Он следил за каждым из них из тени, его облик растворялся в мраке коридоров. Они никогда не знали, что он здесь, пока не становилось слишком поздно. В моменты их смертельного ужаса Элдрик, как в зеркале, видел свои собственные муки, и это приносило ему странное, извращённое утешение.

Но эти ночи, как и всё в его существовании, проходили. И замок вновь погружался в забвение, а Элдрик оставался один, связанный с этим проклятым местом, которое становилось всё больше частью его самого.

Замок замер, словно его старинные стены затаили дыхание, наблюдая за происходящим. Гулкий стук сапог троих путников разносился по мрачным коридорам, пробуждая что-то древнее и недоброе. Их смех и шутки эхом отражались от покрытых пылью сводов, нарушая вековую тишину. Элдрик, скрытый в густой тени, наблюдал за ними, его призрачная фигура была неотличима от мрака вокруг.

Трое. Они шли вперёд, держа факелы, свет которых казался слишком слабым, чтобы разогнать окружающую тьму. Впереди шагал высокий юноша с дерзким взглядом и мечом, висящим у пояса. Его лёгкая улыбка говорила о самоуверенности, а движения выдавали боевой опыт, пусть и незначительный. Следом за ним шла девушка с короткими светлыми волосами, её лук был наготове, а колчан за спиной казался тяжёлым от стрел. Она оглядывалась по сторонам, но в её глазах читалась не осторожность, а скорее азарт. Третьим шёл коренастый мужчина с бородой, держащий массивный топор, его тяжёлые шаги звучали как удары молота.

Элдрик чувствовал их присутствие, их тепло, их жизненную энергию. Они были чужаками в этом царстве забвения, но их дерзость разбудила в нём нечто древнее, напоминающее о временах, когда он был живым. Их храбрость, граничащая с безрассудством, вызывала у него смутное подобие эмоций – смесь гнева и странного восхищения.

Когда они вошли в главный зал, огромный, мрачный, с высокими колоннами и обрушившимися сводами, тьма, казалось, сгустилась ещё больше. Их факелы лишь на мгновение осветили старинные гобелены, висящие на стенах, и массивные ржавые мечи, разложенные на полу – оружие его павших воинов.

Юноша остановился первым, его взгляд настороженно метнулся к дальнему углу зала.

– Это место… странное, – пробормотал он, положив руку на рукоять меча. Его голос был тихим, но в нём звучал еле уловимый страх.

– Что ты боишься? – рассмеялась девушка, её голос прозвучал неестественно громко в этой гнетущей тишине. – Это всего лишь старый замок.

Но коренастый мужчина нахмурился, его взгляд скользнул по затхлым стенам, будто что-то невидимое пронзило его разум.

– Тихо, – сказал он, голосом, полным настороженности. – Что-то здесь не так.

И вдруг свет их факелов дрогнул. Воздух стал тяжёлым, как будто наполнился невидимой пеленой, и странный шёпот, казалось, прокатился по залу, едва слышный, словно ветер пробежал по разрушенным коридорам.

Тень за одной из колонн зашевелилась. Элдрик, чья душа веками блуждала в этом замке, стал видимым, медленно выходя из мрака. Его облик был нечётким, полупрозрачным, но взгляд был пронзителен, холоден, как сталь. Призрачный плащ едва колыхался, а в руке сиял тёмным светом меч, казавшийся частью самой ночи.

Трое застыли, их лица окаменели от ужаса. Юноша судорожно выхватил меч, но рука его дрожала. Девушка с луком сделала шаг назад, но её движения выдали шок. Коренастый мужчина сжал топор, но даже его мощная фигура казалась мелкой и незначительной перед древней тьмой, что встала перед ними.

Элдрик смотрел на них, его глаза – два огня, горящих в бескрайнем мраке. Его голос разнёсся по залу, глубокий и гулкий, будто исходил от самих стен:

– Кто вы такие, чтобы нарушать мой покой?

Слова были пропитаны гневом и отчаянием, каждая буква резала воздух, заставляя чужаков почувствовать, что они стали частью чего-то неизбежного.

– Вы пришли, чтобы погибнуть, как все те, кто был до вас.

Он поднял меч, и его тёмное сияние заполнило зал. Стены, казалось, ожили, холодный воздух стал плотным, как вода. Путники не могли отвести взгляд от фигуры Элдрика, парализованные страхом.

И тут шёпот стал громче, превращаясь в низкий гул, словно весь замок встал на защиту своего хозяина.

Элдрик наблюдал за тем, как юноша бросился к нему, но его меч, едва коснувшись призрачного тела, прошёл сквозь него, не оставив следа. Рука Элдрика мгновенно поднялась, и в следующую секунду его меч, словно обрушившаяся тень, вонзился в юношу. Кровь хлынула из его рта, обагрив каменные плиты, и он рухнул, пытаясь вдохнуть, но только хрипел, глотая воздух, как рыба, выброшенная на берег. Его глаза, полные боли и страха, смотрели на Элдрика с таким отчаянием, что даже он на мгновение ощутил нечто похожее на сожаление. Но тут же оно исчезло, как дым, и он взглянул на остальных, холодным взглядом убийцы.

Девушка, увидев смерть своего спутника, закричала, её голос эхом отразился от пустых стен. Она отступала, её руки нервно схватились за лук, но в панике она не могла даже правильно нацелиться.

– Пожалуйста, пощади нас! – закричала она, её голос дрожал, полон страха и отчаяния. – Мы не знали, что это… что это за место! Пожалуйста, мы не хотели!

Но в глазах Элдрика не было ничего, кроме пустоты и тьмы. Он был проклят, и его душа давно утратила способность к прощению. Его меч взметнулся в воздух, и в следующее мгновение лезвие прорезало воздух, словно молния. Голова девушки отлетела от тела с ярким всплеском крови, она покатилась по полу, оставив за собой кровавый след. Её последний крик был прерван, и мир для неё больше не существовал.

Остался последний. Третий путник, самый младший, дрожал, падая на колени, его глаза были полны слёз, лицо искажено ужасом. Он не знал, что делать, что сказать. Он пытался говорить, но слова застревали в горле.

– Я… Я просто хочу уйти… Я не хочу умирать! – его голос был почти неразборчив, переполненный слезами. Он растерянно смотрел на Элдрика, как на последнюю надежду. – Пожалуйста! Я не знал, что это за место! Умоляю, отпусти меня!

Элдрик, не испытывая ни малейшего сочувствия, медленно подошёл к нему, его тень ложилась на землю, как тяжёлое бремя. Он смотрел на этого юношу, ощущая, как его страх наполняет воздух. В глазах мальчика он увидел не только ужас, но и безнадежность, ту же безнадежность, которую он сам испытывал, стоя на краю утёса. Это чувство пробудило в нём искру жалости, но она исчезла так же быстро, как и пришла.

Он наклонился, заглядывая в глаза мальчику, его голос был холодным и равнодушным, как сама смерть.

– Ты уже мертв, – прошептал он. – Ты просто ещё не понял этого.

С этими словами Элдрик поднял меч. Он сделал шаг вперёд, и лезвие вонзилось в грудь мальчика. Его последние слова, полные страха и надежды, не были услышаны. Он упал, его глаза потухли, а жизнь, оставив его, растворилась в воздухе. Элдрик остался стоять среди трупов, взгляд его был пуст, безжалостен и холоден.

Скоро всё закончилось. Меч Элдрика, отражающий тусклый лунный свет, опустился последний раз, прорезая воздух, как тёмный вихрь. Кровь хлынула из ран, яркими пятнами разливаясь по холодным камням замка, заполняя пустоту, которая не могла быть утолена. Он стоял, словно статуя, посреди мертвых тел своих жертв, окружённый кровавым омутом. Их тела лежали в разных позах, один – с обезображенным лицом, второй – с отрубленной головой, а третий – с глазами, полными ужаса и боли. Кровь пропитывала камни, а трупы, казалось, уже теряли свою форму, становясь частью этого проклятого места, частью этой вечной темноты.

Запах крови витал в воздухе, словно зловещая тень, оседающая в каждом уголке. Он был столь густым, что казался почти ощутимым, как тяжёлое дыхание. Но Элдрик не ощущал ничего. Не было ни удовлетворения от убийства, ни облегчения. Лишь пустота, которая была его вечным спутником, стояла в его груди. Погибшие путники не смогли заполнить эту пропасть, эту бездну, что образовалась в его душе. Он не чувствовал ни гордости, ни боли. Все те эмоции, что когда-то были свойственны живым, теперь исчезли, как и сам он, превратившись в бездушную тень.