и то верно, – воодушевился наигранно. – Сам справлюсь. А ты посиди, подожди. Завтра-послезавтра тебе предъявят обвинение…

Креонидянин фыркнул, пожал плечами, прекрасно понимая, к чему клонил старший следователь.

– Когда эта штука должна быть у вас? – он указал взглядом на креоник следователя.

– Завтра.

Хаско Болл покачал головой:

– Мне нужно три дня…

Тоби Ларк широко улыбнулся и щелкнул пальцами.

– Считай, они у тебя есть. – Под его пальцами щелкнула канцелярская кнопка на папке.

Хаско продолжал с той же интонацией:

– …И катер с вуалью-декодером.

Тоби Ларк скривился, будто съел что-то кислое:

– Я попрошу своего помощника, он ускорится и подготовит постановление о твоем переводе на Калипсо уже сегодня, – он похлопал по папке. – Все доказательства же налицо, чего тянуть, верно? Тем более, тебя там наверняка заждались твои друзья. Тот же Сурф будет чрезвычайно рад встрече.

Он подмигнул креонидянину. Тот чертыхнулся, покосился с осуждением:

– Я понял, – выдавил с трудом. – Но катер мне все равно нужен.

– У меня есть предложение получше.

Первым делом Филин заблокировал дверь. Оторвав переднюю панель, вытащил из корпуса пучок проводов и один из разъемов, соединил в неправильном порядке. Пока операторы «Концора» найдут ошибку, пока перенастроят по новым линиям, пройдет пара часов.

Далее, оглядевшись, он нашел взглядом глазки камер видеонаблюдения – их тоже надо закрыть. Пройдя к шкафчикам с препаратами и методично открывая их, он нашел медицинский пластырь для фиксации повязок. Разорвав упаковку, бросил ее в корзину для мусора и оторвал от рулона несколько лоскутов. Переставляя стул, он легко поднимался на него, чтобы один за другим заклеить глазки камер. Он не прятал лицо, будучи уверенным, что дежурные в рубке уже обнаружили диверсию и доложили руководству. Да и с Сыырхадом он успел поговорить откровеннее некуда. Теперь у него своя игра.