- Ишь какая, живность! Ну иди сюды, дам тебе пирожок, - позвала тетка собаку, кинув ей пирожок на пол беседки. Вера подняла угощение и скормила с рук, погладила и приласкал животное.
«Грымза», - подумала про Матрону я.
Трофим принес маленький деревянный бочонок с водой для Марты. Моя любимая собачка напилась, легла, вытянула лапы и положила на них голову.
- Умаялась, скотина! – весело произнесла барыня, откусывая пряник. – У меня псы на привязи сидят, отгоняют злых людей. А так, какая нужда в ней? – глянула на Марту.
- Я ее люблю, она моя подруга, - произнесла я.
- Мать с отцом да мужа с детьми любить надо! А это все лишне! – строго сообщила купчиха, вытирая пальцы тканевой салфеткой. Девушка извинительно улыбнулась мне.
- А у меня сынок есть, единственный. Хочешь познакомлю? Может приглянетесь, поженю вас! Ты - девка породистая, да и приданое за тобой дадено будет хорошее! Только слишком длинная ты, да пойдет! – как бы примериваясь ко мне, произнесла хозяйка.
Молодая сотрапезница от слов купчихи дернулась, покраснела и спрятала лицо в чашке.
А я аж поперхнулась от таких слов. Только открыла рот, чтобы урезонить хозяйку, Матрона как заголосит:
- Терентий! Теренти-и-й! Поди сюда, мил человек!
- Туточки, я маменька! – басом проговорили сзади меня. Я подпрыгнула от неожиданности, Марта залаяла, Верины щеки запылали. «Вон оно что!» - догадалась я.
- А ну, цыц! – перекрикивая мою собаку, гаркнула купчиха, ударяя ладонью по столу. Моя красавица заскулила и прижалась ко мне.
- Чаго звали-то, маменька? Здеся я, - спросил обрюзгший парень в мятой рубахе и растрепанными волосами. Очень простодушный, мечтательный, наивный как ребёнок.
- А вот, смотри, Тереньтьюшка, гостья у нас! – счастливо лебезила мать сыну. Они были похожи как две капли воды.
- Иди, присядь, душа моя, пополдничай с нами. Посплетничай с гостьей. А я пойду накажу, что на ужин подавать. Верка, пойдем со мной. Неча людям мешать разговоры разговаривать, - с кряхтением произнесла барыня, пытаясь встать с лавки. Вера нехотя вышла из-за стола.
- Руку-то подай матери, Терентий! – с возмущением попросила хозяйка.
Сынок неуклюже встал, взял мать за руку да как потянул, что Матрона вылетела из беседки, минуя две ступеньки. Я уткнулась в собаку, чтобы хозяева не увидели улыбки на лице. Воспитанница странно закашляла.
- Пообщайтеся, я мигом! Петруша! Ау! Петруша, свет мой, где ты? – крича на весь сад, шла по дорожке купчиха. Семенила рядом Вера, оглядываясь на нас. К хозяйке на встречу «бежал» согнутый почти до земли, сухонький дедок, лет 80-ти, постоянно кланяясь.
- Вот ты где, дружочек мой! Пойдем, Петруша, на кухню! – басила мадам, видимо, давая указания.
Мда! Весело слугам с такой хозяйкой. Бррр!
- Как вас зовут-с? – промямлил хозяйский сын.
- Елизавета Александровна мы, - скромно ответила я. « Надеюсь он быстро свалит», - мечтала я.
«Нам с Мартой пора уходить от гостеприимного дома», - думала я, краем уха слушая сынка.
- А сколько вам лет-с? – продолжал нудить Терентий.
- Мне 16, моей собаке почти год, - отвечала я.
- А вам сколько лет? Чем занимаетесь? – вежливо вела беседу я.
- Так ужо 25. В церкву хожу с маменькой, в кораблики играю, - вяло отвечал собеседник, положа руки на колени.
- Кораблики? – удивилась я. – Какие такие кораблики?
- Так деревянные, в лужах пускать, - тоже удивлённо ответил парень. – Я оченна люблю пускать в нашем пруду.
«Вау, парень дурачок, наверное. Мажор, блин, великовозрастный. Мать хочет сбагрить дурня первой встречной. А про чувства воспитанницы знает? Вряд ли. Нужно срочно бежать отсюда!» - стучали мысли в голове.
- У вас и пруд есть? Покажете? Можем прогуляться? – поднимаясь, зову с собой собаку.
Вдруг удастся сбежать. А то женят увальня на мне, я и не замечу. Пошто оно мне? Тфу, блин, уже как они заговорила. Вот, только куда идти? Да, хоть в дом какой, переночевать и ждать спасения от Асима. Отдам за постой фенечки, колечко. Главное, уйти от противной властной купчихи и ее недалёкого сына.
Глава 32. Июнь 1881 г.
Вышли мы с Терентием из беседки, Марточка с мячиком шла следом, не отставала. Надо же, дома без поводка ни шагу, а тут прям образец воспитания, ни шагу от меня. Молодец, девочка!
Сынок купчихи оказался на пол головы ниже меня. Мачо, блин!
За садом оказался большой огород, несколько босоногих мальчишек ковырялись в земле. За посадками, окружённый кустарником и ивами, показался небольшой пруд. В воде плавали пара уток, цвели мелкие жёлтые кувшинки. От воды шла приятная прохлада, необходимая в жаркий, душный день.
Терентий из кустов достал большой деревянный кораблик с мачтой и бумажным парусом. Опустил судно на воду. Крепко держась на воде, надувая парус, лодка красиво поплыла к уткам. Парень придерживал корабль длинным прутиком. Из-за ивы показалась Вера, пристально наблюдая за Терентием.
Вдруг Марта вошла в воду, схватила парусник в пасть и убежала в кусты. Мы с Терентием, не ожидавшие такой подставы, стояли, буквально разинув рты. Верочка прижала руки ко рту, взвизгнув.
- Марта! Глупая собака, верни кораблик! Ко мне, Марта! – постукивая по своей ноге, звала собаку.
– А ну, плюнь, Марта! Возьми мячик!
- Оставьте-с, - грустно прогнусавил парень. – Ужо, если хочат, пусть берет. У меня есть ешо. Не жалко-с.
- Извините, пожалуйста, мою собаку. Она не часто бывает в гостях, ей понравился ваш кораблик, - с улыбкой произнесла я.
– Мне тоже очень приглянулся. Правда-с, - чувствуя себя немного идиоткой, произнося «С» на конце.
– Мы, наверное, пойдем-с! Не будем вам мешать! – продвигаясь к кустам за собакой, с улыбкой произнесла я.
Девушка, стоявшая у меня на пути, посторонилась. «Пора сматывать удочки, пока деспотичная мамочка не пожаловала,» - торопясь сбежать, размышляла я. Но не тут-то было.
- Куды, душа моя, направляисся? Ужин подан. Пожалуйте, откушать с нами! И животину свою зовите, кость ей приготовлена. Чо мы, не люди, чо ли? Законы гостеприимства знаем-с, - гаркнула Матрона за моей спиной.
- Терентий! Приглашай гостью в залу, тама накрыто! Вера, показывай дорогу, - скомандовала купчиха.
Повесив головы – я, Вера, Марта и сынок хозяйский, под предводительством купчихи, отправились ужинать.
«И часу не прошло, как чай пили, опять есть. Не удивительно, что они тут все толстые и кожа жирная и темная», - ворчала я мысленно.
Процессией прошли мимо коровника, бани, конюшни, каретного сарая, кладовых, ледника. Купчиха шла сзади меня и хвасталась хозяйством. Прошагали мимо склада – под навесом лежали товары для лавок. Суетились люди, подъезжали телеги. Что-то разгружали, сортировали, складывали под навесом. Что-то загружали и отвозили.
Вошли в дом и прошли в небольшую комнату – парадная зала. Помещение выглядело нежилым – с тяжёлой мебелью, диван красный, такого же цвета обои на стенах, на потолке лепнина. Шторы опущены, окна закрыты, на подоконнике бутыли с наливками, банки с медом, вареньем. Воздух спертый.
Предметы обстановки были разностильные, громоздкие. На красивом лакированном столе стояла дешёвая грязная лампа. На комоде самосвязанная салфетка, не очень аккуратной работы. На полке в шкафу, рядом с дорогим серебром, стояли дешёвые глиняные статуэтки.
«Боже! Какая безвкусица!» - подумала я, рассматривая обстановку. Мне не хватало воздуха, я начала задыхаться, кашлять.
«Поужинали бы в беседке,» - с сожалением подумала я.
В углу весели иконы в нарядных окладах с горящей лампадкой. Все подошли ближе, перекрестились и сели за накрытый стол.
На ужин подали жареное жирное мясо, какую-то кашу, капусту солёную, огурцы маринованные и пироги, пирожки, булочки. Видимо, что осталось с обеда и полдника. Чай, варенье, как у нас соль-перец, постоянно при любой трапезе присутствовали на столе.