– Слишком много крови для обычной войны, – сказал он наконец, голос его был теперь низким, но ощутимо напряжённым. – Но кто мог бы стоять за этим? Это не просто убийство, это символ. Возможно, этот замок стал не просто полем битвы, а чем-то большим, чем мы могли бы себе представить.

Катарина встретила его взгляд. В её глазах не было страха, не было сомнений – была лишь чистая, непоколебимая решимость.

– И именно это меня беспокоит, генерал, – ответила она, её тон был чётким, и в нём не было ни тревоги, ни слабости. – Мы не знаем, что стоит за этим хаосом. Мы не знаем, кто мог бы настолько утратить человеческую природу.

И на этом зловещем предмете, поглощённом тенью замка, их молчание стало тяжёлым. Мрак, окружающий их, становился всё гуще, как будто он поглощал каждое слово, каждый взгляд, превращая их в одно целое с этим разрушенным миром.

Артас молча кивнул, не сводя внимательного взгляда с Катарины. Её слова, как и её уверенный тон, заставляли его мысленно пересматривать свои предположения. Эта женщина была не просто посланницей или воительницей. Она была наблюдателем, человеком, который видел дальше, чем большинство, и находила связи там, где другие видели лишь хаос. Её умение анализировать происходящее и находить в нём смысл поражало.

– Вы правы, – сказал он наконец, его голос был тихим, но в нём звучал стальной оттенок. – Это не просто бой между солдатами. Здесь нет ничего привычного для тактики войны. Всё слишком… хаотично и в то же время целенаправленно.

Катарина выпрямилась, отряхивая руки от пыли, но её взгляд оставался прикованным к развалинам. Её лицо сохраняло суровую серьёзность, но в глубине ледяных глаз мелькнуло что-то большее – что-то личное. Это не просто исследование поля боя, это было нечто, что касалось её самой.

– Это не только месть, – проговорила она после долгой паузы, её голос был ровным, но с лёгкой дрожью, которая ускользнула бы от менее внимательного слушателя. – Это война с самим собой. Кто-то сражался здесь с такими демонами, что они разрушили всё вокруг. Это не была битва за выживание или территорию. Это была битва против чего-то внутреннего. И, похоже, этот кто-то до сих пор где-то рядом.

Артас почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Эти слова эхом разнеслись в его голове, наполняя её тяжёлым грузом догадок. Он бросил взгляд на пустые, тёмные окна замка. Они смотрели на него, как глаза, затянутые бельмами, молчаливые свидетели давних ужасов. Словно из этих окон вот-вот должна была появиться тень того, кто несёт ответственность за всю эту резню. Но замок оставался тихим. Его тайны скрывались за каменными стенами, словно прячась от того, кто осмелился бы их раскрыть.

– Возможно, это тьма, – выдохнул Артас, его голос прозвучал низко, как рокот далёкого грома. Эти слова вырвались из его уст почти безразлично, но в них было что-то большее. Его дыхание стало медленным, тяжёлым.

Катарина мгновенно напряглась, её глаза сощурились, и она повернулась к нему.

– Расскажите подробнее, – её голос был сдержанным, но в нём чувствовалось нарастающее напряжение. Она смотрела на него так, словно знала, что ответ не принесёт ничего хорошего, но готова была услышать правду.

Артас кивнул, его лицо оставалось непроницаемым, а в глазах появилась мрачная решимость, словно он был готов открыть двери в мир, который не следует тревожить.

– Я видел этот почерк раньше, – начал он, его слова были медленными и тщательно обдуманными, как удары молота о наковальню. – Эти раны, хаотичные, но в то же время точные. Этот гнев, эта ненависть, которые не оставляют места для жизни. Я видел это в землях, где тьма долгое время обитала, – его взгляд стал жёстче, как будто он боролся с воспоминаниями, от которых хотел бы избавиться. – Но что довело их до такого состояния – вот вопрос. Король должен узнать. Что-то действует в тени. И, возможно, эти действия ещё не завершены.

Слова Артаса повисли в воздухе, заполнив его давящей тишиной. Катарина отвернулась, её ледяные глаза теперь блуждали по руинам, словно выискивая ответ на невысказанные вопросы. Замок был полон этих вопросов, скрытых под слоями времени и крови. Она хотела что-то сказать, но задержалась, её мысли были слишком громкими, чтобы облечь их в слова.

– Я слышала истории про тьму, про тени, – начала она наконец, её голос был полон странной смеси неверия и тревоги. – Но я всегда считала их лишь легендами. Историями для костров, чтобы пугать детей и развлекать взрослых.

Её слова казались Артасу странно отдалёнными, как будто она говорила больше себе, чем ему. Он наблюдал за ней, его глаза следили за каждым движением.

– Легенды часто имеют под собой правду, леди Катарина, – наконец ответил он, его голос был низким, почти шёпотом, словно не хотел, чтобы замок услышал его слова. – А правда порой страшнее любой сказки.

Замок оставался молчаливым, его холодные стены, казалось, вслушивались в их разговор.

И, как будто его слова нашли отклик в этом мрачном месте, что-то в замке зашевелилось. Тень, притаившаяся за древними стенами, ожила, как зверь, пробуждающийся от долгого сна. В самой глубине тьмы, где ни лунный свет, ни отблески свечей не могли пробраться, мелькнул силуэт. Почти незаметный, сливающийся с густым мраком, он следил за ними.

Элдрик был здесь.

Его фигура, словно сотканная из самой тьмы, двигалась плавно, бесшумно, подобно хищнику, крадущемуся в ночи. Лицо оставалось скрытым в полумраке, но глаза горели ледяным светом, словно отражая лунное сияние. Эти глаза не отрывались от Катарины и Артаса. Они были наблюдательными, словно изучали каждое их движение, каждую реакцию. Элдрик видел, как эти двое пытались сложить воедино разрозненные куски мозаики, как шаг за шагом они приближались к истине о той кровавой ночи. Но он знал, что истина – это ловушка, созданная тьмой, и тот, кто её обретёт, станет её пленником.

Тени вокруг него словно жили своей жизнью. Они двигались, сгущаясь и расползаясь, как дым, окружая его. Элдрик чувствовал их поддержку. Они были его укрытием, его щитом, его оружием. Каждый вдох ночного ветра приносил ему силы. Этот замок был его домом, и здесь он был хозяином. Лишь время могло решить, когда он явит себя.

Словно почувствовав на себе этот незримый взгляд, Катарина оглянулась. Её глаза быстро пробежались по разрушенному двору, по окнам замка, затянутым паутиной, по мрачным углам, где могла скрываться опасность. Но она ничего не увидела. Только ветер тронул её косу, шепнув что-то на ухо, что она не смогла разобрать.

– Мы должны двигаться дальше, – сказала она, голос её звучал твёрдо, но с лёгкой тенью напряжения. Она была воительницей, и её инстинкты предупреждали её о надвигающейся опасности. – В этом месте есть ещё много загадок, и я не уверена, что они раскроются так легко.

Артас медленно кивнул. Он тоже ощущал это зловещее присутствие. Его рука непроизвольно легла на рукоять меча, как будто его пальцы искали утешение в холодном металле. Но он не обнажил оружия – не сейчас. Ему казалось, что любой резкий шаг может спровоцировать нечто, чего он пока не готов был увидеть.

– Вы правы, – тихо сказал он, но взгляд его был устремлён на руины замка, словно он искал невидимого врага. – Здесь что-то не так. Но нам нужно быть осторожными. Очень осторожными.

Катарина кивнула, не сводя глаз с замковых ворот. Её сердце билось ровно, но внутри неё росло чувство, что за ними наблюдают. Она бросила последний взгляд на двор, наполненный тишиной, которая казалась слишком тяжёлой. Это было место, где каждый камень скрывал тьму, каждый уголок таил свои секреты. Но здесь она больше не могла оставаться. Она повернулась к своему коню, решительно направившись к выходу.

Артас задержался на мгновение, вглядываясь в окна замка. Внезапно ему показалось, что из одной из тёмных арок мелькнули глаза, но, когда он моргнул, там уже ничего не было. Возможно, это была игра света, а может, что-то другое. Его мысли были переполнены тревогой и подозрениями. Если Элдрик был здесь, а Артас не сомневался, что это так, то это знание нужно было немедленно донести до короля.