– Я думала, все маги боевые, – покачала головой Кевлара.

– Особенно целители, – поддакнул я.

Девушка смущенно потеребила русую косу и хихикнула, очевидно, представив Раллею, пучком лебеды отбивающуюся от упырей.

– В совете есть пример классического некроманта и при этом великолепного боевого практика – магистр Ксниил, – я сменил жест, отчаявшись заполучить отзыв при помощи канонического заклятия. – Но он то самое исключение, да и вообще с долей нечеловеческой крови, а это дарит немного другие возможности. У него потрясающая техника фехтования, хотя за меч берется редко.

– Ха! А я же его помню, он на ристалище в Ингероле был! И на арене, и в судьях сидел. А ты откуда знаешь?

– Он преподает в хувнтонской Школе Магии, я там учился.

– Пошел туда, потому что хотел стать таким, как он?

– Ну нет, – хмыкнул я. – Никогда не стремился стать чьим-то отражением. Пошел, потому что послушался дурацкого совета будущего сокурсника.

– Дурацкого?!

– Конечно, дурацкого. Если бы не засранец Сидхар, я бы уже давно подгреб под себя хувнтонские выселки и почивал на лаврах в окружении вина и женщин, а не торчал тут на радость всем упырям Северной Границы.

– Но…

– Все, кыш отсюда. Хватит делать мою жизнь еще паскуднее, чем она есть.

– Хорошо, командир! Есть не паскудить вам еще больше! – Кевлара отсалютовала мне арбалетом, хихикнула и унеслась к остальным.

Последняя дождевая туча уже давно скрылась за горизонтом, а трое сорванцов всё играли в «лягушек», прыгая из лужи в лужу. Потому и незнакомую девушку верхом на лосихе заметили первыми, бросились со всех ног в поле, звать взрослых. Охотница проводила ребятишек внимательным взглядом, что-то шепнула на ухо животному, спрыгнула на землю и, не спеша, направилась к воротам села, уже в одиночестве. Там и встретилась с ватагой косарей, торопящихся следом за детьми.

– Тьфуй-то, головы бедовые! – замахнулся один, попытался отвесить подзатыльник прячущемуся за его спиной мальчишке. – Ну, где ж тут страховидло, а?

– Было! – пискнул тот и шустро перепрятался за более миролюбивую спину. – Убёгло!

– Убёгло, – передразнил отец, сплюнул под ноги, оперся на косовище. – Доброго дня, госпожа. Помочь чем?

– Я ищу господина Вилларика и госпожу Альдару, их дочь передала письмо…

– Ларка? – из толпы протолкался невысокий мужчина с длинными вислыми усами цвета спелой пшеницы. Следом пробиралась и женщина, на ходу поправляя сбившуюся набок белую косынку. – Письмо?

Мара доброжелательно улыбнулась и кивнула, запустив руку в широкий вырез на груди. Из толпы встречающих послышались сдавленные вздохи, сплошь мужские. Охотница протянула бумагу:

– Вот, пожалуйста.

Вилларик потянулся было взять, но почти сразу отдернул руку:

– Я-то в грамоте не разумею, госпожа, вот, жене отдайте. Она и прочитает.

Мара беззаботно пожала плечами, передала письмо женщине. Та крепко сжала бумагу обеими руками, зашевелила губами, быстро разбирая прыгающие вверх-вниз строчки. Подняла на Мару глаза, ярко-голубые, как омытое дождем небо:

– Это правда, госпожа? Про особенное поручение, с которым Ларку на Запад отправили?

– На Запад? – оживился и супруг. – А куда ж? Не в Белую ли бухту? Служил я там по молодости, ух и красота…

Мара осторожно улыбнулась. Содержания письма Кевлары она не знала, но инстинктивно почувствовала, что лучше согласиться:

– Так и есть. Она вернется, как только выполнит свое поручение.

– Славно, – улыбнулась женщина, и низко, в пояс поклонилась Охотнице. – Спасибо за весточку, госпожа. Да хранят вас боги.

– Ха! – мужчина звонко шлепнул ладонями по коленям и горделиво оглядел односельчан. – А говорили, в люди не выбьется! Особенные поручения кому попадя не дают-с! Так вот-с!

– Ну, ну, – добродушно усмехнулся староста, перехватил поудобнее косу. – Чего надулся как жаба перед дождем? Вот выполнит – тогда и поговорим.

– А и поговорим!

– А и поговорим. А вы, госпожа вестница, может отобедаете с нами?

– Спасибо, но нет, – покачала головой Мара. К воротам прошелестел легкий бриз разочарованных вздохов. Сплошь мужских. – Мне нужно спешить.

– Нужно так нужно. Заезжайте, если еще случитесь в наших краях, тут вам завсегда рады. Особливо с хорошими вестями.

Охотница весело улыбнулась людям и заторопилась к видневшемуся неподалеку лесу. Селяне обсуждали неожиданные новости, не спеша расходиться, и только затаившийся у плетня сынишка старосты видел, как незнакомка ловко вспрыгнула на спину выбежавшей из зарослей лосихе и скрылась в чаще.

«Страховидло оно страховидло и есть», – мальчишка сощурил черно-карие глаза и вытер нос рукавом. Рассказывать об увиденном он на этот раз никому не собирался.

Сидя на неуютном камушке, я припомнил все известные мне орочьи ругательства, не обошел вниманием диалект Южной Границы и уже подобрался к лексикону троллей, когда свободная энергия наконец-то отыскалась. Накопитель кольнул кожу, я осторожно впустил тонкую струйку в собственный резерв, критически прислушался к ощущениям. Ну, не эталон, конечно, но сойдет.

Аномалия Скальнарго, поминаемая в проклятиях не только северянами, подмешивала в столь желанную энергию что-то явно ненормальное – сердце колотилось рывками на вдохе. Надеюсь, до повреждений собственного энергетического поля не дойдет… Ах ты ж, зараза! Я зло фыркнул, пытаясь восстановить дыхание. Ну что с тебя, гадины, убудет?! Скопидомка проклятая! Аномалия внезапно затихла, будто знатная дама, получившая в собственном саду пинок под зад от нищего побирушки. Накопитель сыто щелкнул, я глумливо хихикнул, почувствовав слабый перекат силы вокруг – знатная дама, колыхнув юбками, величественно уплыла в дом, прекрасно зная, что рано или поздно обидчик приползет к ее порогу снова просить «медьку на редьку». Конечно, аномалия Скальнарго – это не разумное существо, а просто сеть искажений, но и договориться с ней невозможно. Только научиться жить бок о бок. Ладно, попробуем в следующий раз обойтись без «пинков под зад».

– А деревья там и правда золотые, как в сказках говорят?

– Нет, но красота не меряется золотом. В Светлолиственном Лесу не бывает зимы – только весна, лето и осень. Туда можно приехать на час, а остаться навсегда. Время там замирает. Ты даже представить не можешь, какое это блаженство – стоять по колено в листве и знать, что даже опавшая, она продолжает жить.

– Как чудесно…

Возглавляющие отряд Кевлара и Агрос скрашивали путь тихой беседой. Квэн с теплотой и нежностью коренного эльфа Запада повествовал ей об Эльсвирилле и окрестностях. Я поднял воротник куртки и сгорбился, пытаясь спрятаться от не по-осеннему холодного ветра, колющего щеки крошечными снежинками. Дорога сузилась до торной тропы в нагромождении скальных отломков. Начинало смеркаться, кони заметно погрустнели (за исключением невозмутимо прущего в гору Скьяффирда). Серый вампира изредка чутко прислушивался к шороху осыпей, гнедой Кевлары то и дело спотыкался, отрывисто фыркая. Я уже начал подремывать, когда привычные звуки разогнал громкий щелчок металла о камни. Кевлара придержала коня, Агрос, шагавший рядом с ее стременем, рысцой устремился вперед и словно растворился в воздухе – темно-синий плащ квэна сливался с наступающими сумерками.

– Впереди какая-то башня, – сообщил вновь материализовавшийся у стремени наемник. – Может быть…

– Ложись! – рявкнул я, следуя своему же совету, насколько это возможно сидя в седле. Над головой противно свистнула стрела. Нас заметили.

– Хэй-я-а! – внезапно завопила Кевлара.

Боевой клич, отраженный скалами, взметнулся к небесам. Испуганно ржанул чей-то конь, Агрос подскочил на вершок, вживе продемонстрировав подъем боевого духа. Противники тоже оценили, пальнув дуплетом.