– Нашла! – Тайник оказался богатый, хоть и ужасно пыльный. Тут хранились и неизвестно откуда взятые монеты Сумеречного королевства, и наконечник гномьей стрелы, и маленький пузырек с какой-то коричневой жидкостью. – Круш! А ну-ка лети сюда.

– Что-то не хочется, – опасливо взмахнул крылом ворон, предчувствуя расплату.

– Что тут делают застёжки для Карамельки? – внутри закипал гнев. Я месяц их искала. Закрепляла утепленный лошадиный плащ кое-как, а тот вечно сваливался в самый неподходящий для этого момент.

– Какие застежки? – прикидывался пнем пернатый. – А-а-а, те, что для попоны? – играючи протянул ворон, будто только сейчас поняв, о чем шла речь. – Да ты и без них хорошо справлялась.

– А ну, иди сюда! – Ворон вспорхнул и удалился за печку еще до того, как я успела спуститься и вырвать пяток белоснежных перьев из хвоста. – Круш! – Ал изящно подставил мне руку для того, чтобы я слезла с шаткой конструкции. Сама не поняла, почему воспользовалась помощью. Такой привычный жест, будто в столицу вернулась. Даже невольно складки на юбке поправила. И за вороном в пыль и сажу лезть как-то расхотелось.

– Давай зажарим его на ужин? – весело сверкнул чернильными глазами гость.

– И с кем я тогда разговаривать буду? – устало вздохнула я, все еще не понимая, как умудрилась растерять запал к членовредительству.

– Я отличный собеседник, – заверил Ал. Его лицо уже не выглядело мертвенно-бледным, и это не должно было меня радовать, но все же радовало.

– Это еще проверить надо. И вообще, – я вернулась к раковине, с которой и начались поиски того, чем можно насыпать сахар. – Ты скоро смотаешься, а мы останемся.

И только теперь я поняла, что в попытке достать ворона и щелкнуть его по клюву за воровство, ложечку так и не принесла.

– Может, лучше я залезу? – участливо предложил гость, видя, как я вновь подбираю подол юбки, чтобы забраться на стол.

– Шею свернуть захотел? – раздалось из-за печки предостережение. – То, что ты стоишь на двух ногах, еще не значит, что здоров. Точно навернешься. А эта жалостливая потом же опять назначит себя ответственной и станет тебя выхаживать.

– Тогда, может, поддержать? – изменил свое предложение дракон.

– Вот этого уж точно не нужно! – кинуло меня в жар. Догадываюсь, за что он собирался меня поддерживать.

– Да я просто помощь предлагаю! – раздалось оскорбленно сзади, пока я снова покоряла шаткую вершину.

– Не мешаться под ногами и свалить в комнату – вот лучшая помощь, – не унимался ворон.

– Не воровать столовую утварь! – раздраженно рявкнула я с верхотуры. – Вот лучшая помощь! – Круш все-таки вспомнил о том, что он вообще-то прячется от расправы, и наконец смолк.

– Запах у вас тут такой, – Ал повел носом, придерживая все-таки табуретку, чтобы та не шаталась. – Родной, что ли.

– Вот уж не надо, – фыркнула я. – Что может быть общего у пещеры дракона и моего бревенчатого домика? – фраза еще не до конца вылетела у меня изо рта, как я тоже ощутила тот самый, родной дракону, запах гари. – Мой пирог! – Снова позабыв о ложке и даже о сохранности своих ног, я спрыгнула обратно на пол и поспешила к печи. Туда, где горели мои труды. На радостях, что больше не придется кормить дракона бульоном, я сегодня целый час убила на замешивание теста. А теперь этот шедевр моего кулинарного мастерства грозился покрыться горькой черной корочкой. Такое даже Круш есть не стал бы. Схватив первую попавшуюся тряпку, я распахнула створку печи и впустила едкий дым в комнату.

– Ай, – второпях рука задела раскаленную печь, и та оставила след у большого пальца.

– Отойди-ка, – Ал решительно отодвинул меня от окошка и голыми руками вытащил пирог наружу. – Куда ставить? – невозмутимо спросил гость, пока я удивленно моргала. На моей коже точно останется ожог, а он держит обожженное глиняное блюдо и даже не морщится.

– Вот сюда, – указал мой палец на стол, и дракон послушно опустил подгоревший пирог на дубовую доску. Не веря своим глазам, я схватила мужчину за руки, поднеся ладони почти к самому носу, хотела заметить хоть какие-то следы. Светлые пальцы даже не покраснели.

– Что-то не так? – послышалось над моей макушкой. Я подняла голову вверх. Ал терпеливо наблюдал, как я рассматриваю его кожу, и даже не пытался отобрать свои руки назад.

– Одним словом – дракон, – послышалось недовольное из-за печи. А я, смутившись своего исследовательского порыва, все же выпустила драконьи конечности из захвата и спрятала свои ручонки в карманы юбки.

Через двадцать минут мы молча сидели и жевали то, что удалось спасти. Стол вернулся на прежнее место в середину комнаты. Травяной отвар так и остался без сахара. А по воздуху разносился едкий запах гари. Окна не открыть, иначе бы в доме поселилась стужа. Дерево хорошо держит тепло, но прогревать зимой дом – долго.

– Почему ты тут живешь? – возник неожиданный вопрос.

– Потому что это мой дом, – ответила я очевидное, запивая очередной кусок пересушенного пирога. И потому, что больше для меня нигде нет места, но это уже дракону знать ни к чему.

– Одинокая девушка живет в глухом лесу, там, где даже связаться с внешним миром нельзя? – скептически уточнил Ал, заканчивая с неудавшимся ужином.

– Это мой дом, – сухо повторила я, не желая уходить в объяснения. К тому же у меня тоже имелся вопрос: – А ты? Тебе совсем не было горячо?

– Мне не бывает горячо, – гость стряхнул с рукава рубашки несколько крошек и снова показал мне кожу на пальцах.

– Ты выглядишь совсем, – запнулась я, не зная, как лучше выразить мысль, – человечно. Когда мы нашли тебя в лесу, то даже не сразу поняли, что перед нами дракон.

– Думала, что мы всегда покрыты чешуей? – бесхитростно улыбнулся гость. Наш материк был населен самыми разными расами: гномами, оборотнями, эльфами, людьми… Каждую можно было отличить от другой с первого взгляда, если знать, на что обращать внимание. Конечно, встречались и полукровки, те в чьих жилах текла суть сразу нескольких рас. Но даже те, чем-то да выделялись. Ал же смотрелся совсем, как чистокровный человек: тот же рост, строение плеч и клыков. Если бы я увидела его на улице большого города, не за что бы не подумала, что мы с ним разных рас.

– Ну хоть какие-то отличия же должны быть! Не проверять же мне каждого с помощью раскаленного железа?

– Да уж не стоит, – хохотнул дракон, делая новый глоток травяного напитка. – Можно же просто спросить.

– Ответы редко бывают честными, – покачала я головой, отметая этот вариант, и встала из-за стола. Тарелки отправились в мойку вместе с кружками. Обычно я оставляла их на утро.

– Я помою, – Ал тоже встал и прошел за мной следом.

– Гости не должны мыть посуду, – хозяйка во мне просыпалась крайне редко, даже непонятно почему она проснулась сегодня. – Хотя знаешь, – я посмотрела на ожог на руке, мочить его точно не стоит. – Тебе жить тут еще долго, а мне тебя кормить и тратить запасы. Так что посильный вклад будет очень кстати. – Я вложила в мужскую руку тряпку и с облегчением вернулась к столу.

– Долго будет заживать? – от гостя тоже не укрылся след от печи, который скоро станет новым шрамом.

– Если сделаю подходящую мазь, то за три дня боль уйдет, – бодро отозвалась я, вспоминая, куда положила гримуар. Дракон в ответ лишь многозначительно присвистнул.

– Это что еще значит? – я уперла руки в бока. Для той, кто всего год постигает науку о травах – у меня выходили вполне качественные мази. Да и травм в последнее время становилось все меньше. Многие навыки лесной жизни я уже освоила.

– Не знаю хвори, с которой бы так долго справлялась драконья регенерация, – задумчиво протянул Ал, приступая к мытью первой тарелки. О да. Знаменитая регенерация. Именно из-за нее людям так сложно было убить чешуйчатых. Одним из основных правил охоты было “Убедитесь, что тварь точно мертва”. А все почему? Потому что кто-то из охотников додумался притащить в свою деревню полумертвое чудовище. Той же ночью от деревни осталось лишь пепелище. А вот дракон наверняка прожил долгую жизнь в своих землях. – Человечки очень хрупкие. И я снова задаюсь вопросом, как ты тут одна выживаешь.