Я прищурился в обманчивом полумраке и различил смазанное движение. Торжественно взмахнув рукой, послал по адресу пульсар и пустил Скьяффирда галопом следом за гнедым Кевлары. Слева мелькнуло что-то массивное, темное, иззубренное, неровным краем вгрызающееся в небо. Та самая башня? Захар предупреждающе крикнул, но я уже разглядел впереди террасу и свернул вправо, подальше от полуразрушенной каменной стены. Подвижный клубок теней вырос как из-под земли, поймал в грудь огненный шар пульсара и взорвался. Я поспешно пригнулся, уклоняясь от свистнувшей над головой кисти руки, до сих пор цепко сжимающей короткий меч. М-да, переборщил малость… Справа пронеслась Кевлара, соскочила с коня и, укрывшись за валуном, принялась высматривать цель. Я машинально отразил летящую в голову стрелу Щитом. Агрос оттянул на себя двоих умертвий с алебардами и теперь резвым козликом скакал между ними. Захар опасно свесился влево, плеть холодно свистнула, отсекая ближайшему копейщику руку.

Хлестнула дугу толстая крученая тетива арбалета. Мимо. Кевлара лихорадочно закрутила ворот, оттягивая тетиву, прицелилась тщательнее и вывела из строя одного из стрелков, всадив болт аккурат промеж глаз – инерция выстрела заставила мерзавца потерять равновесие и с ласкающим мой слух хрустом приземлиться на скальную площадку головой вниз. Остальные трое равнодушно продолжили свое черное дело. Встречный ветер их тоже не расстроил, стрелы летели к цели как по нитке. Кевлара судорожно перезарядила оружие и снова прищурилась на порожистую скалу с засевшими там супостатами. Скьяффирд взметнулся на дыбы, саданул подкравшегося мечника тяжелыми копытами по шлему. Шлем развалился. Как и голова. Благодарно похлопав коня по шее, я переместился правее, и, после нескольких не совсем удачных экспериментов, наконец-то рассчитал нужную мощность пульсара – теперь шустрые покойники хотя бы не разлетались кусками по всей округе.

Кевлара из укрытия сбила со скалы второго стрелка, квэн в красивом пируэте свалил двоих мечников, зацепив правого по лицу, а левому добавив ногой по горлу. Захар, поймавший еще одну стрелу в комплект к уже имеющимся четырем, опасно кренился вправо, но продолжал сужающимися кругами гонять противников, крест-накрест полосуя воздух плетью. Бросив Скьяффирда в галоп, я врезался в толпу обрадованных умертвий и, презрев правила честной дуэли, ударил с двух рук. Ближайшие красочно заполыхали, остальные шустро рассредоточились. Четверо. И один стрелок. Я в последний момент отразил очередную стрелу и заорал:

– Кевлара, сними этого злыдня, наконец!

– Ты с ним поговори, может сам спрыгнет… – прохрипел вампир, грудью навалившись на шею коня.

– Плохо? – я дернул серого за повод и вырвался из сужающегося кольца противников. Те, ничуть не обидевшись, устремились в погоню.

– Терпимо, – проворчал Захар.

Кевлара издала победный вопль, а следом – ожесточенный визг, улепетывая от прыткого мечника, единственного утяжеленного подобием доспеха-бригантины. Мечник пробежал пару шагов и рухнул, окончательно упокоенный моим ударом. Агрос догнал наших преследователей и, наплевав на благородство, уложил первого со спины, вторым ударом отрубив голову уже падающему телу. Придав жеребцу вампира ускорение, я развернул Скьяффирда. Вороной взвился на дыбы и опустил копыта на подоспевшего мечника. Не заботясь о его трагической судьбине, я долбанул с двух рук подбежавших приятелей павшего. Последнего Агрос поймал на правый клинок и откинул в сторону. Я не удержался и, эффектно раскрутив тело в воздухе, шваркнул его о скалу.

Сбледнувшая Кевлара подвела к нам грустного Гивьера. Квэн внимательно осматривал поле недавнего боя, я пытался после оного отдышаться, Захар мужественно болтался на спине коня, хрипло кашляя кровью. Мадьяру досталось серьезнее, чем нам троим вместе взятым, несмотря на откровенную косорукость стрелков.

Оставив вампира на попечение более опытного в таких делах наемника, я подошел к Кевларе. Закусив губу, девушка разглядывала нависающую над террасой скалу, не так давно скрывавшую вражеских лучников, и мелко подрагивающими руками переплетала растрепавшуюся косу. Разряженный арбалет лежал на земле. Вот бы еще знать, что говорят в таких ситуациях…

– Это из-за меня, – безжизненно выдавила Кевлара. – Если бы я лучше стреляла, Захара бы не ранили.

– Ты тут совершенно ни при чем, – я поколебался, но все же положил девушке руку на плечо. Плечо заметно вздрогнуло.

– А кто тогда?

– Судьба. Случай. И какой-то сволочной маг, который бросил здесь эту чересчур активную падаль.

– Мне надо было в них стрелять, а не трястись за камнем! – вскинулась воительница.

О, Тьма, вот только истерики нам и не хватает… А из меня дипломат, как из орка монашка. Я с надеждой оглянулся на Агроса, но квэн сосредоточенно выковыривал из мадьяра стрелы и вряд ли согласился бы поменяться со мной местами даже за деньги. Расстроенная Кевлара действовала на него удручающе, пробуждая не только сочувствие, но и солидарность в самобичевании.

– Кевлара, ты зря паникуешь. Регенерация у мадьяров на несколько порядков лучше, чем у людей.

– Но они же не бессмертны!

– Нет, но и убить их непросто.

Девушка всхлипнула, потерла глаза:

– А вдруг у них стрелы отравленные?

Сердце глухо стукнуло в висках. Не отравленные, а заговоренные… И заговоренные именно на Захара, иначе бы мадьяр с его скоростью реакции увернулся от четверых дохлых стрелков, толком не знающих куда целиться!

– Кевлара, возможно, ты только что спасла ему жизнь.

Воительница ошарашенно хлопнула глазами и припустила следом за мной. Агрос, управившись с нелегким делом, оттирал руки от крови какой-то подозрительной ветошью. Я присел на корточки перед Захаром:

– Не желаете ли произнести предсмертную речь, граф?

Мадьяр хрипло закашлялся.

– Это мы уже слышали.

– Не порть мне патетику, северный.

– Я тебе еще и жизнь испорчу, – я наугад ткнул вампира пальцем в бок. В ответном кашле прозвучали возмущенные нотки, кольцо Вилл-Орма скупо отреагировало на чужую энергию. – Незаинтересованные стороны могут заняться чем-нибудь полезным.

– Мы заинтересованные! – тут же заявила Кевлара, но Агрос мягко потянул девушку за локоть, поняв меня с полуслова.

Конечно, Захар – не один из Древних, но тяжелое ранение может свести на нет все усилия по дипломатии и самоконтролю у любого вампира. Не стоит лишний раз рисковать.

– Ничего необычного не чувствуешь? – я провел левой рукой над грудью мадьяра, пытаясь зацепить отзыв от заклятия.

– Из меня только что вытащили ровно пять кусков железа… Это достаточно необычно?

– Уточню – пять кусков заговоренного железа.

– А, что б их… Теперь понятно, что за сила засовывала их в меня по диагонали, да еще и против ветра, – карие глаза вампира взволнованно сверкнули. – Надеюсь, это не очередное проклятие?

– Не знаю, не могу поймать отзыв.

– Как ты вообще догадался?

– Кевлара навела, – признался я, зло сжал зубы. – Цваард… Захар, извини, у меня просто чудовищно мало опыта.

– Я тоже не с мечом родился… кхе-кхе… Но и умру не от него, что радует.

– Все так плохо?

– Чувствую себя человеком.

– И в чем проявляется очеловечивание?

– Не могу сосредоточиться на регенерации.

– Вроде бы у вампиров она бессознательная.

– Даже сознательно ничего не получается.

Я снова медленно провел ладонью над грудью мадьяра. Где-то стоит блок, заговор не ограничился выбором цели и точностью попадания в нее. Еще раз, справа-налево. Слева-направо. Зараза, как в Бездне ищу! А кровопотеря только увеличивается…

– Надеюсь, восточный, ты себя контролируешь?

– Вполне. У меня большой… – Захар с присвистом втянул воздух: – Опыт.

– Он настолько увеличился со времен погони за Раллеей?

– Два срыва за двадцать лет можно и простить.

– То есть, мне надо будет бояться тебя лет через десять?

– Лет через десять уже я буду тебя бояться, урожденный Севера.