Знаете сигареты я пробовала в своей жизни всего два раза – в старшей школе и в колледже. Оба раза мне не понравилось. Я затягивалась, чувствовала горький вкус во рту и тепло, расходившееся по телу. Я дико кашляла. Но никакого удовольствия сей процесс не вызывал. А потом еще хотелось ногтями соскребать это послевкусие с языка. До сих пор не понимаю, что людям так нравится в этом процессе, что они потом долго не могут бросить эту бяку.

Траву первый и последний раз я курила 5 лет назад на даче с друзьями. Мы с девчонками ждали, когда приедут мальчишки. Коротаем ожидание, нарезая салаты и маринуем мясо для шашлыка. Потом началось нечто интересное и необычное. Они предложили побаловаться косяком. Тогда я первый раз видела процесс его приготовления и саму марихуану, собственно. В школе и универе я всегда была «одуванчиком», в плохих компаниях не крутилась, по ночам не гуляла, и только к 20 годам в тот вечер на даче впервые в жизни увидела траву. Здрасьте, госпожа Мариванна. Как ее крошат, заворачивают в бумагу, облизывают край папиросы и скручивают. Мне это казалось чем-то диковинным и дерзким. Я помнила свой неудачный опыт с сигаретами, но попробовать что-то новое было весьма любопытно. Почему бы и да? Я считаю, в жизни надо попробовать всё. В отличие от меня, подруги давно курили сигареты, поэтому проблем с кашлем, как у меня, у них не возникло. Мы садимся на ступеньки белой веранды, раскуриваем косяк и по очереди передаем друг другу. После первого вдоха я закашляла, на втором круге я вдохнула глубже и почувствовала, как горячий дым заполняет мои легкие. Но всё равно потом начало драть горло. И помню, мы дико хохотали до слез, что я аж ударилась головой о перила. Девчонки назвали самокрутку «джоинтом». Это значит на английском – присоединение (что-то вроде «общак», как я поняла). Вспоминаю ту поездку с теплотой, ведь все участники той дачной вечеринки уже давно разъехались и живут в разных странах. Забавно вышло, если подумать. С одними мы перестали общаться, а с кем-то я до сих пор иногда переписываюсь и созваниваюсь.

– Так ты будешь? – повторяет он, возвращая меня из мыслей. Я взяла курительную трубку. Почувствовала себя маленькой девочкой – максимально неуклюжей, с руками-лапками. Понятия не имела, как её держать. Начала затягиваться, а потом, как и пять лет назад, жутко кашлять. Он стал объяснять, что трубку надо курить «не в затяг». Потом я попробовала еще пару раз, но бросила это дело, быстро потеряв интерес, и остаток он выкурил сам, наслаждаясь каждой затяжкой. Горло продолжает драть. Горький привкус во рту не покидает меня, пока мы не принимаемся за ужин в ресторане. Тогда я узнаю, что Дима вегетарианец. Вот это поворот. Среди моих друзей таких «зверей» не водится. Для меня это звучит сродни фразе «я с Плутона». В своей жизни я встречала пару раз девочек-вегетарианок, и то не вживую, а по рассказам подруг, но парней никогда. Тем более он не выглядел как вегетарианцы в моем воображении. Он не худощавый хиппи с патлатыми волосами, очками-каплями, микроавтобусом или татуировкой «peace»… Да, как вы понимаете, мое представление о вегетарианцах весьма фантазийное и не имеющее ничего общего с реальностью.

Несмотря на то, что я не приветствую курение сигарет или травы, Дима мне нравится. Но, наверное, я просто очень скучала по состоянию в отношениях. Это забытое ощущение – узнавать кого-то. Собирать по крупицам его жизнь до тебя. Рассказывать про себя. Привыкать к чужим рукам, обнимающим тебя, и запаху. Мне нравится, как он меня смешит и бесит, когда он технично увиливает от ответа на нежеланный вопрос, меняя тему или улыбаясь как Чеширский кот. Знаю, всем есть что скрывать, но любопытство впереди планеты всей. Он любит ходить на рейвы и слушать техно-музыку. Мне это не особо близко, но кто сказал, что у нас должны быть одни и те же увлечения? Я впервые в отношениях с фрилансером, таким же вольным, как я, и кайфую от того, что у нас обоих относительно свободный график работы. Он отучился на журналиста, но работает программистом. Когда мы заканчиваем работу, он забирает меня на такси, и мы едем ужинать или в парк, или ужинать, а потом в парк. Я хочу, но боюсь влюбиться, помня, как это бывает больно. И на всякий случай не пускаю его слишком близко. Наша первая ночь не была какой-то волшебной или яркой – она просто была, скорее, рядовой. Я не заметила, в какой момент наши отношения стали нормой, но мы перепрыгнули как-то этап притирания и будто просто уже по умолчанию вместе.

Полтора года назад я была в отношениях, которые были как вспышка – короткие, яркие и безумно приятные. А потом я получила ожог. Это оказалось чертовски болезненно. Я выла белугой и сказала себе, что больше этого не хочу. Не хочу это чувствовать. Когда тебе изменяют и врут прямо в глаза, делая из тебя дуру, это очень больно. Я решила, что с меня хватит. С тех пор было десятки разных кратковременных связей, которыми я пыталась заполнить пустоту внутри себя. Спроси, как их звали – я не вспомню. Но главное, мне не было больно. Это было никак и постепенно закалило меня. И мне было отлично. Мне был важен симпатичный фасад и легкость в общении. Я просто получала удовольствие, отключив чувства.

24 июля 2021

На днях я услышала от Димы слова «ретрит» и «випассана». Он рассказал, что это такое, и меня мгновенно увлекла эта тема изоляции от людей и всех коммуникаций, книг, блокнотов, абсолютно всего, что может занять твой ум. Он живописал свои буддийские ретриты в Таиланде как магический опыт, где открыл в себе нечто новое, словно нашёл сокровище в своём внутреннем мире. Для меня это звучало как черная магия, тайное и манящее. Дима рассказывал о разных практиках и медитациях и говорил, что, если решусь, то лучше ехать в настоящий буддийский монастырь. Идеальные условия, говорил он. Сначала будет сложно – обет молчания, отсутствие книг, кажется, кукуха начинает медленно съезжать. Но потом приходит спокойствие и ясность. Блииин, как бы я хотела такое испытать на себе. Уверена, это не просто, но однажды я решусь.

Мне нравится отношение Димы ко мне. Приятные мелочи, на которые я всегда обращаю внимание, вроде – подать руку, спросить, не холодно ли мне. Особенно впечатляет его ум и опыт в путешествиях. Мне безумно импонируют парни, у которых я могу чему-то научиться. А у него опыт огого. Слушая его рассказы о Юго-Восточной Азии, я будто проживаю каждую историю с ним заново, раскрыв рот. Он делится, как пробирался через туманы и серпантины чайных плантаций, переезжая границу от Вьетнама в Лаос, как у него украли ноутбук из хостела, и как он находил выходы из самых патовых ситуаций. Каучсерфинг по всей Европе, ночёвки в палатке, в пентхаусах, на полу и на диване, накуривания до беспамятства и кексы с гашишем, вечеринки, горные тропы, где есть ты и больше никого – всё это звучало как захватывающий приключенческий роман.

Я, ещё зелёная путешественница, слушаю его с широко открытыми глазами. Он словно приоткрыл передо мной занавес большого мира. Он объехал полсвета, и вот он, живой, передо мной, его можно потрогать и даже обнять. Лежу на его груди, задаю сто тысяч вопросов о поездках, не могу остановиться. Я жадно поглощаю каждую его историю, представляя её в ярких красках.

Что будет дальше? Не знаю. Я давно уже ни в чем не уверена. Я чувствую, что он относится ко мне не так, как я к нему. Но пока мне этого достаточно. Я просто наслаждаюсь моментом. Потому что как только ты думаешь «я понял прикол жизни», жизнь тебе в ответ «вот тебе новый прикол». Я не знаю, сколько я здесь буду. Не знаю, сколько здесь будет он. И речь не только о Грузии. Так что пока просто буду.

Он работает на немецкую компанию. Делает что-то айтишное на компьютере. Чаще всего это происходит ночью, а днем он спит, как истинный вампир в своем уютном саркофаге, потому что компании, с которыми он работает, обитают в другом часовом поясе. Мы по очереди готовим ужины, но чаще питаемся в кафешках, потому что почему бы не наслаждаться блюдами, которые приготовлены профессионалами?