– Потому что ты старше, – отрезал мадьяр. – Значит, несешь ответственность не только за себя, но и за того младшего, которого спровоцировал.

– Я его спровоцировал?! Ты не видел, что он сделал? Это было опасно!

– Это была случайность.

– Я же говорила! – запыхавшаяся воительница уперлась руками в колени, пытаясь отдышаться, резко выпрямилась, встряхнула русой гривой волос. – Случайно вышло! Я сама виновата, быстро не слезла, показалось, что там что-то блестит в камнях, ну я присела разглядеть поближе. Потом услышала, что камни дрожат, вроде обвал начался, стала спускаться и… почти успела.

– Это было опасно, – уперся квэн.

Захар словно невзначай положил пальцы на оголовье плети у пояса:

– Да. Именно. То, что сделал ты, было опасно. Не знаю, как все, но я хочу закончить это путешествие и вернуться к своей обычной скучной жизни, – вампир обернулся. – К тебе это тоже относится, северный. Ты имеешь дело не с боевой десяткой хатров. И даже не с отрядом гвардейцев правящего монарха.

– Извини, я должен был проверить не дважды, а трижды, – саркастически поклонился я, ни к кому конкретно не обращаясь.

– А если надо и четырежды, – сузил глаза мадьяр. – Агрос уже сказал. Не перекладывай вину.

– Ничего, я сама виновата, не извиняйся, – Кевлара, не услышав или не придав значения моему сарказму, доброжелательно улыбнулась. – И Захар прав, это было смешно! Кому рассказать – живот надорвет! Не бойся, Агрос, я ж не только на битюге вроде Гивьера ездила. Была у нас в деревне одна шальная кобылка, вот та и скинуть могла, если зазеваешься. А камень этот – тьфу! Даже за ногу не укусит.

– Хвала всем силам, что хоть это не пришло кое-кому в голову, – буркнул наемник, пряча оружие в ножны.

Я дернулся огрызнуться, но смолчал, наткнувшись на предостерегающий взгляд вампира. Агрос вздохнул, протянул мне руку:

– Извини, что полез. Не ожидал. Для меня бешеные камни в диковинку. Мир?

– Мир, – я ответил на рукопожатие, добавил уже без сарказма: – И ты извини. Увлекся. Даже не услышал истошных воплей нашего чемпиона по выездке.

– Ничего не истошных! – возмутилась Кевлара.

– Ладно, раз уж мы здесь застряли, предлагаю разбить лагерь, – квэн потер двумя пальцами лоб, поморщился. – Не знаю, насчет вас, а меня как будто мешком по голове огрели с тех пор, как лес закончился.

– Обычное дело в Северных горах, – успокоил его Захар. – Нужно просто немного времени, чтобы привыкнуть, после привала станет легче.

– Я ничего не чувствую, – сдвинула брови Кевлара. – А раньше тут не бывала. А ты, выходит, бывал, Захар?

– Нет, но я родился на Восточной Гряде. Среди людей встречаются те, кто одинаково хорошо себя ощущают и на равнине, и в горах, наверное, тебе просто повезло.

Девушка улыбнулась:

– Удачно вышло. И что ж теперь, все приезжие так и добираются до столицы? От привала к привалу?

– Если подниматься по обжитому склону, разница в давлении почти не ощущается. Видимо, на Орм Тэкре все немного иначе.

– А ты хорошо двигаешься, северный, – внезапно похвалил меня Агрос. – Не каждый человек сумеет увернуться от «ножниц». Да еще и развалить комбинацию.

– Повезло, – я свистнул, подзывая Скьяффирда.

Захар многозначительно хмыкнул, но смолчал, занявшись вещами. Я тоже не стал развивать тему. Да, мы оба знаем, что рефлексы урожденного не чета рефлексам обычного человека. И да, я догадываюсь о причинах такого преимущества. Но пусть дело будет в везении. Хотя бы сейчас. Ведь людям зачастую так сложно расставаться с иллюзиями…

– Звор, а откуда берутся способности к магии? – воительница, обхватив руками колени, рассеянно разглядывала расплывчатые силуэты деревьев вдалеке.

Девушка, желая сбить неприятный осадок от случившегося, увязалась за мной. Вообще-то отвлекать мага при исполнении не рекомендуется, но я сделал скидку невинной жертве моего произвола и покладисто отвечал на ее вопросы.

– Понятия не имею. Дайны уверены, что от тесных сношений с демонами.

– Ф-фу…

– Не настолько тесных. Хотя…

– Я поняла! – торопливо замахала руками Кевлара, отнюдь не лишенная воображения. – Просто ни в одной книжке не читала о том, откуда всё это берется.

Я не мог не заинтересоваться новым источником просвещения масс в вопросах практической магии:

– И где именно ты об этом не читала?

– Некоторые рыцари интересуются магией. Но читают… не очень хорошо, потому меня часто просили помочь, – воительница заметила мою скептическую ухмылку и тут же вскинулась: – Это были хорошие книжки! Правильные! Из самого Гитска!

– Правильные? Это-то ты как определила, позволь спросить?

– Очень даже просто! На каждой из них печать стояла, с номером и с названием библиотеки! Или скажешь, в библиотеках Гитска ерунда какая-то лежит?

На самом деле в любой библиотеке хватало сомнительной литературы на разные темы, это я мог заявить с полной уверенностью после того, как сам какое-то время подрабатывал в хувнтонской. Но спорить с Кевларой не хотелось – в конце концов, кто я такой, чтобы разрушать чужие представления о том, как работает этот мир? Интереснее другое.

– Помнишь хоть одно название?

– Нет, – видя, что я не собираюсь ее переубеждать или высмеивать, девушка успокоилась. – Мудреные больно, не запомнила. Да и лучше на то, что внутри смотреть, чем на обложку.

– Ну-ну… И много насмотрела?

– Много. Вот, например, что урожденный Севера черпает свою силу в чужой крови.

– Брехня, – тряхнул головой я. – Подпитка урожденного – чужие боль и страх. Чем сильнее и продолжительней – тем мощнее энергетическая отдача.

– А ты… тоже умеешь? Хотя нет, не надо, не отвечай! – вырвалось у Кевлары, но я только невразумительно хмыкнул, даже не думая обижаться.

Урожденные некроманты Севера в истории Моокрогга встречались нечасто, и об их происхождении и способностях ходило много слухов. Частью – искаженная правда, частью – обычный человеческий страх, облеченный в выспренние слова.

– Извини, Звор.

– Ерунда. Меня сложно обидеть. И, несмотря на расхожие домыслы, не все темные маги готовы в ответ на оскорбление превратить собеседника в жабу или червя. Собственно, я и среди светлых таких не встречал, преобразование материи доступно разве что адептам, да и то не всем.

– А кто вообще определяет, какому магу быть светлым, а какому – темным? Совет вашей гильдии? Или испытания какие?

– Родство со Стороной приходит само, инстинктивно. Просто к какой-то легче обращаться.

– И ни от чего не зависит?

– Считается, что нет, но косвенно влияет место рождения. Чем больше вокруг искажений пространства или магических аномалий – тем выше вероятность, что маг будет темным. Северяне в большинстве своем выбирают Сторону Тьмы, хотя есть и исключения. Но это не система и влиять на выбор невозможно.

– А какая вообще разница между всеми магами?

– Очевидная. Светлый маг – благодетель, а темный – злодей. Это тебе скажет любой землепашец.

Кевлара засмеялась и беззаботно толкнула меня локтем под ребро, сбив пасс:

– А ты как считаешь?

Я только неслышно вздохнул, быстро перехватив заклинание другой рукой, пока не развеялось:

– Считаю, что разница не такая и большая, разве что с технической точки зрения. Остальное – стереотипы, которые будут существовать до тех пор, пока кому-то их существование выгодно.

– А чем некромант отличается от других темных магов?

– Тем, что с меньшими затратами энергии манипулирует свойствами неживой материи. Это истинно и для таких, как я, и для классиков, которые специализируются на поднятии мертвых и контакте с их духами.

– Выходит, что урожденный с духами не умеет?

– Умеет, но обычно такой мелочью не занимается. На это есть классики.

– Получается, классический некромант – не боевой практик? – неподдельно изумилась девушка.

– За редким исключением – нет. Он связующая нить между этим и Сопредельным миром, Голос Смерти. Конечно, это не значит, что тот же артэ Даксар позволит схарчить себя без соли: он классик, притом больше занимающийся теоретической магией, но при этом знает немало неприятных арканов и может испортить жизнь любому противнику. А то и посмертие. Но если кому-то понадобится разогнать стаю гулей или надрать хвост выверне – наймут скорее меня, чем его. А вот для допроса невовремя почившего свидетеля суд первым делом позовет классика.