Пока Никодим колдовал над стиральной машиной, я занялась нарядами. Даже сидя в глуши, хочется выглядеть хорошо и соответственно своему статусу. Как ни крути, графине не годиться ходить абы в чём. Пусть народ и привык к моему виду в штанах, рубахе и камзоле, однако, если не нужно заниматься какой-то грязной работой, платье всё же желательней.

Варя приготовила ткань, и мы приступили к шитью.

– Понимаешь, – объясняла я горничной, которая вооружилась всем необходимым и теперь пыталась создать нужную мне модель одежды, – не хочу ходить в этих противных фижмах, корсетах и таскать на себе кучу материи. Платье должно быть лёгким и удобным.

– Как крестьянское? – недоумевала девушка.

– Нет. Будем поддерживать свой статус. Лиф делаем обычным, лишь укорачиваем, будет выше талии, дальше свободный крой. Поняла? По грудь пришить завязки из лент, тогда оно лучше сядет по фигуре.

– Но, госпожа, – возразила Варя, – разве прилично появляться в таком платье? Оно ведь не ночную рубаху, похоже.

– Что тебя смущает? Что не торчит во все стороны? Подшей нижнюю юбку, сделай попышней. И на ночную рубашку походить не будет. Можешь приладить на первый слой кружева, чтобы их было видно из-под верхней юбки. Сзади добавь складок. Фигура будет скрыта, и приличия соблюдены. Глубоких вырезов не нужно. Не на балу, чтобы голыми плечами щеголять. Только рукава длинными не делай. До локтя, в самый раз. Или вообще короткие, фонариками.

– Попробую, – девушка задумалась, закусив булавку, – давайте снимем мерки.

Полчаса Варя крутила и вертела меня в разные стороны, измерив почти всё, чуть ли не до длины пальцев. А потом отпустила.

Спустившись к обеду в столовую, увидела там увлечённых разговором Тихомира и Жадовского.

– Добрый день, господа.

– О! Александра Николаевна! – Бывший бродяга подскочил, поспешив ко мне, – даже не представляете, – он сжал мои руки, в глазах светилось счастье, – воспоминания стали возвращаться! Теперь уже не просто смотрю непонятные сюжеты. Я вспоминаю!

– Чудная новость, – улыбнулась ему, – расскажите же, что-нибудь о себе!

– Эм-м-м, – растерялся он.

– Графиня, былое возвращается постепенно, – вмешался Василий Андреевич, – от более поздних к ранним. Так что пока происхождение Тихомира, скрыто от него самого.

– Ну тогда поведайте, что удалось понять.

– Я изобретатель! – С восторгом начал мой гость.

– Поверьте, для меня это не новость, – рассмеялась на его слова, – а конкретней?

– Хм, – Тихомир потёр подбородок, – странное устройство. Я бы сказал, накопитель магической энергии.

– Интересно! Волшебники могут использовать его для увеличения собственных сил?

– Не только, – Тихомир заложил руки за спину и начал ходить по комнате, – это изобретение способно магическую энергию преображать в силу тяги, передавая определённый вид заряда механическим устройствам.

– Да вы просто гений! Это же сколько всего полезного можно сделать!

– У вас есть идеи? – Живо заинтересовался Василий Андреевич.

– Масса!

– Видно, судьба недаром привела меня к вам, – улыбнулся Тихомир.

– Да я просто уверена в этом! Ничего на этом свете не происходит случайно.

– Мне нравится ваш задор, Александра Николаевна, – рассмеялся Жадовский, – подозреваю, что у Никодима существенно прибавится работы.

– Осталось только вспомнить сам ритуал. Ведь энергию нельзя просто слить в камень, – развёл руками Тихомир.

– В камень? – Удивилась я.

– Да. Скорее в кристалл. Если точнее, в горный хрусталь. Я выяснил, что он может хранить магическую силу сколько угодно времени. Но для этого нужен особый ритуал. Подозреваю, что я его и изобрёл. Только вот пока не могу вспомнить всех подробностей.

– Как жаль, – огорчилась я.

– Терпение, – улыбнулся Жадовский, – немного терпения, графиня. Воспоминания вернутся.

– Будем надеяться. А теперь, обедать. Всё стынет, – указала на сервированный стол.

Мы принялись за еду, отдав должное мастерству тёти Глаши.

Мне не давала покоя мысль о том, что можно создать с волшебными кристаллами Тихомира. Приделать двигатель на магической тяге к каретам, плугам. Сеялки смастерить. Это же прорыв! Как изобретение колеса. И самое главное, не нужно никакого топлива, знай, заряжай камешки. Только бы этих сил было достаточно для приведения в движение целой машины. Пусть я и не смыслю в детальном устройстве механизмов, но у меня есть помощники. Никодим подскажет, смекалка у него, будь здоров. Тихомир должен разбираться в таких вещах, недаром сказал про силу тяги, значит, с физикой знаком не понаслышке.

И надо сразу же получить патент. Стоп. А если Бартош и пленил учёного для того, чтобы выведать секрет. А потом стёр память, дабы присвоить изобретение себе? С этим вопросом обратилась к Тихомиру.

Тот немного помолчал:

– Вы совершенно правы. Но, как сказал ранее, силу в кристалл нельзя просто слить. Нужен ритуал. Так вот. Наверное, я подозревал, что за мной следят. И сам поставил блок на эти воспоминания. Хороший блок. Ритуальный. Вы его пока не обнаружили, как не удалось это и Бартошу с Матеушем. Негодяи забрали несколько готовых кристаллов. Всё, чем им удалось поживиться.

– Они могли вас заточить и пытать день за днём, чтобы выведать все секреты. Почему же отпустили, просто стерев память? Нелогично, – покачала я с сомнением головой.

– В том-то и дело. Я дал им то, что они хотели. Вернее, заставил так думать. Ритуал действительно помогает передать и пробудить силу в кристалле. Войцех даже проверил его, – хитро улыбнулся Тихомир, – только не знают они одного. Сместив пару знаков, сделал так, чтобы кристаллы взрывались примерно, после часов двух использования. На моё счастье, негодяи спешили похвастать, якобы своим изобретением перед Сигизмундом. Проверили только тот хрусталь, что был у меня. Новые образцы делать не стали.

– Хитро, – позлорадствовала я, – представляю их лица, когда они поймут, что затея провалилась.

– Позвольте полюбопытствовать, – повернулся к Тихомиру Жадовский, – насколько мощный будет взрыв?

Тот пожал плечами:

– Смотря, какой величины будет кусок хрусталя и магия в него влитая.

– То есть косвенно, вы можете быть причастны к взрывам в резиденции короля Речи Посполитой?

– Тогда меня это не волновало, сами понимаете.

– А что, взрывы уже были? – поинтересовалась я.

Василий Андреевич бросил на меня странный взгляд:

– Нам пока неизвестно.

– Оставим Бартоша и его компанию. Скажите, Василий Андреевич, это те самые блоки, которые удалось поставить мне, когда мы встретились впервые?

– Вы правильно подметили, – улыбнулся Жадовский, – только в данном случае они поставлены не ментально, а с помощью определённого заклинания. Чтобы снять их, надо распутать магическое плетение, но сначала обнаружить его. В этом и сложность.

Тихомир вздохнул:

– Не очень ясно помню этот момент. Потому и помочь вам пока не могу. Приходилось, как вы сами понимаете, действовать наверняка. Я ведь прекрасно знал, кто мои враги. Скрывать от теурга обычный блок бесполезно, да и ментальной магией я владею не очень хорошо.

– Позволите мне глянуть? – Спросила я, – не буду лезть никуда. Только посмотрю. Может, удастся отыскать то, что скрыто заклятьем?

– К вашим услугам, – склонил голову Тихомир.

После обеда мы поднялись в гостевую спальню. Положили нашего подопечного на кровать, и я осторожно проникла в его сознание.

Вспомнила слова наставника, что блок, который надо отыскать, почти невидим для менталиста, но ведь его ставил ритуальный маг, а значит, есть плетение. Вот его-то и надо смотреть в первую очередь. Сознание Тихомира почти очистилось от чужого влияния, злая волшба, заключённая в оболочку, теряла свои силы день за днём. Уже не было той деградации и хаоса, которые мы обнаружили впервые. И всё же. До полного выздоровления ещё ждать и ждать.