10:30

– Ну, что гулять будем или ты только переписываться любишь?

– Хороший вопрос. Будем гулять и переписываться.

– Звучит неплохо.

– Выглядеть будет еще лучше ;) Весело будем общаться с моим русским Х)

– Что все так плохо?

– Не знаю, я последний раз лет 5 назад по-русски разговаривал.

________

12:46

– Что пить будем?

– я виски или джин как всегда.

– а я?

– Кровь мою будешь пить. С огроменным куском льда

– Ахаха может мне повезло и ты еще голубых кровей?

– Ага. У меня встреча в 19 на полтора часа. После нее заеду. У меня есть идея.

– я вся во внимании

– у тебя есть платье?

– зачем тебе моё платье?

– хочу джентльменом побыть сегодня.

– договорились, джентльмен

—–

18:40

Скидываю фото себя в платье с одноразовым просмотром

– Подойдет?

– Скинь еще раз, удалилось же.

– Еще раз отправить чтобы ты его рассматривал? :D

– Да

– А я специально так отправила

– Ты уже начала кровь мою дегустировать?

– Играю с тобой

– Смотри аккуратно играй. Я хрупкий. На какой адрес джентельмена заказывать?

– Месропа Маштоца уг. Пушкина

– Сколько у меня есть?

– 10 минут. Максимум 15 ;)

—–

– Я на месте

– 2 минуты

Встреча назначена в 100 метрах от моего дома на перекрестке возле фонтанчика. Иду и за 50 метров вижу на перекрестке 4 парня. Но сразу понимаю, кто из них он. Сидит на скамейке, залипает в телефон. Статный такой, спина ровная, плечи широкие, на руках часы, на шее галстук, на плечах белая отглаженная рубашка, на ногах начищенные туфли, волосы уложены, бородка идеально подстрижена, глаза черные омуты, образ как с армянского плейбоя. Боже, в жизни он еще лучше, чем на фото. Осматриваю себя в своем единственном обыденном чуть помятом платье и поправляю край – ну, поедет, другого все равно ничего нет. Подхожу ближе. Мне становится трудно дышать, и ноги становятся ватными. Чувствую, как моё лицо заливается румянцем. Ощущаю себя неуклюжей девчонкой. Просто в моих кругах таких джентльменов не водится.

– Привет. Он поднимает на меня глаза и ощупывает взглядом сверху вниз. Перекидываемся банальными «как дела, как день», и первые пару минут в воздухе витает электричество и аромат его головокружительного парфюма. Я забыла, как дышать. Хотя… может, я просто давно не трахалась, и поэтому меня так накрыло? Нарек не соврал, что давно не практиковал русский. Путает окончания и не помнит некоторые слова. Меня это смешит, и я начинаю чувствовать себя менее нелепо. Выдыхаю и расслабляюсь. Предлагаю в таком случае перейти на английский. Он смеется в голос и говорит, что он знает еще хуже, чем русский. Окей. Пытаюсь дальше разгадать ребус из его мыслей. Понятия не имею, куда мы направляемся. Просто иду за ним. В один момент я что-то рассказываю и размахиваюсь руками, а он неожиданно сворачивает в сторону к черной фигуристой тачке. Мазда подмигивает ему фарами. Я стою, туплю на них. Нарек открывает мне пассажирскую дверь такого же идеального автомобиля, как и весь образ его обладателя. Приглашает сесть. Я повинуюсь. С таким раскладом любая бы потекла… В чем же подвох? Должен же быть у него хоть какой-то минус? Он садится за руль и спрашивает:

– А ты была на небе?

Ну здрасьте. Теперь понятно. Я закатываю глаза, что они делают оборот вокруг глазниц и думаю: «Сейчас будет типичная шутка про ангела».

– Не-а.

– Тогда поехали, покажу.

Я в непонятках. Что-то не по сценарию. Но мне уже нравится. А он хитро улыбается и хранит интригу, пока мы не доезжаем до площади и сворачивает за угол. Паркуемся на тенистой улице возле какого-то офисного стеклянного здания. Заходим внутрь. Мой желудок делает двойное сальто. Сейчас меня четвертуют и отправят на небо. А главное, я никому не сказала и никто не знает, где я. Кусаю губу. Проходим до турникета. Там стоит охрана и говорит что-то на армянском. Я нифига не понимаю. Хлопаю ресницами, утяжеленными тушью, смотрю на Нарека. Он шепчет на ухо:

– Посмотри в камеру, наверх, – и трогает мой подбородок.

Поднимаю глаза вверх. Там камера с красным светящимся ободком. Чувствую себя преступницей или шлюхой, которую привезли на продажу. Так вот зачем платье! В моей голове проносится сотня мыслей, и ни одна из них не ведет ни к чему радостному. Сглатываю слюну. Три самые длинные секунды в моей жизни. Охраннику передают что-то по рации, и он кивает нам головой.

Поднимаемся на последний этаж, и нас встречает вывеска «El-Sky Бар-ресторан». Я вспоминаю снова, как дышать. Через обе ноздри набираю полную грудь воздуха. Восстанавливаю пульс. Проходим по зеркальному коридору и выходим на террасу. Нас обдает поток холодного ветра. Я даже не заметила, как город накрыло сине-фиолетовое полотно и везде зажглись огни. Подсветка на черном кафельном полу освещает нам скользкий путь. Семеню и пытаюсь не растянуться в шпагате. Официант провожает нас до столика у бара и убирает с него табличку «Резерв». Нарек заказывает себе виски со льдом и смотрит на меня. В это время я верчу головой и рассматриваю все вокруг. Отказываюсь выбирать:

– Ткни в тот коктейль, что ассоциируется у тебя со мной, – выкручиваюсь я и играю бровями.

Нарек говорит что-то официанту, но из-за музыки я не могу разобрать слов. Через пять минут приносят ярко бирюзовый коктейль с запахом жвачки в стройном стакане, который буквально светится. Радует, что только под светом флуоресцентных ламп.

– Так вот как ты меня представляешь, – констатирую я.

Вкус весьма необычный, – говорят мои вновь приподнятые брови. Но не знаю, осмелилась бы я взять такое месиво второй раз. Болтаем о какой-то чепухе и смеемся над его шуткой на русском с армянским акцентом. Парниша старается как может. Но смешнее от его акцента, чем от шутки. Показываю ему язык, а он синий. Ржем еще громче.

– Хочешь переместиться за другой столик? – теперь он играет бровями и показывает глазами в сторону пустого столика у края крыши. Смущаюсь и киваю головой. Пересаживаемся к столу возле стеклянных ограждений. В этот вечер блогер во мне уснул. Я не то чтобы не фотографирую, я даже телефон в руки не беру. Наверное, мне очень нравится проводить время с новым знакомым, и нет желания щелкать снимки. Другого объяснения не нахожу. Встаю у края, опираюсь на перила и смотрю на мерцающие огни ночного города, тыкаю пальцем и спрашиваю его: «А это что за здание? А это?» Как ребенок на Рождество радуюсь разноцветным огням и рассматриваю все строения. Наслаждаюсь панорамой города. Нарек улыбается и рассказывает про каждое здание, что знает, или просто говорит: «Да хрен знает». Ресторан медленно начинает наполняться посетителями, и все столики заполняются.

Весь вечер наш разговор напоминает встречу двух старых друзей, которые давно не виделись и делятся новостями за прошедшие 10 лет. Он рассказывает историю о том, как попал случайно в Казахстан, в Актау, а потом и в Актюбинск в 2016 году, и прожил там скучнейший год в своей жизни, работая впервые в жизни ветеринаром, на которого даже не учился. А я ему про моё путешествие, которое началось в том же Актау, и как я материализовалась потом в Армении. Несмотря на его смешной русский, мне с ним легко и просто общаться. Кажется, это очаровательно. Я дико смущаюсь, когда он задает каверзные вопросы. И вижу, как ему как раз это доставляет большое удовольствие. А мне нравится, как он на меня смотрит. Мы делимся трешовыми историями об отношениях и попутно планами на жизнь. Нарек говорит о глобальных проектах, крутящихся в его голове, которые ему нетерпится реализовать, но которые требуют времени, вложений и займут около десяти лет, поэтому он хочет сосредоточиться на них, а отношения и семью хочет отложить на потом. Я заслушиваюсь и офигеваю, какой он умный и какие у него классные идеи для проектов. В свою очередь рассказываю, что стыдно признаться, но планов у меня нет ни на год, ни тем более на десять лет, что у меня всё туманно, но я хочу колесить по всему миру, рисуя иллюстрации и создавая дизайн, пока не надоест или пока не влюблюсь по уши, чтобы остаться и завести семью, а потом буду путешествовать со своей семьей. Повисает пауза. Он смотрит мне в глаза, поднимает стакан с остатками виски и говорит: «Так и будет. Я вижу, ты горишь своими идеями и любишь то, что делаешь». В моих мыслях крутится тоже самое про него. Поднимаю стакан с голубой жижей: «Я тоже в тебя верю». Мы ударяем стаканы и допиваем напитки. Болтаем до двух часов ночи. Музыку выкручивают на полную, люди перемещаются с диванов на танцпол. Начинается ор и галдеж. Мы перекидываемся понимающими взглядами, встаем и направляемся к выходу из бара.