– Может быть, – пыхтела я.

– Может быть? – изумленно переспросил ворон, похоже уверовавший, что я сошла с ума.

– Может быть, он умрет, а может быть, он убьет меня, когда очнется. Но это мой лес, – пришлось остановиться и поправить непослушную шапку, которая снова съехала на нос. – И в моем лесу случилась беда. Я не пройду мимо. И уж точно, я не стану убивать безоружного!

На это ворон не нашелся с ответом. Но все равно остался прав – незнакомец оказался тяжелым. Почти неподъемным. За этот год в изгнании я научилась делать многое: и дрова колоть, и печь топить, и крышу латать. Смогу и дракона дотащить. Подбадривала я себя мысленно, передвигая тело по чуть-чуть. Тишина продержалась недолго.

– Ну кто так тела ворочает?! – нетерпеливый Круш сменил вектор своего ворчунства. – Разложи рядом лошадиную попону, перекати на нее пострадавшего, а уже потом тащи его в сани! – Я со вздохом прикрыла глаза, пытаясь потушить раздражение. Если не считать тон, совет был хорошим. Вот уж не думала, что когда-нибудь ворон будет обучать меня, как затащить в свой дом мужчину, тем более незнакомого. И уж точно не думала, что это будет дракон.

АЛ

Сначала заныла грудь, затем закололи пятки. Постепенно боль возвращалась во все тело. Сложно было поверить в то, что я еще жив. Но в противном случае – откуда быть ломоте в пояснице?

Запах мяты проник в нос, наполняя легкие и неся свежесть в мою затуманенную голову. Что-то мокрое и прохладное коснулось правого плеча, снимая жар, затем это же коснулось левого, словно кто-то очищал кожу от застарелой гари. Девичий голос беззаботно напевал незнакомую мелодию. Я чувствовал запах, слышал голос, но увидеть ничего не мог. Перед глазами была лишь муть, словно меня опустили на дно заросшего тиной болота.

– Где я? – прозвучал хрип, отдаленно напоминающий мой голос.

– Ты в безопасности, – прервалась песнь. – И постепенно идешь на поправку.

– Значит, все-таки не умер. – И вновь сознание уплыло. Тишина. Ни запаха мяты, ни боли, ни мыслей. Времени тоже не было. Мог пройти час, а мог – год. Не знаю. Когда я открыл глаза, рядом уже никого не было. Зато зрение вернулось, а с ним и память. Меня отравили. Замудренный яд смог разорвать суть на две части, отделить незримой стеной дракона и человека. И ни один лекарь империи не в силах был помочь. Я медленно, неделя за неделей, сгорал от собственной магии, наблюдая, как сереет лицо отца. Спустя десять дней безутешные глаза матери уже не сдерживали слез. И все же я каким-то образом выжил. Кто-то спас меня. Последнее воспоминание – светлый потолок спальни и веснушчатое лицо друга. Сколько времени после этого прошло?

Бревенчатые стены комнаты точно не были частью дворца. Через маленькое квадратное окошко, пробивались солнечные лучи, подсказывая, что сейчас день. К выложенной темным брусом стене был приставлен столик с медным тазом и хлопковым полотенцем. Там же в разнобой стояли пузырьки, видимо, с травяными настойками, такими поят нянечки маленьких детей. Одинокий стул примыкал к кровати, полосатая простыня накрывала мое тело. А на груди кулон с красным и синим камнями. Мерцание сразу выдало артефакт. Может, это дом одного из шаманов? Драконья магия так не мерцает.

– Ты так усердно заботишься об этом чешуйчатом проходимце, – послышался переполненный раздражением мужской голос. – Переводишь на него наши припасы. Прогреваешь еще одну комнату, чтобы дракону было комфортно. Что на это сказали бы твои предки?

– Мои предки от меня отвернулись, – донесся звонкий ответ. – Почему меня должно заботить, что они… – речь прервал скрип открывающейся двери. Карие глаза встретились с моими, и девушка замерла, так и не войдя в комнату. Кажется, несколько мгновений она даже не дышала, прикрываясь глиняным кувшином, который, видимо, предназначался для меня.

– Очнулся? – возник короткий вопрос испуганного олененка. Я осторожно кивнул. – Буянить будешь?

– А надо?

– Нет, – девушка замотала головой так, что рыжие кончики волос коснулись точеного подбородка, а вода в кувшине чуть не выпрыгнула наружу. – Ты всю человечинку ешь? – последовал неожиданный вопрос. – Или только невинных дев?

– Я бы предпочел курятину, – впал я в замешательство, окончательно переставая что-либо понимать. Это ж куда я попал, раз тут людей едят? То же замешательство отразилось и на девичьем лице. Похоже ответ ее не удовлетворил. – Людей никогда не пробовал, – осторожно добавил я, не желая при самом первом знакомстве оскорбить здешние обычаи. Услышав последнее, человечка глубоко вдохнула, словно успокаивая себя. Затем кивнула своим мыслям и решительно вошла в комнату.

– Лучше и не начинать. – С высказыванием невозможно было не согласится. Пушистые тапки на ногах делали шаги вошедшей практически беззвучными. Бесформенная одежда скрывала силуэт, а волосы чуть короче плеч на непокрытой голове окончательно сбивали с толку. Я не мог угадать даже страну, в которой выросла эта особа, с порога обращающаяся к принцу на “ты” и предлагающая “человечинку” на завтрак.

– Тогда слушай внимательно, пока твое сознание снова не уплыло. – Незнакомка решительно поставила кувшин рядом с медным тазом, а затем вернулась ко входу и плотно прикрыла дверь от того, кто подслушивал во втором помещении. – Кулон на тебе. – Изящный палец указал мне на грудь. – Это единственное средство, которое помогло справиться с хворью. Не знаю, что это, но отпускать тебя из рук смерти оно не хотело.

– Спасибо…

– Не перебивай, – отрезала незнакомка, прислонившись спиной к столу и, видимо, не желая подходить ближе. – Кулон – непростой артефакт. Он использует твою собственную магию. Пока он на тебе, ты не сможешь колдовать. Пока камень полностью не посветлеет, болезнь не отступит, – поясняла рыжеволосая девушка, так похожая на олененка. – Если попытаешься снять, то снова провалишься в беспамятство. А я сочту это твоим выбором и не стану помогать второй раз. – Мерцающий бордовым и черничным кулон продолжал мигать, будто повторяя предостережение.

– И скоро он посветлеет?

– Не знаю, – пожала плечами незнакомка, отчего шерстяной платок съехал с плеч. – Первый раз использую такую сложную магию. Да и способ этот раньше применялся только к людям. Могу лишь сказать, что ты тут уже две недели, в самом начале кулон был черным.

Значит, не меньше месяца. Никогда еще так долго не восстанавливался, но ведь главное, что жив. Месяц без магии как-нибудь проживу.

– Ты сообщишь моей семье, что я очнулся? – Мама наверняка себе места от беспокойства не находит. К тому же, если все дело просто в кулоне, и мне не нужен лекарь, я могу переждать эти недели во дворце.

– Сам сообщишь, когда поправишься. Почты тут не бывает, – отрицательно покачала головой незнакомка. – Тебе придется пробыть здесь до полного восстановления, а затем добраться до ближайших поселений на своих двоих, – озвучила нехитрый план девушка, а затем, нахмурившись, добавила: – Желательно, чтобы это все-таки были ноги, а не крылья.

– Но я не могу жить здесь месяц! – воскликнул я. Месяц – это пять недель. Уже потеряно две, – велся в голове неутешительный подсчет. А еще до этого я провалялся в агонии черт знает сколько. Все договоренности с гномами пойдут прахом. Кого заботит, что сын императора при смерти? Я даже не наследник. А Ильдар и носа не сунет в бумаги. Еще эта встреча с королем Мирии! Получается, она на следующей неделе. Мы только-только наладили контакт. От этого зависит открытие границ между нашими странами. Я должен там быть! А морские ведьмы? Без меня отец точно с ними не разберется. Просто руки не дойдут. А они ведь девушек похищают, только их океаний бог знает для чего.

– Меня это тоже не радует, уж поверь, – прямо заявила незнакомка. – Я не лекарь, и другого способа у меня нет. Травы тебе не помогли. Если ты знаешь, что делать – вперед. – Девичья ладонь решительно указала на дверь. – Будет гораздо лучше для всех, если ты покинешь этот дом сегодня!