– Жизнь у меня, конечно, непростая, – не стала отрицать очевидного. – Но она не хуже, чем у других.

– А где ты берешь сталь и все остальное? – Ал кивнул на ножи и вилки, которые стояли в глиняной кружке неподалеку.

– Это все мое наследство от бабушки, – обвела я рукой все зримое имущество. – А еще тут недалеко гномья тропа. Они идут весной к восточным горам, а осенью возвращаются.

– Ты с ними торгуешь? – догадался дракон, обмывая от мыльной пены кружку. – И тебя никто не обижает?

– Я сама кого хочешь обижу! – На это дракон лишь снисходительно хмыкнул. Явно не поверил. Уж не знаю, как в его землях. В наших царил мир и спокойствие. – Городские жители гораздо злее, чем те, кто обитает в глуши. Здесь мы справляемся с холодами, ветрами, голодом. На вражду друг с другом просто не остается сил.

– Значит, ты родилась не здесь, – сделал вывод чересчур проницательный гость, довольно резво справляясь с грязной посудой. – Раз знаешь, какие они. Городские жители. – Ответа не требовалось. – Почему тогда перебралась сюда?

– Чтобы со всякими проходимцами болтать поменьше, – вставил потерявший терпение Круш, вылетая из-за печи. Грязные крылья стряхивали на пол золу.

– Явился, – хмыкнул дракон, зеркаля манеру речи пернатого. – Тебе, что, за печкой не сидится? – кажется, серую нынче птицу, настигла маленькая месть.

– А ты, чешуйчатый, не надейся так легко у Маи все секреты выведать! – каркнули в ответ. – Тут наивных и глупых нет.

– Как нет? – наигранно удивился гость, обдавая ворона уничтожающим всякое самомнение взглядом. – А вот эта серая масса, которая думает, что дракон до нее достать не сможет, разве умная?

– Мая, он мне угрожает! – жалостливо сообщили мне. – Не оставляй это так! Чья жизнь тебе дороже?

– Твоя, конечно, – улыбнулась я, и дорогой сердцу ворон гордо вскинул клюв, еще не зная, что будет продолжение. – Но вторую жизнь я две недели спасала, надрывая спину и мозоля руки, так что пусть уж теперь отрабатывает.

– Я могу все оплатить, – тут же вклинился Ал, домывая последнюю чашку. – А если отдашь мне кулон, и все что нужно, чтобы я смог добраться до своих земель – заплачу в тройне. – Возникло предложение как бы между прочим.

– И как же ты мне отплатишь, если будешь там, а я здесь? – вскинула я бровь.

– Пришлю доверенного, – дракон оторвал взгляд от почти опустевшей раковины, проверяя, верю ли я ему или нет.

– Я уже говорила, – покачала я головой. – Кулон не сработает вдали от меня.

– Тогда давай отправимся в империю вместе, я гарантирую тебе защиту и весомое вознаграждение рубинами или изумрудами – чем захочешь, – лилась сладкая речь. Чернильные глаза сверкали решимостью и открытостью. Кажется, он был готов сорваться с места хоть сейчас, лишь бы добраться до своей родины. Может, ему тоже было некомфортно в этих землях? В конце концов каждый его день нахождения в Серебряном лесу – был риском.

– Защиту от зимы тоже сможешь гарантировать? – каркнул ворон, не желая оставаться за пределами договоренностей. – Мая – не дракон и не сможет выдержать такой долгий поход по снегу. А если она умрет, с ней и магия кулона, поддерживающая в тебе жизнь, исчезнет.

– Ты и сам такой переход сейчас не выдержишь, – напомнила я, все-таки открывая дверь в сени и пуская немного чистого воздуха.

– Ты не знаешь, на что я способен, – глухо донеслось в спину.

– А смириться и подождать ты способен? – раздраженно спросила я, развернувшись и уперев кулаки в бока. Кто бы сомневался, что дракон будет уверен в своих силах. Но вот только я хорошо помнила, как еще вчера он бессознательно валялся в постели и почти ни на что не реагировал. – Найдя тебя там, в лесу, я и не думала, что смогу тебя выходить. В один из моментов отчаяния я даже успела определить, под каким деревом лучше всего похоронить тело. Но ты выжил. А значит нам придется жить друг с другом бок о бок. Ничего не поделаешь. Это Серебряный лес, и из него зимой человеку не выйти.

– Но ты же не просто человек, – не согласился гость, все еще не теряя надежды. – Ты – ведьма. – Так вот кем он меня считал. Что ж, он почти не ошибся.

– А ты дракон, – вовремя вклинился Круш, мастерски скрывая мои секреты. – Живешь столетия, что тебе переживать за какой-то месяц?

АЛ

Месяц в лесу. Вдали от дел, переговоров и торжественных приемов. Вдали от отца, матери и брата. Любой взрослый человек тайно об этом мечтал. Отделаться разом от нескончаемого потока дел, задач, семейных ссор и уйти. В лес, в горы, к морю – по сути неважно, куда. Лишь бы найти тишину, ту самую, от которой легче дышать, легче жить. Мечта хоть и красивая, даже понятная. Но теперь, когда столько всего от меня зависело, едва ли бы я сам решился ее воплотить. Просто не мог себе этого позволить. Слишком многое зависело от моих действий: жизни подданных, отношения между странами, дворцовые настроения. Иногда даже день промедления грозил обернуться катастрофой. Теперь же меня принудительно запихнули в такую глушь, что и не выбраться.

Жизнь в деревянной лачуге на окраине мира потихоньку стала привычной и даже неожиданно приятной. Мая каждый день рано утром уходила к животным, которых содержала во втором помещении, и возвращалась от них лишь к ужину, всегда уставшая и взъерошенная. Кроме лошади, у хозяйки леса были куры и даже коза. Ее подарили гномы, предполагая, что девушка зажарит бедное животное, которое почти перестало давать молоко. Но Мая оставила Ромашку. А та в благодарность за избавление от изнурительных гномьих походов исправно давала травнице молоко.

Моя судьба в этом доме была на удивление схожа. Чтобы отплатить за еду и спасенную жизнь, я помогал по дому всем, чем мог. Поправлял кривые дверцы шкафчиков, забивал гвозди, чтоб не торчали из пола. Мая строго следила за тем, чтобы мой организм не перенапрягся, считая, что так кулон посветлеет быстрее. Но через пару дней после моего пребывания немного ослабила контроль и все-таки доверила мне готовку. Во-первых, потому что у меня это получалось значительно лучше. А во-вторых, потому что после длительной дискуссии они с вороном пришли к выводу, что травить мне их все равно нечем и незачем. Кулинарных шедевров, пока не выходило. Но у нас каждый день было свежее козье молоко, а иногда и яйца. Запасы травницы были полны сушеных ягод, грибов и разнообразных круп, которых я раньше и не встречал нигде. Так что готовить из них было, к моему удивлению, даже интересно.

Постепенно, из разговоров, я многое выведал. Меня каким-то образом занесло за Молийную гряду. Далеко за границу наших земель. Радовать это не могло. В Сумеречном королевстве связь человечки и дракона может быть очень опасна. Наша история насчитывала более тысячи кровавых сражений, отголоски которых еще не скоро забудутся. Если о произошедшем кто-нибудь узнает, Маю скорее всего сочтут изменницей. То, что мне попалась именно она – было чудом. Не только потому, что ведьма смогла найти в своей “не трожь драконьими клешнями” книге спасительное заклинание. Любой бы другой на месте олененка и пытаться бы не стал, добил бы невесть откуда взявшегося дракона, и дело с концом.

Пусть травница ворчала и каждый день напоминала, как она ждет часа, когда я покину ее территорию. Но все же она мне помогла и заботилась по сей день о здоровье, которое я так бездарно пытался растратить. Самое удивительное – Мая не ждала награды, лишь хотела, чтоб этот эпизод ее жизни закончился и никогда впредь не напоминал о себе. Спасла бы она меня, если бы узнала о моей крови? Испугалась бы и прошла мимо? Или все-таки убила бы? Вопрос, на который теперь не найти ответа. Травница особо не спрашивала о моей прежней жизни, да и о себе рассказывала с большой неохотой.

– Меньше знаешь – крепче спишь, – отмахивалась она мудростью своего народа. Приходилось догадываться обо всем из обрывков скупых фраз, брошенных даже не мне, в основном Крушу.

То, что Мая живет тут не так давно, да и вообще плохо разбирается с хозяйством, стало очевидно почти сразу. Девушка образована и хорошо воспитана, но при этом практически все дела в доме ей давались с трудом. Мая не жаловалась, раз за разом беря на себя самую сложную и редко приятную работу. Но иногда я замечал, как она стесняется своего объемного шерстяного наряда или смущается сена в волосах, оставшегося после тяжелой уборки. Для деревенской жительницы такие мелочи были бы привычными. Скорее всего, предки травницы из обедневшего ныне знатного рода, потому ей и пришлось перебраться в эту глушь. Лошадь, которую так ласково звали Карамелькой, была ниточкой, связывающей девушку с прошлой жизнью. А лесное хозяйство – наследством от покойной бабки вместе с вороном. Кто он для девушки – учитель или питомец, я так и не понял.