Потихоньку скользя нитью силы через чужие воспоминания и всё то, что составляет наше сознание, искала хоть какую-то зацепку.

Время шло, пот уже градом струился по моей спине. Отчаявшись, решила прекратить бесплодные попытки. Но тут заметила странный след. Если постараться описать его привычными нам образами, он был похож на нить от клубка.

Вспомнила простенькое заклинание, которое позволяет увидеть скрытые знаки, не особо надеясь на успех. Но… Оно сработало! Стоило произнести последнее слово и плетение замерцало ажурным узором.

– Нашла! Я нашла!!!

– Александра, – разволновался Василий Андреевич, – осторожно. Игры с сознанием могут быть опасны.

Описала наставнику свои видения и услышала голос Тихомира.

– Потяните за тот самый «хвостик», о котором говорили, – он хихикнул над моим сравнением, – надо же так обозвать.

– Вы уверены? – С сомнением спросил Жадовский.

– Абсолютно. Плетение достаточно нарушить в одном узле.

Сделав подобие аркана из собственной магии, потянула за нить и та, чуть поупиравшись, поддалась. Дальше грубой силой действовать не стала. Если этого достаточно, заклятие распадётся само.

– Всё, – открыла глаза, – теперь будем ждать. Сколько времени понадобится?

Наставник пожал плечами:

– Надо спросить у создателя, – указал он на Тихомира.

Вслед за наставником и тот развёл руками:

– Боюсь, мои воспоминания ещё слишком обрывочны и бессвязны для того, чтобы утверждать о чём-то уверенно.

– Не страшно. Сейчас торопиться не стоит, – успокоила я гостя, – не изводите себя, стараясь всё вспомнить побыстрей. Всему своё время.

Мы с наставником оставили Тихомира отдыхать в его комнате, а сами пошли прогуляться.

– Вы делаете большие успехи, – заметил Василий Андреевич, помахивая лёгкой тростью, которую он брал скорее для солидности, чем себе в подмогу.

– Спасибо. Я хочу овладеть магией как можно лучше.

– Не любите полумеры? – Усмехнулся Жадовский.

– Если уж за что-то берёшься, то надо попытаться делать всё на отлично, как сказали бы школяры. Иначе и сил тратить не стоит.

– Поистине судьба сама привела вас ко мне. Вы уникальны. И с вашими стремлениями, мне кажется, меня запомнят не как наставника цесаревича, а учителя графини Туманской.

Похвала заставила мои щёки порозоветь:

– Спасибо.

– Девочка, – впервые Василий Андреевич был столь серьёзен и откровенен, – дерзай, стремись! Я дам тебе все знания, которыми владею. Такие, как ты, Сашенька, посланы самим Мирозданием, чтобы изменить судьбы людей и стран. И пусть мои слова звучат пафосно, это не умаляет их значения.

Не зная, что сказать, просто обняла учителя. В этом мире он был одним из тех немногих людей, которым обязана почти всем: жизнью, свободой, положением. И если он так верит в меня. Что же. Я и сидя в деревне, способна добиться многого.

На следующий день Варенька продемонстрировала первое платье, сшитое по моему заказу. Нежное, струящееся, припылённо-розового цвета, оно получилось лёгким и воздушным. Одно то, что не нужно надевать порядком надоевшие фижму и корсет, делало его в моих глазах просто волшебным.

С удовольствием облачилась в новый наряд. Ещё одно достоинство, я могла справиться с этим самостоятельно, без помощи горничной. Подошла к зеркалу. Восхитительно. Крой напоминал перевёрнутый бутон розы, из-под верхней юбки кокетливо выглядывали белые кружева.

– Варя, ты волшебница. Платье восхитительно! – Вертелась перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон.

– А как вам идёт, – улыбалась довольная девушка, – и вполне приличное.

– Что я говорила. Фигуру не облегает, всё как положено.

Ходить в нём было одно удовольствие. В столице снова придётся облачиться в многослойные наряды, но пока можно пощеголять и в таком вот свободном платье.

Спустилась к завтраку, поймав на себе восхищённые взгляды моих гостей.

– Александра Николаевна, вы прелестны в этом наряде, – Василий Андреевич поднялся из-за стола, – как ново, смело и оригинально. Кто автор идеи? Впрочем, – хохотнул он, – я догадываюсь. Опять вы.

– Графиня, – вторил ему бывший бродяга, – не могу не согласиться. Фея, настоящая фея!

– Благодарю вас, господа, – немного смутилась я, – ну а как вы, Тихомир? Удалось ещё что-нибудь вспомнить?

– Пока лишь какие-то отрывки, – чуть нахмурился он, – и то незначительные мелочи.

– Ничего. Память вернётся, я в это верю.

Не успели мы закончить завтрак, как в столовую вошла Маша:

– Госпожа, пришёл Никодим, с бандурой какой-то.

– Пусть подождёт, я сейчас выйду.

Бросив недопитый чай, поспешила во двор. Не терпелось увидеть, что получилось у моего мастера.

Но облик будущей стиральной машины меня разочаровал. Понимаю, с меня инженер никакой, объяснять на пальцах это не то же самое, что грамотный чертёж. Но…

Передо мной стояла приземистая бочка, внутри которой болтался железный штырь с тремя квадратными лопастями, корзина же лежала отдельно.

– Вот, – жалобно глянул на меня кузнец, – не получается, Ваше Сиятельство.

– Погоди, – обошла изобретение со всех сторон, – сейчас что-нибудь придумаем.

К нам подошли Жадовский и Тихомир.

– Позвольте, – сразу же живо заинтересовался изобретатель, – чудной аппарат. Для чего он?

Я пояснила, какая вещь должна получиться в итоге.

– Все недочёты легко исправить, – глаза Тихомира загорелись, – Никодим, послушайте. Под бочку нужна станина, невысокая, но крепкая, основательная. Чтобы штифт мог двигаться свободно. Вы правильно уловили суть. Остались мелочи.

Он подошёл ближе к кузнецу, говоря вполголоса, объясняя и показывая, вертя «машину» так и эдак. Я подошла ближе, чтобы уловить суть предложенного.

– Во-первых, там, где установлен штифт, надо бы покрыть воском, чтобы вода не лилась у нас, как из худого горшка. Второе, ваша педаль, – Тихомир указал на уныло валяющиеся рядом плашки, которые я сначала и не заметила, – Александра Николаевна не совсем верно объяснила принцип их действия.

Перевернув конструкцию, мужчины склонились над ней. Маг что-то тихо показывал и рассказывал Никодиму. Мне места не хватило, так что пришлось постоять в сторонке.

– Графиня, почему такой унылый вид? – С улыбкой подошёл ко мне Василий Андреевич.

– Изобретение моё, а я и близко подойти не могу. Интересно же.

– Главное – идея. А дальше позвольте исполнителям завершить начатое. Только гляньте на нашего подопечного, – усмехнувшись, указал Жадовский на Тихомира, – как глаза сияют. Поверьте, занятия любимым делом помогут не только вашему устройству, но и быстрей вернут его память. Оставьте их. Пусть себе изобретают. Своё дело вы сделали.

– Так считаете? – С сомнением посмотрела я на учителя.

– Абсолютно, – совершенно серьёзно кивнул он.

– Патент мне поможете оформить? – Сощурила глаза.

– Безусловно, – кивнул наставник, – не думаете же вы, что Тихомир будет оспаривать это право?

– Нет. Но вроде как, теперь и не моя идея.

– Ваша, ваша, – рассмеялся Жадовский, – и вам не свойственно стяжательство, так что, думаю, Тихомира не обделите.

– Почему вы так решили?

Наставник рассмеялся:

– Лукерья Захаровна вторую неделю приводит ваши дела в порядок, а даже не заглянули в её записи.

– Доверяю.

– Или просто начисто лишены скупости и готовности нажить побольше. Вы не нуждаетесь в деньгах, а ваши цели не в получении дополнительных средств. К тому же что-то мне подсказывает, что настоящее имя Тихомира, когда оно станет известно, нам лучше придержать втайне. Сами понимаете, я обязан доложить государю о том, что произошло. Если ритуальный маг, подданный нашей империи, тогда и его волшебные кристаллы принадлежать государству.

– И вмешательство Бартоша можно расценивать не просто, как нападение на мага?

Жадовский кивнул:

– Именно.

– Александра Николаевна, – отвлёк нас голос Тихомира, – как вам удалось придумать столь полезную штуку? Поистине разум женский непостижим, – маг с улыбкой приблизился к нам.