– Подобное и от вас? Вы же демон. Уверена, что вы не просто так этого хотите. Не по доброте. А по корысти. Всё ваши слова блеф – это доказывает вся сладость из ваших речей. Состояние. Деньги? Легко? Не несите чушь. Я лучше представлю, что ничего не было, а вы…

Джоан замолкла. Собеседник молчал.

– Просто пропадите. Я не хочу видеть вас. Я хочу вас забыть и не вспоминать.

Незваный гость не пошевелился. Джоан с силой сжала в кулак своё одеяло.

– Уходите.

На этот раз у неё получилось сказать тверже.

Но гоблин никак не ответил.

Джоан почувствовала, как её тянет забиться в угол. Закрыть лицо одеялом, зажмуриться, представить, что никого перед ней нет. Никто, ничего не говорит. Простое, дурное видение, как бред или горячка в жар.

Она не пошевелилась.

А губы онемели.

– Джоан, – услышала своё имя девушка из уст существа, – Ты забыла. Что я тебя вытащил. Из своего дома.

– Чт…? Вытащили!? А т… ты! Ты знаешь что мне пришлось потом пройти после того, как я вышла от тебя?! – не сдерживая голоса, поддавшись вперед, говорила девушка, – меня не было почти неделю. Неделю! Я работник библиотеки и я должна была работать, а меня не было. Объявили поиски, искали меня. А потом я появилась. Ты знаешь что обо мне говорили? Что я гуляла. Что я просто где-то шлялась! А потом ещё всплыло наружу, что я говорила стражникам про гоблина. Оказалось, что я была в бреду. Другие говорят, что я жрала какие то вещества. Наркотики! Чтобы сохранить своё лицо, мне пришлось договариваться с архивариусом за его заступничество. Ты знаешь как он захотел договориться?!

Гоблин молчал.

– У меня выбора даже не было. Комнату я потеряла. И пришлось… – Джоан глубоко вздохнула, прижала ладонь к сердцу, а голову опустила чтобы влажные глаза не выдали её горя, – Я ненавижу вас всем сердцем. Будь моя воля, я бы…

Она замолкла. На шерстяное одеяло упала слеза. Ещё одна из многочисленных, которые падали до этой ночи. Впитывались в единственную для неё родную вещь в этой комнате. Единственную вещь, близкое к сердцу Джоан. Она прижала его к себе и, почувствовав родное тепло, как в объятиях матери, которую не знала, заплакала.

Кроме своей горечи Джоан ничего не слышала. Кроме мутного света через слезы ничего не видела. Она дрожала от бессилия, ненависти и обиды. Когда она сделала последний прерывистый вздох и подняла голову в сторону тихого собеседника, то увидела, что ничего не изменилось. Гоблин сидел тихо. Только лишь голова опущена вниз. А глаза скрыты под тряпьём.

– Вы… всё ещё здесь? – сказала девушка.

– Прошу… – просипел голос гоблина напротив, – прочитай то, что рядом с тобой. На столике.

Джоан не сразу поняла о чем говорит существо. Она медленно перевела взгляд на столик рядом с собой и охнула.

– Боги…

На совсем недавно пустом столике покоился открытый конверт. На его сломанной печати красовалась символика неизвестного Джоан богатого дома.

– Я не хочу… – слабо сказала она.

– Тебе нужно всего лишь прочитать. Джоан… – голова гоблина поднялась. Его горящие глаза посмотрели словно в само нутро девушки. Она не спрятала от них взгляд, – Я согласен. Что сделал плохо. И теперь… Просто прочитай. Ты всё поймешь. Уверен.

Девушка не пошевелилась. Гоблин молчал.

Джоан оторвала руку от одеяла и осторожно взяла конверт. Слабыми пальцами достала из него аккуратно сложенный листок, развернула его.

«Вашей милости нужно всего прийти в Хуарес с медальоном на шее в дом на Холме Сентия. Вас встретят Хранители. Если вы пришли с чем нужно, вы станете представителем благородного общества».

– Я… Не очень всё поняла, – честно сказала Джоан, несколько раз прочитав содержимое листка.

– Оно понятно. Сам не понял. Пока не прочитал это, – махнув рукой, перекидывая письмо через комнату прямо на стол, сказал гоблин.

Более уверенно взяв новый кусочек бумаги, Джоан развернула его и прочитала:

«Милия, дорогая. Я понимаю, что подобные вещи должны храниться в месте, подобно сокровищнице моего отца. Однако, мне кажется, что у нас оно пропадет. Мало кому можно доверить то, что я доверяю тебе. Потому, как самой близкой и лучшей своей подруге из своего общества, я передаю тебе на хранение медальон и настаиваю, чтобы ты не говорила мне куда и как ты его спрятала. Важен не он, а то, что он может открыть. В Хуаресе, рядом с домом на Холме Сентия, кроется древний артефакт. Этот медальон – чтобы снять печать с хранилища, которое невозможно найти закрытым. Сам артефакт очень старинный, он застал зарождение, расцвет и падение старого королевства. И им, отчего то, заинтересовались лица весьма высоких кругов. Я не буду тебя пугать разными деталями этой истории, но в королевском обществе порой опаснее, нежели в трущобах всех королевств мира. Потому я прошу тебя спрятать его хотя бы во время волнений, которые происходят сейчас в нашем «благородном» обществе. Спасибо за всё. С любовью и уважением,

Патриция,

королева Мэрьи».

Последние слова Джоан прочитала несколько раз. Её руки затряслись, а после она глубоко вздохнула и сказала:

– Боги…

– После такого. Поверишь в Богов.

Джоан посмотрела в сторону гоблина. Откинула на стол все письма.

– Вы… Откуда вы это взяли?

– Ты. Хочешь узнать откуда?

Джоан почувствовала как бледнеет. Помотала головой.

– Нет.

– Зато я могу сказать вот что. Мне нужен артефакт. Этот старинный артефакт. И помощь от тебя. Как от аристократки. А тебе нужны деньги. И власть. Я даю тебе. Ты даешь мне, – гоблин медленно развел руками, – Вот что я хочу.

Джоан тряхнула своими волосами. Она спрятала глаза от гоблина и сказала:

– Нет…

– Джоан. Все люди. Хотят злата. Я его тебе даю.

– Не от вас.

– А от кого бы ты его взяла?

Девушка потупила взгляд. Отвернулась к стене. Она ничего не видела, ибо закрыла глаза.

– Лучше уйдите…

– Джоан.

– Хватит, – стараясь унять дрожь в кулаках пробормотала девушка, – Здесь замешана его величество. Кто я такая чтобы…

Она замолкла. Боялась даже дышать.

– То есть ты боишься. Королевы?

– Да, – закивала девушка, – я боюсь власти.

– Ага… Ясно.

Молчание. Джоан посмела открыть глаза, снова посмотреть на гоблина.

– Если бы я могла… То и вам не советую брать то, что принадлежит её Величеству.

– Да. Наверное, – гоблин снова странно закачался. Только теперь из стороны в сторону, – Коли так, то… Пусть будет так.

Даже тени от свечи дрогнули от этих слов.

– Что?

– А ты разве. Не это хочешь. Слышать?

– Да… Только… – Джоан тяжело дышала перед существом ночи, – вы ведь всё равно добьетесь своего, так?

Голова незваного гостя повернулась в сторону окна. Девушка услышала, как через его ноздри зашумел воздух.

– Не знаю.

Пусть голос его был сиплый. Нечеловеческий. Но ответ был честный. Столь прозрачная в истолковании интонация редка даже для людей. С этим пониманием Джоан неосознанно, совсем чуть-чуть, расправила плечи.

– Но всё же… Ты можешь. Стать аристократкой.

– Зачем вам это?

– Мне нужны хорошие… Наемники.

– Наемники? А зачем вам они?

– Мой дом. Нужно его освободить.

Джоан открыла было рот чтобы спросить, как сразу поняла. Она прикрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть от просветления.

Глаза гоблина остановились на её лице. В горящих зрачках промелькнула вполне разборчивая эмоция. Джоан слегка съёжилась и робко спросила:

– То есть… Кто то занял канализацию?

– Да, – просто и незатейливо ответил ночной гость.

Джоан провела ладонью по шерстяному одеялу. Старалась говорить не громко. Знала, что гоблин может услышать даже её шепот.

– У вас ведь есть деньги.

– Я уже нанимал обычных наемников. Они не пришли обратно.

Джоан поддалась слегка вперед. Страх начал уходить. Она живо спросила.

– А как вы это сделали?

– Намотался тканью. Просто. Как с тобой. Только в таверне. Подошел и предложил десяток серебряных. Они согласились. Быстро. И пропали. Так же.