– Я когда-нибудь сама пооткручиваю им головы и лично запихну в кастрюлю!

Петухи, предвестники утра, разрывались во всё горло. Накануне засиделась допоздна, но мои мечты о продолжительном и сладком сне были разбиты о банальное кукареканье.

– Госпожа? Вы уже проснулись? – в комнату заглянула Варя.

– Поспишь тут, – недовольно фыркнула я.

– Приготовлю вам одежду.

Девушка отправилась в гардеробную, а я пошла умываться.

Пока горничная укладывала волосы, обдумывала всё прочитанное вчера. Понятно, что снимать блоки необходимо ментальной магией. Но что если, как сказал Василий Андреевич, таким образом, подсознание Тихомира защищает его от пережитого потрясения? Тогда к первой надо попробовать подключить и целительскую магию. Уехав в деревню, я вплотную занялась работой в этой сфере. Конечно, больше было простых бытовых травм: ожоги, порезы, синяки. Но все они давали мне хоть какую-то тренировку и возможность изучить собственные силы.

Вся дворня ходила ко мне лечиться. Пусть и побаивались поначалу, за глаза считая обычной ведьмой. Удивительно, как в мире магии живучи тёмные суеверия.

Спустившись к завтраку, увидела, что мои гости уже в столовой.

– Как вам спалось, Василий Андреевич? – Вчера велела приготовить для наставника покои моего мужа.

– Превосходно Александра Николаевна. Сон на свежем воздухе, что может быть лучше, – улыбнулся Жадовский, вставая из-за стола для приветствия.

– У вас всё готово для сегодняшнего эксперимента?

– Обижаете, – деланно насупился наставник, – надеюсь, нынче вы обретёте память, – сказал он уже Тихомиру.

Завтрак прошёл в молчании, каждый обдумывал предстоящее дело.

– Где нам будет удобней расположиться? – спросила Жадовского, когда встали из-за стола.

– Пожалуй, лучше пройти в комнату Тихомира. Он уже свыкся с той обстановкой и расслабиться ему будет легче.

– Так и поступим.

Мы поднялись в гостевую спальню, предупредила Варю, чтобы нас не смели беспокоить. Войдя, закрыла окна и двери. Шум с улицы тоже ни к чему.

– Тихомир, располагайтесь удобней. Выбирайте, кровать или диван.

– Пожалуй, предпочту на диване, – улыбнулся мужчина.

Он уселся по центру, мы же утроились по бокам от него.

– Александра Николаевна, я полагаю, что вы уже продумали все действия. Что предложите? – Василий Андреевич смотрел испытующе.

– Объединить ментальную и целительскую магии, – рассказала ему о своих предположениях.

– Вы правы, – кивнул наставник, – поступим так. Я начну, следите за мной и подключайтесь по мере необходимости.

Спорить не стала, опыта у Жадовского было куда больше.

Василий Андреевич прикрыл глаза, сосредоточился:

– Тихомир, постарайтесь ни о чём не думать и полностью расслабиться.

Мужчина улыбнулся:

– Затруднительно, когда решается твоя судьба, но я постараюсь.

Он откинулся на спинку дивана, прикрыв веки.

Перейдя на магическое зрение, увидела, как от наставника потянулись нити силы, совсем слабые. Он словно прощупывал сознание Тихомира. Наш странник был идеальным пациентом, несмотря на волнение. Мне без труда удалось проникнуть в его сознание. И если у других людей оно представляет собой эдакий упорядоченный «склад» воспоминаний, желаний и мыслей, то тут был полный хаос. Словно кто-то взорвал бомбу и в результате получилась мешанина образов.

Я наблюдала, как Василий Андреевич, словно мягкими щупальцами осматривает каждую мыслеформу, формируя целостный поток. Добавила чуть целительской магии, направленной на расслабление. Жадовский довольно кивнул, а Тихомир задышал глубоко и ровно. Сейчас он был на грани яви и сна.

Наставник продолжал упорядочивать сознание, когда я заметила ту же странную субстанцию, какую прежде видела у Павла.

– Обратите внимание, Василий Андреевич, – тихо сказала учителю, – то же, что и у цесаревича.

Жадовский потянулся тонкими нитями к чужеродному элементу:

– Чёрт, – едва слышно выругался сквозь зубы, – заклятье.

– Давайте попробую я.

– Дерзайте, Александра. Боюсь, мне разбираться придётся слишком долго.

Как и с Павлом, направила целительскую магию в совокупности с ментальной прямо в центр бурого комка, потихоньку накачивая силой. Шли минуты, но ничего не происходило. Неужели мы опоздали? Я уже почти отчаялась, когда услышала голос Василия Андреевича:

– Постойте. Посмотрите внимательней. Оно питается нашей силой и магией самого Тихомира.

Мы убрали своё воздействие, и я увидела, что к бурой массе тянутся едва различимые токи нашего подопечного. В этом была моя ошибка. В случае с Павлом заклинание не прошло завершающую стадию, потому сработало силовое воздействие. Здесь же нужен другой вариант.

– А если лишить его подпитки? – Взглянула я на Жадовского.

– Давайте попробуем. Заключайте это в кокон, глухой, непроницаемый. Сверху поставлю свой блок.

Я снова занялась Тихомиром, потихоньку заключая заклятие в шар, который блокировал всё.

Бродяга болезненно застонал, и Василий Андреевич забеспокоился:

– Александра, продолжайте. Я погружу его в сон.

Лицо Тихомира немного расслабилось, но под веками бегали зрачки, а дыхание стало сбивчивым.

– Готово, – столь ювелирная работа потребовала много сил. Я отёрла пот со лба.

– Теперь мой черёд, – кивнул Жадовский, – вы же снимите болевые ощущения, они непременно будут.

Положила руки на лоб Тихомира и снова пустила токи исцеляющих сил. Василий Андреевич приступил к своей части.

– Сделано, – наставник откинулся, лицо его заметно побледнело, – пусть спит. Сейчас ему придётся нелегко. Кто-нибудь должен дежурить у его постели.

Я позвала Машу и велела приглядывать за магом, которого мы перенесли в кровать.

– Графиня, – Жадовский протянул мне руку, – прогуляемся. День чудо как хорош. А нам необходимо восстановить силы.

– С удовольствием.

– Что вы думаете обо всём этом?

Мы с Василием Андреевичем шли по едва заметной тропке, что вела через рощу и луг к реке. Летний день был наполнен симфонией радости и процветания. На ветвях трезвонили птицы, нежными флейтами разносились их голоса среди деревьев. Весёлыми маракасами трещали кузнечики. Иногда с лугов раздавался протяжное мычание коров, подобно звучанию валторны. Лягушки вели свою партию, прекрасно вписывающуюся в тембр окружающих звуков. Невольно заслушавшись, не сразу ответила на вопрос учителя. Лишь когда он повторил его, задумалась.

– Заклятие будто разъедает сознание Тихомира. Мы наверняка не можем знать, не действует ли маг по чужой указке. Хотя я и не заметила чужеродного влияния на его волю. Скорее это похоже на опухоль, что словно паразит, живёт за счёт энергии носителя.

– Тонко подмечено, – Жадовский, заложив руки за спину, степенно вышагивал по тропинке, – его психика и магические способности стали пищей для заклятия. Сейчас мы лишили его подпитки. И, признаюсь, переживаю за нашего подопечного. Нельзя наверняка предположить насколько разрушительна злая магия. Но вот что хочу сказать. Ведь это почти идентичное заклинание, что было у цесаревича. Магия теургов вкупе с ритуальной. Получилась поистине страшная вещь. Но кто мог создать такое? Я впервые за всю жизнь наблюдаю подобное.

– Василий Андреевич, можно любое магическое воздействие, будь то ментальное или ритуальное разложить на составляющие. Ведь так?

– В общих чертах, – вздохнул маг.

– Пусть так. Но это даст нам хоть какую-то нить. А что касается заклятья… нам надо детально изучить память Тихомира. Если оно сделано при нём… Понимаете? Мы узнаем нашего врага в лицо. Не думаю, что им владеют многие.

– Согласен. Но пока любое воздействие опасно для нашего подопечного. Подождём. Пусть спит до завтра. Сейчас сон ему на пользу.

До утра мы с наставником по очереди следили за Тихомиром. Когда требовалось, снова успокаивали и усыпляли его. Бродяга тихо постанывал, но в целом состояние его стало лучше. Нормализовалось дыхание и сердцебиение, прошла накатившая было чрезмерная потливость, уменьшились судорожные подрагивания рук и ног.